– Миллионный – в рублёвом выражении? – машинально уточнила я, одновременно переваривая непонятную новость.

– Юлия Андреевна, – вздохнул главный, – вы, как обычно, шутите?

Безумно хотелось поговорить с Никитой. Я сидела на рабочем месте и испепеляла взглядом мобильник. Он уже дымился, распространяя запах горелого пластика… Я бы посоветовалась с Никитой насчёт загадочной метаморфозы, приключившейся с Альбертом Васильевым: вот бизнесмен нанимает столичных пиарщиков, чтобы баллотироваться в мэры, а вот он уже возводит в Сочи олимпийский мегакомплекс…

Как это понимать? Значит, нашим мэром он быть вовсе не собирался? Или хотел, но передумал? Тогда на какие галеры меня настойчиво ангажирует мой милый приятель Олег Вадимович? Какую игру он ведёт?

Но больше всего, конечно, хотелось рассказать Никите о походе в клинику, к профессору, сообщить любимому супругу, что у нас ещё есть шанс стать родителями… Но если я позвоню, это будет выглядеть так, словно я оправдываюсь, стараюсь загладить вину. А я ни в чём не виновата!

Поэтому – нет.

Не буду звонить.

Телефон ожил сам, завибрировал под моей ладонью.

«Марина Арк.» – прочитала я надпись на дисплее и застыла в оцепенении… Меня охватил ужас. Что делать? Как разговаривать с Мариной? Как себя с ней вести?

– Да, – безжизненно ответила я в трубку.

– Юль, привет! – бодро поприветствовала начальница, едва не отправившая меня в психушку. – Ты бы не могла заехать ко мне сегодня? Очень надо встретиться.

– Нет! – быстро ответила я. – Не могу! Марина, прости, но никак!

– О, – расстроилась главный редактор «Стильной Леди». – А ты где?

Зачем она спрашивает?

Планирует подъехать с гранатомётом и довершить начатое – окончательно разделаться со мной, метнув смертоносный заряд?

– Да я… это… в редакции.

– И что, так сильно загружена? Юлечка, ну приезжай на полчасика. Надо поговорить!

Не о чем нам говорить.

Наша дружба обошлась мне слишком дорого. Если б не Марина и её преступный замысел, я бы сейчас с удовольствием осваивала роль беременной – листала бы родительские журналы, страдала от утренней тошноты, благостным жестом складывала ладошки на животе и забывала цифры и буквы.

Прелестная перспектива!

Но Марина лишила меня всего этого.

– Не могу, – мрачно ответила я. – Очень занята. Извини.

Зачем я перед ней извиняюсь?! Это она должна ползать по земле и цепляться за мои колени!

– Юлечка, ладно. Вижу, тебе действительно некогда. Ну хорошо, созвонимся.

– Угу, – выдавила я и нажала «отбой».

Марине Аркадьевне я предпочла лошадь. Слова о безумной занятости не были отговоркой: я уже позвонила в конно-спортивный клуб и забронировала для себя скакуна. А до этого ещё надо было разобраться с читательскими письмами и потусоваться с коллегами у кофейного автомата. Нельзя отрываться от коллектива. Я и так немного отстранилась от общественной жизни, пока охотилась за чёрными мошками и вытворяла чёрт знает что.

Так как это был уже второй сеанс катания на лошади, я чувствовала себя опытной наездницей. Вскарабкалась в седло довольно резво, сосредоточенно сопя, но уже без посторонней помощи. Когда мы отправились в путь, мне пришла в голову пикантная мысль, что сегодня я постоянно выполняю упражнение «ноги – врозь!». Сначала пришлось это сделать ради гинеколога, теперь – чтобы прокатиться на лошади. И было бы совсем великолепно закончить день в той же позиции в постели с любимым мужем.

Но муж далеко.

И кажется, совсем меня забыл.

В отличие от предыдущей лесной поездки, превратившейся в сплошную медитацию, сейчас никак не удавалось избавиться от мрачных мыслей. Лошадь всхрапывала, дергала ушами, воздух был ледяным и прозрачным, словно вода горной реки, сосны упирались кронами в бледно-голубое небо, дятлы в красных шапочках перелетали от дерева к дереву и стучали над головой, выискивая жучков.

Я вырвалась из города, пропитанного выхлопными газами и промышленным смрадом, но вместо того чтобы испытывать блаженство от единения с природой, хмурилась, беспрестанно ворочая каменные глыбы – мысли о Марине Аркадьевне.

Воспоминание о встрече с её начальством в бизнес-центре «Звезда» не давало покоя. Зачем я, как последняя дура, превозносила таланты Марины, зачем встала грудью на её защиту?

Идиотка!

Надо было соглашаться на сделанное предложение, воистину роскошное! Но нет, я отказалась. Моя мама, стопроцентная карьеристка, всю жизнь ругала меня за отсутствие амбиций, называя это бескрылостью.

И правильно делала!

Я представила, как звоню ей в Москву и сообщаю, что назначена главным редактором глянцевого журнала. Она, конечно, нашла бы к чему придраться (предпочла бы серьёзное издание, а не глянец), но в целом порадовалась бы за дочурку…

Мною двигала жажда мести. В мечтах, которым я предавалась, катаясь на лошади, я размахивала стальным мечом, как Жанна д‘Арк, и хотела обратить время вспять. Марина Аркадьевна поступила жестоко и подло, я бы поступила так же: забыв о нашем многолетнем сотрудничестве, страстно поддержала бы идею назначить меня главным редактором. А ей бы сказала с лёгкой усмешкой: «Прости, дорогая, но твоё время уже вышло. Как жаль!»…

Не беда, что по всем параметрам Марина действительно является безупречным руководителем. Для «Стильной Леди» она – самый лучший вариант. И когда я расписывала достоинства Марины, то не шла против истины. Роскошная, немолодая, она отлично делала своё дело. И тут появилась бы я – вечные джинсы, нулевой макияж, проблемы с головой… Но минуточку! Проблемы с головой начались лишь после того, как Марина подсунула мне швейцарские конфеты. Так что в вопросе интеллекта – это ещё как посмотреть! Вполне могу и посоревноваться.

Но имидж, внешний вид – да, конечно. Здесь было бы трудно конкурировать с главным редактором «Стильной Леди»… Хотя… Во-первых, мой шкаф битком набит вещичками из Лондона. Во-вторых, имею в друзьях лучшего стилиста города – Глеба Ч. Он обязательно помог бы советом. И ради имиджа я, так и быть, взгромоздилась бы на шпильки и начала одеваться более изобретательно… А возможно, наоборот, подогнала бы журнал под себя – ведь Маринино начальство заявило, что им хочется перемен и динамичности. Я была бы свежим ветром, ворвавшимся в это замшелое царство гламура, присыпанного нафталином!

Если бы не была такой дурой.

Тут же, не слезая с лошади, я быстро перетасовала рубрики журнала, придумала, что можно было бы добавить, а что убрать, как ненужный хлам…

О, сколько у меня идей!

Куда ж их теперь девать? Я же отказалась от редакторского кресла… Конечно, мне никогда не приходилось руководить коллективом. Неужели я бы справилась? Разве сумела бы приказывать, отчитывать, рычать?