– Говори! – Начальник полиции шагнул к ведьме с твердым намерением выбить из нее правду.

Хрустальный шар погас, скрыв свидетеля разговора. Хозяйка не желала его показывать.

– И не подумаю. Убивай, если успеешь. Роль мученицы всяко лучше костра.

Гийом замер. Его прошиб холодный пот. Выходит… Словно в подтверждение его выводов в дверь требовательно постучали. Звук разнесся по всему дому, эхом повторился под потолком. По двери барабанили так, что, того гляди, она развалится. Так поступали только служители закона.

– Ну уж нет, не так просто!

Господин Бош в прыжке ухватил ведьму за шиворот и кинул на кровать. Нависнув над ней ангелом правосудия, он прошипел:

– Говори, где алхимик!

Ответом стал издевательский смех.

Стук усиливался, медлить было больше нельзя, и Гийом принял трудное решение. Он мог бы забрать колдунью с собой, но сомневался, будто она позволила бы им с Шарлоттой уйти. Ведьма твердо решила натравить на господина Боша инквизицию, даже ценой смерти отправить в местные застенки. Что ж, он частично осуществит ее желание. Господин Бош без зазрения совести свернул шею той, которая сделала несчастным целый род. Тело кулем рухнуло поверх украшений на грязном покрывале. Ведьма больше никому не помешает. Теперь Шарлотта.

Гийом оказался чуточку проворней стражи и вместе с освобожденной пленницей успел скрыться на чердаке. Любовно прижимая к груди перепуганную девушку, он молился, чтобы они благополучно выбрались из проклятого дома.

Узнала! Вздох облегчения слетел с губ Гийома. Шарлотта не испугалась, доверчиво обвила за шею руками. Это подарило господину Бошу новые силы, он за считанные мгновения выбрался на крышу. Дом окружили стражи порядка, соседи высыпали поглазеть, как арестуют ведьму. Скоро солдаты заберутся на чердак, увидят дыру в кровле, нужно решаться.

– Пожалуйста, поверьте мне и не кричите! – шепотом попросил Гийом.

Итак, во двор, а оттуда прочь от дома соседними улочками и переулками. Оценив расстояние до земли, господин Бош крепче прижал к груди Шарлотту и оттолкнулся от крыши. Короткий свист ветра в ушах, и ноги коснулись чахлой травы. Гийом не упал, хотя с трудом удержал равновесие. Но он старался, иначе бы пострадала Шарлотта.

– Все в порядке. – Господин Бош впервые решился заглянуть ей в лицо. – Пока отпустить не могу, но мы скоро выберемся.

Девушка кивнула и улыбнулась. Господин Бош нахмурился. Он упорно не мог понять, как экономка могла смотреть так тепло, словно на… человека. Пусть Гийом спас ее, но он же причина бед Шарлотты и выглядел столь отвратительно, что сошел бы за ночной кошмар. А она улыбалась, и глаза ее светились… Сердце господина Боша болезненно сжалось. Когда девушка провела рукой по его щеке, последние сомнения отпали. Зеркало не ошиблось с жертвой, проклятие вновь сработало. Только теперь ведьма мертва, пришло время прервать скорбную традицию.

Поборов желание поцеловать доверчиво склоненную к его плечу головку, Гийом забрался на крышу дровяного сарая, а оттуда проник в соседний двор. На востоке распускал бутон розовый цветок рассвета, у господина Боша от силы полчаса, чтобы под укрытием сумерек найти обоим укрытие. Окрыленный чувствами, Гийом легко перескакивал с крыши на крышу, перелетал через заборы и наконец оказался достаточно далеко от злополучного дома.

– Простите меня!

Извинения прозвучали практически одновременно.

Они очутились в тупиковом проулке, заваленном всяким хламом. Запах стоял соответствующий, зато груда поломанных бочек и бревен надежно скрывала от возможных преследователей. Гийом тяжело привалился к глухой стене, с которой незадолго до этого спрыгнул. Пусть его возможности значительно превосходили человеческие, они не безграничны, оборотням тоже ведома усталость. Шарлотта с тревогой посматривала на него, опасаясь, как бы бегство с тяжелой ношей на плече не подорвало здоровье хозяина. Она так злилась на себя. Дурочка, могла догадаться, что трогать зеркало опасно! Господин Бош предупреждал, но девушка пропустила его слова мимо ушей.

– Оставим разбирательства, кто из нас виноват больше, до лучших времен, – предложил господин Бош. – У нас проблема посущественнее, мадемуазель – вернуться в наш век.

– То есть вы не знаете как? – сникла Шарлотта.

– Увы! – развел руками Гийом. – Я нашел господина Крауча, заставил перенести сюда, правда, не в лучшем виде, – он указал на волчьи уши, – но месье не соизволил сообщить обратную дорогу, соврал, будто она ему неизвестна.

– Еще бы! – наморщила нос девушка и таки зажала его рукой: местные ароматы оказались слишком сильными. – Он мечтал избавиться от вас, месье, и избавился. Господин Крауч планировал убить меня и подкинуть вам мои сережки.

– Сережки? – оживившись, переспросил господин Бош. – Почему не кольцо? Его легче снять.

– Не знаю, – честно призналась Шарлотта и посмотрела на руку. Она действительно носила кольцо, простенькое, дешевое.

– Это важно, Шарлотта. У каждой убитой девушки пропадали украшения. Похитившая вас ведьма тоже хранила дома чужие вещи. С некоторых пор я считаю каждую мелочь достойной внимания.

– Я тоже, месье, – эхом повторила экономка.

Медальон Жаклин и ее серьги, какая между ними связь? Подарок любимого человека и подарок родных на совершеннолетие.

– Они все от близких людей, – экономка озвучила посетившую ее догадку. – Я хорошо помню день, когда мама торжественно вручила мне сафьяновый футляр. Я так радовалась, чувствовала себя такой счастливой.

– А не крали ли они чужое счастье, Шарлотта?

Идея казалась бредовой, но с колдунами и ведьмами никогда не угадаешь. Каждое украшение действительно что-то значило для хозяйки, господин Бош наводил справки, все это подарки.

– Зачем? – Девушка недоуменно взглянула на него.

– Чтобы сделать счастливее себя. Это как забрать частичку души. Я понимаю, звучит как детская сказка, но зачем иначе их брать?

– Пытаться сымитировать ограбление?

Гийом прыснул в кулак.

– Мадемуазель! Целью господина Крауча было подставить меня, а начальник полиции достаточно состоятелен, чтобы не продавать скупщикам вещи убитых.

– Выходит, счастье… – поежившись, выдохнула Шарлотта. – Какие же они страшные люди!

Под «ними» девушка понимала ведьму и чернокнижника. Господин Бош не стал с ней спорить.

Шарлотта обнимала себя руками, чтобы хоть как-то скрыть постыдные звуки. Ей безумно хотелось есть, даже кошмарные запахи, пропитавшие тупик, не действовали на желудок. Но девушка понимала, в таком виде появляться на людях нельзя. Она издали видела проходивших мимо женщин, помнила ведьму и сознавала, ее платье на их фоне смотрелось… экстравагантно. Ладно, если Шарлотту просто сочли бы сумасшедшей, а если бы позвали стражу? Гийом скупо обрисовал ситуацию с системой карательных органов того времени, встречаться с ними девушка не желала, приходилось терпеть. Господин Бош клятвенно обещал ночью раздобыть еду и одежду. Сам он забился в самый дальний угол, постарался слиться со стеной. Дневной свет безжалостно обрисовал звериный облик оборотня. Шарлотта догадывалась, хозяин прятался от нее, а не от случайных прохожих. Он не желал, чтобы она видела его таким. Ночью, под прикрытием полумрака – еще возможно, но теперь… Экономка радовалась, что впервые встретилась с животной ипостасью Гийома при свете лампы, иначе бы испугалась. Казалось, там, за бочками, скорчился огромный зверь. Одежда клочьями повисла на его могучем теле, сочетание потрепанного мундира и шерсти навевало мысли о маньяке. Острые уши чутко следили за каждым звуком или движением. В Мадален они показались девушке собачьими, теперь же она четко видела – волчьи. Шерсть тоже пепельно-серая. Интересно, а глаза? Изменились ли они или остались такими же пронзительно темно-зелеными? Шарлотте вдруг стало безумно жаль своего спасителя. Он снова превратился в изгоя, а она вместо того, чтобы подойти, ободрить, встревоженно косится на него. Неблагодарная! «То есть карлики-бесы и уродливые старухи для тебя нормальны, с Жофреем ты беседовала, а оборотня сторонишься, – отчитывала себя экономка. – Суеверия у нее! Трусиха, готовая без страха смотреть на хозяина только ночью!» И она, пригнувшись, перебралась ближе к Гийому.