Энн закрыла глаза, хотя вокруг и без того было темно, и затаила дыхание. Ноги у нее подкосились, и ей пришлось прислониться к холодной стене.

Опять послышался голос Блейка, но, сколько ни старалась, она не могла уловить ни слова.

– Все это вы говорили и раньше, Блейк, – перебил его Гленкеннон. – Мне и самому известно, что король устал от раздоров. Я даже не исключаю, что вскорости у него зародятся подозрения на наш собственный счет.

Наступила небольшая пауза – видимо, Блейк что-то возражал.

– Ну, хорошо, – раздраженно произнес Гленкеннон. – Я соглашусь на несчастный случай на охоте, раз уж у нас нет достаточных оснований для ареста. Вы правы, эти безмозглые дураки могут поднять шум. Знаю, на вашего человека можно положиться, но все-таки напомните ему, чтобы держал язык за зубами. И предупредите: он не получит ни единого пенни, пока Маклин не упокоится в могиле.

Энн из последних сил боролась с подступившей дурнотой. Ее отец замышляет хладнокровное убийство Фрэнсиса! Она всей грудью глотнула воздух, стараясь успокоиться, и, держась рукой за стену, чтобы не упасть, двинулась обратно по коридору. Внезапно дверь кабинета распахнулась, и на пол упал широкий прямоугольник света, осветив то самое место, где она только что стояла. В дверях показался черный силуэт Блейка. Управляющий закрыл за собой дверь, и коридор вновь погрузился в непроглядную тьму. Энн метнулась в соседнюю нишу и прижалась спиной к дверям. Ей казалось, что она совсем перестала дышать.

Секунды тянулись как часы, но наконец ее обостренный опасностью слух уловил мягкие крадущиеся шаги управляющего. Блейк прошел так близко, что Энн ощутила кожей колебание воздуха. Теперь нужно было взять себя в руки, пересилить боязнь темноты и леденящий ужас перед отцом. В голове Энн билась единственная мысль: надо предупредить Фрэнсиса!

Кое-как добравшись до своей комнаты, она дрожащими руками задвинула засов и целую минуту не могла двинуться с места. Наступил запоздалый шок, колени у нее так сильно задрожали, что она боялась не дойти до стула. Ее отец – отъявленный злодей, страшно даже подумать, на что он способен! А Эдмунд Блейк с ним в сговоре.

Каким-то чудом ей удалось пересечь комнату, не рухнув по дороге, и опуститься на стул. Она знала, что Гленкеннон собирался предложить гостям охотничью вылазку на следующее утро. Как же ей предупредить Фрэнсиса вовремя? Пойти самой? Нет, это самый верный способ привлечь к себе нежелательное внимание. Но если она пошлет Бесс с запиской, а записка попадет не в те руки, они оба заплатят жизнью…

Энн встала и прошлась по комнате. Пожалуй, единственный выход – передать через Бесс анонимную записку. Конечно, это тоже рискованно, но она готова была пожертвовать всем, чем угодно, лишь бы сохранить Фрэнсису жизнь…

Осознав это, Энн была потрясена. Неужели она все еще влюблена в него без памяти? Что ж, сейчас, когда речь шла о его жизни и смерти, невозможно было это отрицать. Она охотно готова была признать, что ведет себя как законченная дура, но сердце ее не желало слушать холодные доводы разума. Жизнь Фрэнсиса была для нее дороже собственной гордости.

Решительно взяв бумагу и перо, Энн принялась писать.

«Сэр, – начала она, – вам грозит страшная опасность. Есть люди, желающие вашей смерти. Вам предстоит погибнуть будто бы от несчастного случая этим утром на охоте. Если вам дорога жизнь, не выезжайте сегодня из замка». Немного подумав, она поставила простую подпись: «Друг».

Положив перо на место, Энн сложила записку, сунула ее в карман и несколько раз прошлась по комнате. Поглядывая на темный двор, она нетерпеливо спрашивала себя, сколько ей еще придется ждать, пока Бесс придет ее будить.

* * *

Фрэнсис проснулся задолго до рассвета, полный бодрости и сил, хотя они с Конрадом засиделись за полночь, обговаривая свои планы. Было еще совсем темно, когда Конрад заткнул за пояс заряженный пистолет и сунул кинжал за голенище сапога.

– Я позабочусь о твоей лошади, – тихо сказал он. – Похоже, я лучше справляюсь со своими обязанностями, чем ты со своими, Фрэнсис, мальчик мой. Может, пошлешь меня обхаживать девицу?

Фрэнсис усмехнулся и покачал головой:

– Я знаю, что сам все испортил, Конрад, но у меня еще есть время. Вернее – будет, если ты все сделаешь как надо, – добавил он и бросил пристальный взгляд на друга. – Береги себя, малыш. Не надо рисковать по-глупому.

Конрад легкомысленно отмахнулся и скрылся за дверью, а Фрэнсис откинулся на подушку и стал ждать. Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как он ушел, но внезапно в дверь постучали. Фрэнсис вскочил на ноги и бесшумно обнажил меч. Проклятие! Не надо было отпускать Конрада одного.

– Кто там? – громко спросил он.

– Горничная, милорд. Я принесла чистые полотенца.

Он распахнул дверь, ожидая увидеть за ней людей Гленкеннона, пришедших его схватить, но, как ни странно, обнаружил одну только испуганную молодую девушку, не знающую, куда девать глаза.

– Прошу вас, милорд, позвольте мне войти. У меня для вас письмо, – сказала она, понизив голос и беспокойно оглядывая пустой коридор.

Фрэнсис настороженно прищурился, но позволил ей войти в комнату. Закрыв дверь, он прислонился к ней спиной, изучая девушку при свете единственной свечи, и внезапно он узнал ее: это была горничная Энн. Неужели Энн передумала? А иначе зачем было присылать горничную с посланием?

Встретив его нетерпеливый взгляд, девушка отступила на шаг и судорожно сглотнула. Ее большие зеленые глаза стали совсем круглыми от страха.

– Вы, кажется, что-то говорили насчет письма, – напомнил Фрэнсис.

– О…

Она порылась в кармане и протянула ему записку. Фрэнсис взял листок, быстро пробежал его глазами, потом присмотрелся повнимательнее.

– Вам известно содержание этого письма? – спросил он строго.

– Нет, милорд. Я не умею читать.

– Откуда же у вас это письмо?

– Один джентльмен дал мне шиллинг и приказал доставить его сегодня до начала охоты.

– Опишите мне этого джентльмена.

Девушка помедлила, но вскоре нашлась.

– Он был невысок ростом – вашей милости до плеча бы не достал. Волосы каштановые, коротко обстрижены, и бородка тоже… Вот и все, что я помню, сэр, – добавила она извиняющимся тоном. – Я его раньше не видела, но при встрече непременно узнаю, ей-богу.

Едва удерживаясь от смеха, Фрэнсис потянулся за кошельком, лежавшим под подушкой.

– Вот держи, милая, это тебе за труды, – сказал он с самым серьезным видом, протягивая ей серебряную монету. – Если вдруг увидишь еще раз этого… гм… джентльмена, непременно передай, что я ему благодарен. Это очень ценные сведения.

Девушка взяла деньги, недоверчиво взглянула на него, и лицо ее вдруг озарила прелестная улыбка.