Если верить этому спорному утверждению, Додсон был еще живее всех живых. Потому что болело все. Голова, по которой стукнули… Нет, не чугунной сковородкой, но чем-то тоже увесистым. Руки и ноги затекли, и теперь в них неприятно покалывало, когда маг пытался шевелиться. Шею сдавливал модный платок, а у булавки потерялся колпачок, и теперь она время от времени больно колола кожу. И было холодно. Отопление забыли включить, что ли?

Судя по бледным кристаллам освещения и серому плотному воздуху вокруг, утро давно началось и плавно подбиралось к полудню. Странно, что его до сих пор не нашли. Но в этом доме и так хватало странностей, чтобы забивать голову еще одной.

Мужчина снова попробовал подвигать рукой. Пальцы слабо дернулись, послушались. Вот так-то, еще разок.

Где-то на грани слышимости раздалось тихое и фальшивое пение. Кто-то шел по коридору и желал доброго утра таким изощренным садистским способом. Судя по громкости, всю душу вкладывал, себя не жалел.

Додсон сосредоточился, отрешившись от гудения в висках и ломоты в костях, призвал на помощь магию, но она… она словно замерзла, затаилась и не спешила откликаться на приказы человека.

Песня, судя по словам, какая-то древняя рыцарская баллада, становилась все громче. Из-за поворота показался худосочный подросток, лохматый и с наглой физиономией. Сразу видно — пороли его мало. Отпрыск кого-то из слуг? Элингтон обязан был предупредить. Хотя какая разница.

— Эй, ты! — прохрипел маг. — Куда идешь! Помоги господину.

— Это ты мне? — Паренек от удивления даже петь перестал, запнулся на середине слова.

— А кому же еще?! — взбесился Додсон. — Помоги добраться до комнаты!

— Помогу, помогу, конечно, господин хороший, — залебезил шельмец и направился к магу. А тот похолодел.

Незнакомый невоспитанный мальчишка с самого первого взгляда казался странным, но что именно, маг понял только сейчас. Он шел не по полу, а в нескольких сантиметрах над полом. От него тянуло холодом. Но ладно, к призракам некромант привык. Они все-таки не такие поганые, как покойники. Но привидение привидению рознь. Одни бывают сумасшедшие. Другие буйные. Третьи так и норовят отомстить. Четвертые… Короче, с кем нельзя найти общий язык, всегда помогут амулеты. Рассеять, и демоны с ними.

— О, да, видно, помощь тебе нужна, дух! — Выдавливать из себя улыбку было противно. Но жить хотелось больше, а призрак… Сначала бы разобраться, что ему надо, усыпить бдительность, а потом уже шарахнуть артефактом, раз уж магия не слушается.

— Мне? Вы не ошиблись, а, господин хороший? — Эд даже остановился. — Мне, наверное единственному в этом доме, помощь не нужна. Мне и так хорошо.

Да что это за привидение такое? Как его классифицировать? Некромант прищурился, собирая крохи силы, чтобы разобраться, кто перед ним и насколько все-таки он опасен. Не особо верил в успех, но…

Воздуха стало не хватать. Страх, родившись из осознания, перерос в ужас, выбивший все связные мысли из головы. Договориться? Обмануть? Сбежать! Сейчас же! Немедленно!

Из горла донеслись невнятные звуки. Пальцы схватились за жесткую шерсть ковровой дорожки, готовые порвать ее. Ноги задергались, но, несмотря на все потуги, маг едва сдвинулся на несколько сантиметров. Из носа потекло что-то влажное и соленое. Рефлекторно облизнувшись, понял — кровь.

Все призраки, с которыми он и большинство его коллег раньше имели дело, застряли на земле по каким-то своим причинам. А есть те, кто сознательно вернулись из мира за гранью. И вернулись не просто так, а с определенной целью. Они сильны, как демоны или ангелы. Коварны, как люди. Целеустремленны, как умирающие, но обладают подобием жизни.

Дух, опять запевший дрянную песенку, был как раз из таких. А видеть их не каждый сильный маг сможет. А вот умершие — почти все.

— И куда, куда же вы от меня ползете? — Эд двигался нарочито медленно, с каждым движением усиливая ощущение безнадежности и ужаса. — Я ведь именно для этого здесь. Провести. Помочь. Направить. Ты ведь уже понял, что выхода нет? Никто тебе не поможет, не убежишь. Ты и так слишком долго бегал. Сколько жил? Почти сто лет? О, это очень, очень, просто неприлично долго. Люди столько не живут! А тебя там уже ждут. С нетерпением…

Руки привидения удлинились, глаза, огромные, занявшие почти половину лица, заблестели, речь стала журчащей, певучей, обволакивающей.

— И долгов на тебе много, господин хороший. Пора платить по счетам. Не надо нарушать законы мироздания! Ой не надо! А раз нарушил, то пора, пора платить…

— Ты ошибся, Киану!

Эд неодобрительно хмыкнул, бескровными губами прошептал: «Идиот!» Леди Маргарет закрыла лицо рукой, но ругаться не стала. Милли грустно покачала головой.

— Ты ошибся, Киану! — повторила Оливия. Голос был хриплым, но чарующим, притягательным…

— Ты… говоришь? — Маг схватил ее за руки и взглянул в огромные глаза. Девушка отвела взор. — Но твои кузины сказали, что ты немая!

— Ага! Ты их больше слушай! — Леди Стивенсон все-таки выругалась.

— Я не немая… просто не люблю… гово…рить. — Чтобы произносить даже простые фразы, ей приходилось делать едва заметные паузы, иногда посередине слов. — Зачем… если те…бя все равно не слышат?

Хозяин поместья опять захохотал.

Нервно.

Как-то зло.

— Как мило! — плюнул он словами. — Маг влюбился!

Киану сжал девушку в объятиях, готовый защитить от любой опасности. Старик, купивший молодую личину, все еще оставался дряхлым, озлобленным и скупым. С мрачным взглядом он заговорил.

И рассказ этот колдуну не понравился.

Встреча с Флоренс была случайной. Элингтон с визитом благотворительного комитета посетил госпиталь в Новом Амстердаме. Терпеть не мог эти мероприятия, полные лицемерия и лжи, но старательно разыгрывал перед партнерами образ щедрого мецената, которому небезразлична судьба всякого сброда. И так, сдерживая зевоту и украдкой нюхая платок, смоченный в ароматной воде, он увидел ее. Сущего ангела, освещающего все вокруг светом своей доброты. Дальше все стало не важно. Ни бесконечные палаты с больными, ни разглагольствования директора насчет того, куда были потрачены средства, и его прозрачные намеки, что денег, как всегда, недостаточно и нужно еще и еще. Чек с пожертвованием Рэймонд подмахнул не глядя. Кажется, толстый директор с одышкой и неприятными потными руками хлопнулся в обморок.

Меценат же выразил желание сделать подарок всему персоналу и пригласил на обед в свой особняк.

Но Флоренс (как он узнал, его ангела звали так, и работала она в госпитале медсестрой) на банкете не появилась.

Что немало задело самолюбие.

О, Элингтон начал вести себя как влюбленный мальчишка. Присылал ей цветы, умолял о встрече, ухаживал так красиво, что сам от себя не ожидал. Даже про свой бизнес забыл. На целых два дня. Но девушка сразу дала понять, что не приемлет интрижек и не хочет быть очередным развлечением богатого чудака. Предложение руки и сердца, подкрепленное кольцом с огромным брильянтом, она получила в тот же вечер.