Немало популярных ресторанов и баров была обязана ему своим дизайном. Конечно, он мог уже зазнаться и воротить нос в сторону при встрече с менее удачливыми товарищами по ремеслу, но он оставался прежним Витом, доброжелательным и приветливым.

Летом он частенько садился на велосипед, брал с собой болшой фотоаппарат и раскатывал по Старому городу, фотографируя его постоянно меняющееся настроение. В дождь город был сумрачным и неприветливым, в солнечную погоду вокруг все расцветало – деревья, люди; и даже дома радостно отражали яркие лучи на своих облупившихся стенах. Это было его время: он снимал довольных путешественников, распивающих местное пиво на Домской площади и закусывающих его хрустящими чесночными сухариками. Здесь он часто встречал своих друзей, которые зарабатывали на хлеб насущный кистью и пером. При таких встречах грех было не пропустить по кружке пива, а заодно и поболтать о жизни, с любопытством поглядывая на молоденьких девиц, которые разносили напитки, протискиваясь между плотно стоящими столами. Хозяин этого заведения правильно поставил акценты на официанток и их форменную одежду, чтобы вырез на груди и аппетитные формы заставляли побольше заказывать пива и предаваться своим низменным фантазиям.

Но в тот день Вита не прельщали эти честные труженицы. Напротив, через один стол, он увидел, как ему в тот миг показалось, удивительное создание. Он достал из футляра фотоаппарат и сделал несколько снимков этой девушки. Она это заметила, и на ее лице было видно смущение. девушка что-то сказала своим подругам, кивнув в сторону Вита. Они повернулись и посмотрели на него. Вит никогда не был чересчур застенчив – поднявшись со своего места, он пошел к ним.

Я сидел у стойки бара в своем ресторане и размышлял, где бы мне разыскать интересного дизайнера. Просматривая рекламные объявления, я не мог найти ничего подходящего. И, бросив это неблагодарное дело, отправился по Старому городу – осматривать интерьеры кафе, ресторанов и баров. После десятка обойденных мной заведений я пришел к выводу, что ремонт делать не буду, но на всякий случай в одном оригинально оформленном ресторане прочел табличку, на которой стояли имя и фамилия работавшего над ним дизайнера. Набрав номер указанного телефона, я услышал довольно знакомый голос, но вникать не стал и договорился о встрече у себя на работе.

Мы не встречались с ним года три, за это время он совершенно не изменился и даже, как мне показалось, помолодел. Когда он вошел, я очень удивился и обрадовался, поднялся ему навстречу:

– Привет, какими судьбами? Давно тебя не видел! Садись, чаю попьем!

Вит радостно протянул мне обе руки:

– Да мне позвонили, сказали, нужно что-то по дизайну.

– Так это я звонил! – признался я. – Хочу здесь что-нибудь изменить.

Вит окинул взглядом все помещение ресторана и удивленно спросил:

– А зачем? Тебе не жалко? Тут все вовсе не плохо!

Мне не хотелось его загружать своими проблемами, и я просто сказал:

– Знаешь, все надоело! Хочется чего-нибудь новенького.

Вит снова замотал головой:

– Я бы ничего не делал. Мне нравится. Но хозяин – барин, если надо, сделаем!

Мы сели с ним за стол и стали делиться новостями, что произошло за то время, пока мы не виделись. Вит признался:

– Знаешь, меня уже давно тянуло к тебе зайти! В моей жизни сейчас такой кавардак, не знаю даже, как с этим справиться. Года два назад я встретил одну девчонку, молоденькая еще, двадцать два года.

Я, округлив глаза, пошутил: – Если учесть, сколько тебе сейчас, ты почти педофил! Нет, это грубо, лучше – почти Набоков. Ее, случайно, не Лолита зовут?

Вит, усмехаясь, отмахнулся.

– Нет, не Лолита, ее Яна зовут. И знаешь, если честно, для меня это все не так просто.

Мне показалось, что его глаза стали влажными, и я, извиняясь, сказал:

– Не бери в голову! Это я от зависти! И что, так серьезно? У тебя же супер-жена, любой позавидовать может. Или она от тебя ушла?

Его лицо исказило гримасой, как от зубной боли.

– Нет, она не ушла! Мы вроде как вместе живем. Но она знает про Яну.

Я, присвистнув, спросил:

– Неужели застукала с поличным?

Вит повесил голову, как обвиняемый на скамье подсудимых.

– Да я сам сказал!

Мне стало его жалко, и я видел, что он ждал от меня какого-то сочувствия и понимания, но мне этого не хотелось.

– Через двадцать лет тебе будет семьдесят три. Конечно, природа-матушка и всевышний могут наградить тебя здоровьем, и тебе не придется подносить ночной горшок, когда ты будешь больной лежать в постели. Да я и сомневаюсь, что она тебе его принесет. В это время ее будет ласкать молодой сильный любовник! А вот твоя жена, вполне вероятно, не даст тебе возможности наложить под себя… Ты обманываешь себя. Это лживый роман.

Перспектива обделаться в постели Виту как-то не понравилась, и он сказал:

– Я не хочу до этого дожить! Я не хочу стареть. Моя мечта – умереть, пока я молодой. И, может, даже на ней!

Представив, как это произойдет, я предложил свой вариант кончины:

– Предпочитаю, чтобы лучше умерли подо мной!

И мы на какое-то время замолчали, отхлебывая остывший чай из изящных фарфоровых чашек.

– Ну, удивил ты меня! – прервал я затянувшееся молчание.

– Да я и сам себе удивляюсь, – отозвался Вит.

– А что, вот так просто – погулял и обратно в семью – не мог? Обязательно надо было жене рассказать? Ты что, садист? Я думаю, что если в один прекрасный день твоя жена придет и скажет, что у нее появился другой мужчина, ты просто с ума сойдешь! И забудешь свою малолетку в одно мгновение, не сомневаюсь!

Вит посмотрел на меня своими грустными голубыми глазами:

– Не знаю! Может быть, и сойду, но без Яны просто жить не могу!

– Тогда закупай «виагру» или еще что и заканчивай жизнь, как хотел.

Мы еще немного посидели, поговорили на другие темы, совершенно забыв, ради чего встретились, и он ушел, оставив мне свою необычную визитку, на которой были изображены разные куклы. Тем вечером я долго не мог заснуть, представляя себе, каково это – влюбиться в такую молодую девушку, что в ней можно увидеть, кроме юного тела. И не мог найти ответ.

На следующий день он пришел ко мне безо всякого звонка, улыбающийся и очень довольный. Протянув мне руку, он сказал:

– Как я рад, что мы с тобой вчера поговорили! У меня даже на душе легче стало. Сегодня я сказал жене, что буду работать у себя в мастерской, а сам поехал к Яне! И все спокойны. То же самое я скажу Яне, а сам потом поеду домой, к жене.

Я посмотрел на него с сожалением:

– Теперь у тебя начнется ну очень интересная жизнь! Ты прямо как сапер!