Спокойной ночи Киану не ожидал. Спать тоже не собирался. Подзарядить несколько артефактов, проанализировать еще раз события. Вряд ли он что-то упустил, но обвинения слишком серьезны. Рыжий маг готов был к самым невероятным событиям вплоть до обрушения стен Грин-холла. Но только не обнаружить Оливию у себя в спальне.

Девушка стояла в центре комнаты и смотрела на него огромными испуганными глазами.

— Вечер… добрый… — Влюбленные парни обычно резко глупеют. Чем умнее человек, тем придурковатое он начинает выглядеть. Ничего оригинальнее он сказать не смог.

Ливи перестала теребить подол платья, быстро начертила несколько строчек в блокноте, вырвала листик. Из кошелька высунулась головка бумажного журавлика, того самого, которого Киану подарил ей еще днем. Птичка получила в клювик записку и послушно замахала крыльями в сторону мага. Ишь ты, невольно восхитился тот, а говорят, что такие вещи недолговечны и слушают только создателя.

«А я вот вас жду…»

— Что-то случилось?

Ага! Пожар и наводнение! И именно поэтому она здесь спокойно стоит и не знает куда руки деть!

Следующая записка.

«Я хочу вам кое-что показать!»

Журавлик устало пристроился на ее плече, довольный выполненной миссией.

Оливия достала тауматроп, сделала робкий шаг и вложила его в ладонь мага. Руку убрала с чуть заметной задержкой. Но Киану успел провести по шелковистой коже пальцем, вызвав легкую дрожь и трепет.

Сердце девушки забилось где-то в районе пяток, находка оказалась хорошим предлогом, чтобы объяснить ее присутствие здесь.

— Присаживайтесь. — Рыжий махнул в сторону кресел и завертел в руках монету, отпуская на волю жгуты силы, чтобы проверить, есть ли в тяжелом кусочке металла магия или нет. Зеленые глаза заблестели исследовательским азартом.

Оливия и села.

На кровать.

Нет, все-таки отдавать ему тауматроп — это плохая идея. Он же теперь ничего, кроме неизведанной вещички, и не заметит. Хоть ты весь арсенал из «розовых романов» используй!

«Мне кажется, там спящая магия», — написала она на листке.

Журавлик тяжело вздохнул. Все-таки он шпион, а не почтовый голубь!

Киану кивнул, бросил взгляд на свои инструменты, размышляя, сможет ли он использовать что-то из них, чтобы провести детальный анализ. Надо будет потом наведаться к приятелю в лабораторию, уж у него-то есть все необходимое и, наверное, даже больше.

— Как он попал к вам, леди Оливия? — Маг все еще в задумчивости плюхнулся рядом с девушкой, оторвал взгляд от монеты и уставился ей куда-то чуть пониже ее шеи. Когда она успела расстегнуть пуговички на воротнике?

Девушка поправила золотистый локон, лукаво взглянула и опять начала писать в блокнотике. Парень завороженно принял новую записку, удержавшись, чтобы не понюхать бумагу. Прочел несколько фраз о том, что первую часть игрушки она нашла еще в подземелье, а вторая попалась в пудинге.

— Думаете, это и есть сокровище вашего дедушки, которое так усердно искали несколько лет?

«Наверное…»

— Полагаю, лорд Элингтон…

Но Ливи его перебила, набросав новые строки на бумаге с траурной каймой.

«Вам кажется странным наш праздник? А как обычно встречают Рождество в вашей семье?»

Кокетливо расстегнуть пуговичку. Приоткрыть щиколотку. Многозначительно посмотреть и дотронуться до руки. Или щеки, если смелости хватит. Какой бред! А, еще в обморок советуют упасть. Прицельно. На руки объекта симпатии. А если тот не удержит? Падать, между прочим, даже на ковер больно.

Да на него ничего не действует! Все такой же безукоризненно вежливый лорд! Ладно, она будет делать то, что умеет лучше всего — задавать вопросы и слушать.

Киану опешил. Все-таки выспрашивать обо всем на свете всегда было его привилегией. Но оказалось, что отвечать на вопросы и просто беседовать тоже приятно.

Леди Миллисент выпила успокаивающие капли, переоделась в ночную рубашку и забралась под одеяло. Сон упорно к ней не шел.

Подбрасывал почти забытые воспоминания. Дразнил несбывшимся.

Она была уже не в том возрасте, чтобы вот так просто заснуть после покушения. Не первого, к слову. Желающие обвинить пророчицу во всех мыслимых и немыслимых бедах были всегда. Поэтому и находились рядом с сивиллой «племянники», как она ласково их называла. Талантливые боевые маги, способные и защитить и подлечить, а то и перенести из опасного места. Быть телохранителем всегда считалось почетной обязанностью для лучших из сильнейших. Что хотел доказать рыжий маг, подписываясь на эту должность? Кто его знает, но отбор прошел. Бабушку, естественно, в известность поставить забыл. Хотя вряд ли бы сумела его остановить. Единственное, работа для Киану показалась слишком спокойной.

Кристалл на тумбочке освещал ровным светом и стакан с водой, и нераскрытую книгу, и пустой амулет. Брошь-камея никогда не подводила, имела свойство восстанавливать заряд и много других интересных и уникальных особенностей. Столичные артефакторы буквально умоляли сивиллу отдать украшение на исследование, на недельку, денек или хотя бы на часок! Но Милли ценила в камее не мощный защитный артефакт, а подарок старинного друга. Но, видно, забыл тот про нее и свои обещания тоже.

Тогда к чему был этот фарс с цветочной почтой?

Нет, она все-таки задремала.

И снились ей зеленые поля. Голубое бездонное небо. Дубовая роща на горизонте. Солнечные зайчики на воде. Шум лесного ручья и трели жаворонков.

Букет полевых цветов. Таких маленьких в сильных мужских руках.

Во сне было хорошо. Тепло.

В то время еще не проникло предательство. Точнее, там сладко жилось в иллюзиях и надеждах. Туда еще не пришли безжалостная правда и убивающее знание.

И от улыбки черноволосого принца кружилась голова.

Проснулась же старушка мгновенно. Распахнула глаза, подавилась вдохом.

И успела откатиться в сторону.

От грохота заложило уши.

Едкий запах пороха.

Кристалл моргнул и погас. Разбили?

Милли успела спрыгнуть с кровати, путаясь в длинной и теплой ночнушке. Вспышка и следующая пуля прожужжала рядом с ухом.

Позвать телохранителя! Сейчас же! Сжать руку в кулак и активировать кольцо-артефакт.

Что не дало ей это сделать?

Возня, послышавшаяся рядом? Злобное шипение и звук падающего револьвера?

Включился свет. Кристалл продолжал светиться ровным светом, будто и не перегорел секунду назад. С другой стороны кровати стоял Моро и держал на руках обмякшую Флоренс.

— Поистине… — пробормотала леди Миллисент, когда смогла говорить. Слишком много вопросов, слишком много возмущения. — Леди Элингтон может войти в перечень самых несчастливых убийц на моей памяти. Два раза за один вечер, и оба неудачно…