— Руку продень-ка! Ну вот, — довольно оглядев его, заключил механик. — Теперь и в этот, как его, инстаграм можно было бы запулить, чисто спецура. Сломанный, кстати, сразу в рюкзак сунь, пригодится, — по-хозяйски распорядился он. — Глядишь, ремзаводовские умельцы и ствол заменят, не такие проблемы выкручивали в годное…

Покивав, Сашка от радости быстро снял оружие и опять положил на стол, намереваясь начать разборку.

— Ты чего надумал? Потом-потом, не суетись, — мне пришлось порыв пресечь.— Стаскивайте всю мелочёвку на стол, я осматриваю, и грузим в рюкзак.

Мужики, уже поняв, как можно отключать шоковые эмоции хотя бы на время, очнулись, встряхнулись и начали быстро опустошать карманы и подсумки казнённых, рюкзак быстро наполнялся.

Отличные бинокли. Три ножа «Фаллкнивен», больших, деловых, клинки очень прочные и по-честному простые, без лишней визуальной понтовни, они тоже пригодятся. Хорошие изделия, пригодные для тяжёлой работы и в тундре, и в тайге. Ножом этой марки меня чуть не зарезали в здании полярной станции на Голомяном. Вот такой же норвежский егерь, сука... Но я успел ткнуть его первым, в шею, весь кровищей заляпался.

— Рюкзака не хватит, — доложил механик, — я за вещмешком.

У каждого из убитых имелись отличные цифровые радиостанции «Кенвуд», такие в магазинах бешеных денег стоили. Теперь дело за поселковыми хакерами: смогут ли они взломать телефоны и рации?

— Карту обнаружили ценную! Шпионскую! — оповестил Васильев, потрясая в воздухе уже развёрнутым листом.

Посмотрел. Современная вещичка, высокотехнологичная. Знакомо, и наши делали такие карты для особо тяжёлых условий эксплуатации из специального тонкого пластика, очень прочного, который не боится грязи, огня и воды. На лист формата А2 был нанесён весь Северо-Енисейский район, много фабрично нанесённых отметок, большинство меток известны, но есть и непонятные... Вот что я заметил: у них очень мало оружия, да и экипирована группа слишком легко и просто, снаряжение не для дальних рейдов. Ни единой гранаты или сигнальной ракеты! Я обязан допустить, что они не на рывок шли, а отправлялись на какую-то промежуточную базу.

Мои бойцы уже заканчивали шмон, а я ещё раз осмотрел избу и потянул за собой прочный табурет. На широкой и толстой полке, достаточно высоко прибитой над окном в торце дома, лежали свёрнутые листы с записями, взял посмотреть. Там оказались пометки об установке капканов: какие, где и когда поставлены, ориентиры и указания долготы дня. Да, здесь какое-то время велась нормальная промысловая работа.

— Даже бензопилы нет, — отметил я вслух.

— Ты о чём? — не расслышал меня Сашка, вместе с Мозолевским отважно ворочая труп прямо на стене.

Я отмахнулся, продолжая ворошить и передвигать найденное с места на место.

Банка из-под чая с крупной дробью четыре ноля, древняя чернильница, две стопки книг, перевязанных бечевой, заберу, книги всегда нужно забирать. Запас гвоздей-соток, завёрнутых в полиэтилен, большие старинный златоустовские ножницы с обколотой эмалью на петлях ручек, холщовый мешок с латунными гильзами шестнадцатого калибра. Чуть дальше лежал велосипедный насос, нашлась каменная соль одним большим куском, пустая готовальня, а отдельно от неё циркуль. Рядом нашёлся курвиметр, у моей мамы такой же был, тысячу лет этих приборов не видел.

Уверен, барахла на всей заимке, если хорошенько поискать, наберётся на полный бортовой грузовик. Банки, склянки и кульки, верёвки, кожаные шнуры, капканы связками, готовые проволочные силки и проволока для них, как и кухонная утварь меня не интересовали, а всего остального, что покрупнее, в избе не было. Пропавший старовер исчез вместе со своим оружием и, похоже, всем рабочим инструментом, включая средства малой механизации. На моторке ушёл, больше никак.

Пш-ш… Это Катя.

— «Карат» вызывает «Самоеда».

— В канале.

— Лёша, есть движение на противоположном берегу, — спокойно сообщила она.

— Близко? — первым делом спросил я, поднимая ладонь вверх и в сторону механика, который что-то захотел сказать именно сейчас. Новость услышали все, движение в избе прекратилось.

— Напротив, в лесочке. Думаю, что это олень или лось, но не вижу.

— Молодец, что сообщила. Давай, я тебе Саню отправлю, он у нас теперь с трофеем, вооружён и очень опасен.

— Нет, пока не нужно, наблюдаю.

— Понял тебя, «Карат», наблюдай… — нехотя согласился я после небольшой заминки и отмечая это её не совсем спокойное «пока».

— Алексей Георгиевич, тут такое дело, я пистолет нашёл! — стеснительно похвастался Михаил, прерванный неожиданным радиосеансом. Он показал свою находку, тут ошибиться сложно — «Глок».

— У кого?

Он ткнул пальцем в сторону распятой в центре фигуры, на теле которой Сашка недавно обнаружил пластиковую карту-схему.

— За спиной был, под ремнём спрятан, а куртка закрывала, — пояснил Мозолевский.

— Он группер, потому и карта. Хреново их обыскивали, Миша, хреново… Прибивали быстро, при этом не шмонали, и почти ничего не забрали.

Пропавшие из кобур пистолеты — пока что главная загадка.

— Издевательства маньяка тебя не смущают? — усмехнулся механик.

— Это всё эмоции, Миша. Маньяк с философией тут поработал или ещё кто-то, но у нас хотя бы картина произошедшего есть, вернее, её часть. Смотри, кобуры у всех трёх открыты, а стволов нету. Если «глоки» кто-то забрал, то почему заодно не прихватил и автоматы, что в тайге важней, как считаете?

Они пожали плечами, и я тоже, за компанию. Так мы и вышли из страшной избы на поляну, где уже помаленьку начало темнеть.

На дворе всё так же тихо, вокруг не было слышно никаких естественных для леса звуков. Неожиданно Сашка быстро лег на землю и прижал ухо к земле, напомнив мне сцены из фильмов про индейцев.

— Ну что, боец, слышишь гул конских копыт наступающих команчей? — спросил я с нервным смешком.

Ни торопливых, ни крадущихся шагов он, естественно, не услышал.

— А что, если этот маньяк вокруг нас ходит? — наконец-то озвучил пацан, вставая.

— У страха глаза велики, да? — механик легонько толкнул его кулаком в бок, затем повернулся. — Командир, пистолетик-то возьми.

— Зачем он мне, Миша? Ты нашёл, ты и владей, вторым стволом тебе будет. Я в них вообще не особенно разбираюсь, все нужное имею. Кобуру подобрать не забудь!

— Тогда и я подсумки сниму, дядя Лёша! — вспомнил пацан с азартом. — И ремень, пожалуй. Отстираю холодной водой, не впервой кровь отстирывать.

Пока мужики возились в избе, завершая мародёрку, я снял и положил под стену дома использованные перчатки. Затем, выдавив сантиметров восемь из тюбика, тщательно вытер руки специальной дезинфицирующей и моющей пастой, быстро скатывающейся на руках в грязные горошинки, примеру последовали закончившие сбор ништяков стажеры. Хорошее средство. Теперь остаётся чистой водичкой сполоснуть, и нормально.