– Что ж, папа, я…

Там кто-то стоял.

Как удар молота в грудь, ледяная хватка страха заставила его схватиться за рукоять ножа на бедре.

Это был не его отец.

По крайней мере, не в том облике, который Эгар мог бы узнать. Он увидел кожаный плащ до земли, тусклого серо-коричневого цвета и в заплатках, вроде тех, какие предпочитали носить морские капитаны из Лиги, и шляпу с мягкими полями, надвинутую на лицо, хоть солнце светило незнакомцу в спину и, в любом случае, почти село. Эркан любил яркие краски и шум, он был маджаком до мозга костей и никогда не носил одежду, которая хотя бы отдаленно напоминала эту.

«Нет. Он бы и после смерти такое не напялил».

Эгар почувствовал, как дрогнул уголок рта. Шутка оттолкнула испуг, чье место заняла расчетливость прозорливого бойца. Незнакомец в плаще, похоже, один. Ни видимых спутников, ни оружия, ни коня поблизости. Эгар покосился на собственного скакуна, который по-прежнему мирно жевал траву и будто не замечал вновь прибывшего, а потом – на аккуратную кучку оружия на земле. Копье и топор, и то, и другое вне досягаемости. Непостижимо, с какой легкостью он позволил загнать себя в ловушку.

Эгар легко сжал рукоять ножа.

– Я не причиню тебе вреда, Драконья Погибель.

Голос донесся словно с куда большего расстояния, принесенный ветром. Эгар изумленно моргнул.

– Мы знакомы?

– В каком-то смысле. Я могу приблизиться?

– Ты вооружен?

– Нет. Я не нуждаюсь в такой ерунде.

Эгар поджал губы.

– Ты шаман?

Фигура в плаще внезапно оказалась в паре футов перед ним. Это случилось так быстро! Эгар даже не успел заметить, как незнакомец пошевелился. Чужая рука схватила его запястье и сжала с такой силой, что Драконья Погибель не смог бы вытащить нож, даже если бы от этого зависела его жизнь. Надвинулось лицо под шляпой, худое и с суровым взглядом. Пахнуло горелой дрянью, как иной раз пахло из мастерских к югу от Ан-Монала, где кириаты что-то стряпали.

– Времени совсем мало, – предостерег голос, по-прежнему звуча издалека. – Твои братья идут сюда, чтобы убить тебя.

И незнакомец сгинул.

Когда сила, сжимающая руку Эгара, внезапно исчезла, он дернулся и чуть не упал. Запоздало выхватил нож, развернулся. Фигуры в плаще нигде не было видно. Она пропала, растворилась в холодном воздухе и высокой траве, как воспоминание о голосе, что прилетел с ветром, как химическая примесь в сладком запахе древесного дыма от костра. Как тускнеющий след от пальцев на запястье.

Эгар опять развернулся, окидывая взглядом окрестности, сдерживая дыхание и не выпуская нож из руки.

Тишина, и густеющие над степью серые сумерки.

Лента в небе выглядела окровавленным обручем. Пирамида у могилы отца, пустая фляга рядом. Чернеющий силуэт дерева.

– Мои братья в Ишлин-ичане, – сообщил он тишине. – Хлещут выпивку.

Он кивком указал на Запад – примерно в той стороне находился Ишлин-ичан. Бросил взгляд на заходящее солнце.

И увидел, как приближаются всадники.

Рингил, особо ни на что не рассчитывая, попытался изобразить разгневанного аристократа-имперца.

– Что все это значит? Вы намереваетесь ограбить меня, как обычные преступники? Мой отец вас…

Терип Хейл покачал головой.

– Хватит, дружище. Твой акцент не более реален, чем прочий маскарад, так что покончи с ним, будь любезен. Тебе и так будет больно. А теперь повторяю вопрос: ты кто такой? И зачем сюда явился, расспрашивая про бесплодных болотниц?

«А-а…»

– Ну ладно, – сказал Рингил, предполагая, что у него осталось полминуты, прежде чем Хейл поступит очевидным образом и прикажет их всех разоружить.

«Ага, дальнейшее зависит от того, в какие места здесь отправляют непокорных рабынь для перевоспитания. Там Хейл будет повторять свой вопрос, пока не добьется ответа, после чего, если повезет, наши обожженные и изуродованные тела избавят от мук дальнейшего существования, быстренько перерезав глотки.

Отличная работа, Гил».

Он оценил шансы. В тот момент, когда ловушка захлопнулась, Эрил и Гирш застыли, раскинув руки, чтобы чей-то палец не дрогнул на спусковом крючке арбалета, и лица их выглядели масками напряженной сосредоточенности. Они будто переходили вброд ледяную реку или замерли на полушаге, играя в «море волнуется раз». Они наверняка поняли, что к чему. Теперь оба ждали, как поступит Рингил.

На них нацелили три арбалета, насколько он мог видеть. В остальном оружие врагов представляло собой клинки для ближнего боя.

– Что «ладно»? – проскрежетал Хейл.

– Ладно, ты победил. Я не Ларанинтал из Шеншената, и я не из Империи. Меня зовут Рингил Эскиат.

Хейл моргнул.

– Тот самый Рингил Эскиат? Чушь какая-то.

Но Рингил увидел, что головорезы в нишах изумленно вздрогнули. Их небрежная готовность вступить в драку сменилась любопытными взглядами. Кто-то обменялся парой неразборчивых фраз. Осада Трелейна случилась восемь лет назад, триумф при Виселичном Проломе – за год до нее. С окончания войны прошло больше пяти лет. Однако байки о ней не спешили уходить в историю: пусть детали подзабылись, люди продолжали их рассказывать.

– Эскиат погиб в Эннишмине, – насмешливо крикнул кто-то. – Сражаясь с имперцами.

Рингил изобразил спокойствие, которого не чувствовал.

– Слышал такое пару раз, – беззаботно ответил он. – И это почти правда. Шрамы еще заметны. Но чтобы со мной расправиться, нужно что-то посерьезнее трех ихельтетских наемных убийц.

Один из головорезов издал негромкий одобрительный возглас. Напарник сурово ткнул его локтем в бок. Рингил усилил натиск. Он поднял большой палец – убрав руку подальше от тела, чтобы жест не истолковали неправильно – и указал на свое левое плечо.

– Это Друг Воронов, – сказал он громко. – Кириатская сталь. Выкован в Ан-Монале для клана Индаманинармал, подарен мне Грашгалом Странником. Омыт кровью ящеров на побережье Раджала, в Виселичном Проломе и во время Осады Трелейна. Я и есть Рингил из дома Эскиат, что в Луговинах.

Из какой-то ниши послышалось:

– Он и впрямь похож на…

– Да что ты? – огрызнулся Терип Хейл. – А знаешь, что я слышал? Я слышал, что Рингил Эскиат – гребаный извращенец. Это тоже правда?

Рингил одарил его улыбкой.

– Будь оно так, разве я пришел бы к тебе за рабыней?

– Не знаю, за чем ты сюда пришел. – Хейл кивнул громиле с плетью. – Но мы это выясним. Варид!

Громила пересек комнату, направляясь к Рингилу, и подошел достаточно близко, чтобы помешать ему вытащить Друга Воронов из ножен, но достаточно далеко, чтобы избежать захвата. Он действовал с мрачной осторожностью профессионала – не ухмылялся, как привратник, и не насмехался. Его бдительный взгляд свидетельствовал о закаленности в боях. Скорее всего, этот Варид когда-то был солдатом.