порыва и той странной потребности сводить людей вместе, которую она, к собственному удивлению, обнаружила в себе, оказавшись в цирке. Сначала она пыталась свести Риону с Витой, а теперь Ковбоя с Графиней. – Расскажи ей то, что рассказал мне! Я не знаю, что там у вас произошло, когда вы исчезли, но я уверена, когда она тебя выслушает, то поймет.

– Даже если поймет, что дальше?

– Дальше? – непонимающе переспросила Кристина.

– Да, дальше. Положим, она мне поверит и поймет. Положим, твой план удастся, и вы все уйдете из цирков. Это не отменит того факта, что она человек, а я – нет.

– Но это же не смущало тебя, когда ты отваживал от нее Ласа!

– Нет. Но тогда я не сомневался, что наше будущее – это цирк, а здесь свои правила. Здесь мы все равны, здесь возможно то, что невозможно в обычной жизни… К тому же я не собирался говорить ей, кто я такой на самом деле, – откровенно признался Ковбой. – Я собирался «жить в моменте». Жить здесь и сейчас, радоваться тому, что есть, и не волноваться о завтрашнем дне. Очень по-человечески, да? – криво усмехнулся он. – Мой иниций здорово просчитался…

– Почему? – тут же спросила Кристина. Она умирала от желания узнать, что же это за история с фамильяром, который зачем-то создал своего собственного фамильяра.

– Потому что он вызвал меня, чтобы поместить в меня все человеческие черты своего иниция, которые достались ему от него. Видишь ли, каждый фамильяр, нравится это ему или нет, наследует многое от характера своего иниция.

Наверное, где-то среди огромной массы знаний, которые на нее свалились, содержалась и эта информация тоже, но Кристина до нее еще не добралась и сейчас слушала словно впервые. Значит ли это, что ее фамильяру достались ее, Кристины, слабохарактерность и капризность, ее эгоизм и инфантильность?

– Мой иниций считал, что именно они делают его уязвимым, что без них он будет сильнее. Он хотел от них избавиться и заключил все эти черты в меня. По сути, он с самого начала сделал меня максимально человечным.

– Кто он был такой? – непроизвольно перейдя на шепот, спросила Кристина.

– Не имеет значения, – отмахнулся Ковбой. – Что имеет значение, так это то, что я не собираюсь вам мешать. Я буду вам помогать. Потому что хочу шанс на свободу для всех вас. И для себя.

Кристина долго молчала – и чувствовала, как тает у нее внутри разочарование в Ковбое и злость на него. И это было огромным облечением! В конце концов, так же, как люди не выбирают, в какой семье и какими им родиться, так и Ковбой не выбирал, как появиться на свет. Наверное, не обязательно быть человеком, чтобы поступать по-человечески. В конце концов, если люди могут поступать не по-человечески, то это должно работать и наоборот, не так ли?

– Почему ты не сказал мне это раньше? – спросила Кристина.

– Потому что тогда не был уверен, что ты действительно готова пройти до конца. Без обид, но когда ты появилась в «Колизионе», то, какая ты была тогда, меня не впечатлило.

– Я и сама себя тогда не слишком впечатляла, – с усмешкой призналась Кристина, а потом, хотя уже знала ответ, все равно зачем-то спросила – так, словно нуждалась в подтверждении: – А сейчас я готова пройти до конца?

– Да, – ответил Ковбой, и это короткое слово заключало в себе как никогда много. – А теперь слушай про дуэль цирков.

* * *

Несмотря на то что отношения Тины с Первым фамильяром в некотором роде наладились – если вообще можно говорить о каких-то отношениях с ним, – Тина была далека от мысли, что он раскрыл ей все карты или стал доверять.

Именно поэтому Тина не собиралась сидеть сложа руки и ждать, когда их приведут на дуэль цирков, чтобы наконец освободить; она собиралась подстраховаться и для этого использовать единственный козырь, который оставался у нее в арсенале, – яггера.

Выходить на связь Тина решила дома, там точно не окажется никаких случайных и ненужных свидетелей. Отец, как всегда, в своем автосервисе, мать – на работе, а Кирилл…

Подавив вздох, Тина осмотрела кухню, убедилась, что все готово, и потянула за невидимую связь с яггером.

– Ты все еще у Наблюдателей?

– Да.

– Они дали тебе какое-то новое задание?

– Нет.

– Тогда почему они тебя не отпускают?

– А почему меня не отпускаешь ты?

– Потому что мне-то еще есть чем тебя занять. Тебе удалось сделать то, о чем я просила?

– Да, я сообщила, что дуэль цирков состоится.

Тина раздраженно закатила глаза. Яггер это специально или издевается? Наверняка же она понимает, о чем Тина на самом деле спрашивала!

– Что тебе удалось узнать про Наблюдателей?

Яггер молчала. Так долго, что Тина не выдержала:

– Ну?

– Что я получу от тебя в обмен на информацию?

Тина даже поперхнулась воздухом от возмущения:

– С чего это ты вообще должна что-то получать? Ты – мое орудие, мой слуга, тебе не полагается никакого вознаграждения.

– Когда-то вы тоже были слугами людей, и посмотри, каким боком им это вышло, – последовал дерзкий ответ.

Теперь надолго замолчала Тина.

– Информация, которую ты раздобыла, должна быть очень хороша, раз ты решила торговаться.

Яггер не ответила, но молчание говорило само за себя.

– Хорошо, чисто теоретически: что ты собиралась попросить?

– Свободу, – мгновенно раздался ответ.

– Ха! – фыркнула Тина.

– Понимаешь меня, да? – насмешливо спросила яггер.

И Тина проглотила готовый комментарий, которым она собиралась осадить свое зарвавшееся создание. Да, она понимала. Как никто другой. Никому не нравится быть привязанным, никому не нравится быть использованным, а она делает с яггером то же самое, что раньше колдуны делали с фамильярами. Да, нынешние фамильяры в совершенно других условиях, и им больше не приходится служить своим инициям, как прежде, но эта неразрывная, сковывающая связь – она ощущалась постоянно. Как поводок. Как ошейник, который всегда сжимал горло, стоило лишь потянуть чуть сильнее дозволенного.

Тина ненавидела это ощущение!

Но она делала то же самое с другим. Потому что ей это было выгодно, и она думала лишь о себе, а не о том, каково это яггеру.

– Давай так, – медленно сказала Тина. – Я выслушаю то, что у тебя для меня есть, и если это действительно стоящая информация, я тебя освобожу. Навсегда.

Яггер долго молчала.

– Я так понимаю, о гарантиях и упоминать не стоит?

– Конечно нет, мы же не договор подписываем в офисе нотариуса. Придется положиться на мое слово.

– Я бы сказала тебе, что я на самом деле думаю о твоем