мы с тобой оба его узнаем. Я делаю шаг к Колючке, с лёгкостью перехватываю пистолет. На меня нацеливаются восемь пулемётных стволов, по количеству охранников. Из-за их спин улыбается Фатум, мать его.

— Так ты не сохранишь себе жизнь, Марк.

— Мне нужно не это, — я направляю ствол на Пончика и стреляю ему в грудь, в самый центр миокардного насоса, просвечивающего через отверстия в скелете. Грохот оглушает, а отдача больно бьёт по сухожилию кисти и плеча. Запах пороха забивает ноздри. Толпа молчит. Похоже на показательную казнь. Да и хрен с вами! Сим падает на спину и замирает глядя на высокий купол ангара.

— Не трясись, Колючка, всё к тому шло с самого начала, — я приставляю ствол к подбородку и нажимаю на спусковой крючок.

Глава 19 Лин

Весь мир застыл в одном единственном моменте. Что мы такое? А вижу, как медленно заваливается на спину Адам. Повреждён основной компонент его организма, за ним находятся элементы питания. Пуля выходит со спины, разбрызгивая токсичную кислоту. Время застыло. Я смотрю, как медленно-медленно черная пропасть дула пистолета, курясь сизым дымком, перемещается в пространстве и утыкается в подбородок Марку.

— Не трясись, Колючка, всё к тому шло с самого начала.

С самого начала... Нет, не надо!

Раздаётся щелчок, от которого меня дёргает, словно к каждому суставу привязана верёвка. Я кричала вслух? Нет, только внутри. У меня нет сил смотреть на это. Но Фатум знает толк в издевательствах. В пистолете была всего одна пуля. Марк опускает руку, в его глазах — разочарование.

Наверное, ему есть, что сказать

Над головой раздаётся удар и скрежет металла. Я поднимаю глаза. В куполе, раскрываясь, подобно огненному цветку растёт огромная дыра, и в эту прореху, как мухи, летят боевые дроны. Ярко белые лепестки льнут к куполу, обрушивая на головы потоки расплавленного металла. Крики немного приводят в чувство. Сирена режет слух, и всё вокруг приходят в движение. Я не могу реагировать, а Марк — да. Он хватает меня за плечи и тянет в сторону, в укрытие. Тем, что стоят вокруг, сейчас не до нас. Пулемётные очереди секут воздух на пласты, срезая не успевших укрыться людей.

— Внимание, граждане. Сложить оружие, — слышу я металлический скрежещущий голос. Это СоТа. Они навели порядок в городе и нашли убежище Фатума. Не без помощи Адама, как я понимаю. В этом была его функция. А мы — просто расходный материал.

Рядом с нами проходит пулемётная очередь, выбивая искры из металлических листов пола, а Марк всё тянет меня прочь, под прикрытие техники. Военный, поднявший автомат, чтобы расстрелять нас на подходах к убежищу падает, прошитый пулями. Я никак не могу прийти в себя. Всё кажется мне не реальным.

Из-за кузова грузовика, за которым мы спрятались, показывается обтекаемая капсула боевого дрона, покрашенная под камуфляж. Он опутывает пространство перед собой лучами сканера, словно сетями.

— Сложить оружие, — требует он. Я вижу, как в нашу сторону поворачиваются дула его автоматов.

— Быстрее, — Марк насильно пригибает мою голову к самой земле и заставляет перекатиться под автомобиль. Следом, под стрёкот пулемёта заваливается сам.

Я дышу. Всё вокруг не реально. Страшно нереально. Я глубоко дышу, лёжа на земле. Мне надо успокоиться.

— Сука, — выдыхает Марк. Я согласна. Ситуация вышла из-под контроля ещё вчера. Надо мной днище автомобиля в серых наплывах грязи. По обе стороны творится ад. Разве такого я хотела возмездия? Нет. Даже если сейчас Фатума уничтожат физически, он останется в сети и найдёт себе новых последователей. Он — не человек. Я уверена.

Рядом судорожно выдыхает Марк. Я рада, что пуля была всего одна. Правда. Ловлю себя на мысли, что это была бы ещё одна большая потеря для меня. Надо сказать ему. Я поворачиваю голову, но ему не до меня. Он прислушивается к звукам снаружи. К груди прижата окровавленная ладонь. Внутри меня всё разрывается надвое.

— Ты ранен?

— Зацепило, — шепчет он. — Там есть выход. — И показывает измазанным в крови пальцем в сторону.

Где там? Я смотрю в узкую щель между его телом и днищем автомобиля. В куполе теперь много прорех. Идёт ожесточённый бой. Стрёкот не прекращается ни на минуту, вспышки ракет иногда затыкают очередной ствол, но на его месте сразу появляется новый. Не представляю, как в этом аду можно спастись? Нужно помочь Марку, но в столь узком пространстве это невозможно.

Я прислушиваюсь. Боевые действия сосредоточились в другом конце купола, возле транспортных контейнеров. Рядом пока тишина.

— Давай, я посмотрю, что у тебя, — я пытаюсь вытолкать его из-под машины.

— Не надо, Колючка, — выдыхает он, — иди. Не теряй время.

Нет. Я должна помочь. Осторожно выползаю с другой стороны автомобиля. Боевые дроны летают над головой, добивая всё, что движется. Воздух пахнет дымом и порохом. Закатное солнце, проходя сквозь дым в огромнейшую дыру в оболочке купола, бьёт в глаза, не давая сориентироваться. Проклятые рефлексы в оптике путают меня, не позволяя понять, где сейчас находится очередной враг, и куда направлен его сканирующий луч.

— Сложить оружие.

Я прячусь за машину. Отсюда видна прореха от взрыва в куполе, как раз, чтобы уйти, но до неё надо добраться. Бой всё ещё идёт. Пули щепят доски в ящиках неподалёку. Я хватаю Марка за рукав и штанину и тяну. Он очень тяжёлый. Мне думалось, что он похудел за последний год, но и этот вес для меня — невыносимая тяжесть. Я едва могу его вытащить. В него попали две пули, одна в бок, другая в грудь чуть ниже плеча. Куртка уже пропиталась алой кровью.

— Не трудись, ... К-к...Лин, — выдыхает он. — Ты же понимаешь... меня не спасти...

Я понимаю. Мне не хватит сил. Адам мог бы помочь. Но его нет. И не будет. Если я оставлю Марка здесь, не будет и его.

— Я не... — мне трудно говорить.

— Иди, — шепчет Марк. — Будь рациональна.

Рациональна. Это мой конёк: быть рациональной. Это наш Абсолют: быть эффективными, быть функциональными. И избавляться от сломанных деталей.

— Я не могу, — мне надо сказать ему. Так много сказать. Ты научил меня чувствовать, Марк. Научил Адама и меня. Мы оба были машинами, а стали похожи на людей. И сейчас чувства могут погубить нас обоих. Я понимаю это. Но