Король побоялся произнести название легендарных животных вслух. Заметив рядом с ними наездников, расслабился и успокоился.

— Да, ваше величество, это драконы! — ти Роуд улыбнулась, вспомнив какие они с Линдоном испытали эмоции, увидев их в первый раз.

Когда они подошли ближе, король был уже само спокойствие и невозмутимость. Возницы поклонились гостям и предложили устроиться в седлах. Могучие звери разбежались и взмыли в воздух.

В этот раз летели быстрее или Регине так показалось. Говорят же, что знакомая дорога бежит быстрее. Не успели оглянуться, как показались шпили дворца.

На крыльце она заметила одинокую фигуру. Если ее не обманывало зрение, то это был терр Раух. Девушка слетела со спины дракона вперед возницы, чем вызвала его удивление, и понеслась навстречу к любимому. Он же просто распахнул объятия, а когда она повисла на его шее, прижал к себе. Так они стояли несколько секунд, боясь пошевелиться и не веря в чудо, пока Линдон не почувствовал, что рубашка на плече неожиданно стала мокрой. Невозмутимая и непобедимая Регина ти Роуд плакала второй раз за последние три дня.

Герцог сначала растерялся. Он, как и все мужчины, боялся женских слез. Прислушавшись же к ее всхлипываниям, понял, что это всего лишь эмоции, которые переполняли сердце возлюбленной. Лучшее средство в этом случае было одно: он обхватил ладонями ее лицо, приподнял и впился в губы поцелуем. Поцелуй же отражал все, что он успел пережить, его волнения, страдания и безграничную любовь.

Оторваться парочку друг от друга заставило покашливание:

— Кхм, и тебе здравствовать, внук! — Кирхард, смутившийся от такого страстного действия, не знал, что делать дальше. Сначала ждал, когда же поцелуи перешли в разряд страстных, все-таки решил напомнить о своем присутствии.

Линдон покраснел. Рига же прыснула в кулак и спрятала лицо на груди у мужа.

— А он знает, что уже муж? — запоздалая мысль проскользнула в ее голове. Только пока она решила не заострять на данном факте внимание. Всему свое время.

— Привет, дед! Рад тебя видеть! — не выпуская девушку из объятий, он протянул руку для приветствия.

— Мы можем отправляться домой или должны обязательно показаться владельцам этого замечательного дворца?

Лицо внука вмиг стало серьезным:

— Боюсь, здесь не все так просто! — он дернулся и состроил гримасу. — Хозяйка дворца и этой страны ждет нас. Пойдем знакомиться или…

Мужчина сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, наводя еще более сильное волнение на деда:

— Возобновлять старые знакомства.

Кирхард застыл, а потом коротко спросил: — Она?

— Да! — не менее коротко ответил внук.

В ответ его величество прикрыл глаза, провел руками по лицу, словно пытался смыть прожитые годы, тряхнул головой, расправил плечи и скомандовал:

— Идем! — и сделал решительный шаг в сторону входных дверей.

А по ту сторону дверей стояла, заламывая руки, Амалия:

— Лайма, я не пойду! Я боюсь! Я старая!

— Тише, тише! — подруга успокаивающе погладила ее по плечу. — Если он тебя до сих пор любит, как утверждает твой внук, то он не заметит следов времени на лице. А если нет, то он нам не нужен, и на его мнение должно быть глубоко наплевать. Согласна?

— Это тебе легко так говорить! Ты отца Риги не любила, — вздохнула королева.

— И никогда не была так счастлива, как ты! — грустно усмехнулась Лайма.

— А что я ему скажу? О чем мы будем говорить? — не переставала упорствовать в своем упрямстве Амалия.

— Иди уж. Чем дольше тянешь, тем страшнее!

Из будуара было слышно, что кто-то вошел в приемную. Старшая женщина тряхнула головой, сначала зажмурилась, затем широко открыла глаз, расправила плечи и сделала решительный шаг навстречу своей судьбе.

Амалия и Кирхард застыли друг напротив друга: мужчина и женщина, которых судьба развела тридцать лет назад. Только они за все эти долгие годы не престали любить друг друга. И сейчас стояли и не верили глазам: вот он-она, сделай шаг и обними. Страшно. А вдруг вторая сторона не узнает, не примет, не простит? Первым не выдержал Киирхард. Он протянул руки вперед и прошептал:

— Амалия! Моя маленькая Ами!

Гордая королева ту же охнула, всхлипнула, превратилась в просто маленькую женщину и кинулась к нему в объятия. Мужчина тут же прижал ее к себе, начал гладить по спине, целуя плечи и грудь (рост к этому располагал) и продолжая шептать ее имя.

— Что-то я опять плачу! — удивилась Регина, вытирая слезы умиления.

Лайма стояла рядом, сложив бровки домиком, с мечтательным выражением лица. И на реплику дочери просто бросила:

— Я, когда с тобой в положении ходила, тоже все время ревела! Гормоны зашкаливают! — продолжив стоять с неизменным видом.

— В положении? Что ты имеешь в виду? — Рига произнесла фразу гораздо громче, чем рассчитывала.

Слава Шерду, величества так были заняты друг другом, что просто не обратили внимания. Зато прекрасно все услышал Линдон. Благо ему хватило ума шикнуть на женщин:

— Здесь не место для разборок. Давайте не будем им мешать! — с этими словами троица выскользнули в коридор.

— Мама, что ты имела в виду? — Рига сама не заметила, как назвала Лайму матерью. Та тоже охнула и залилась слезами в ответ.

— Да что за день сегодня такой слезливый? Вы чего все ревете? — возмутился совсем растерявшийся терр Раух.

— Не обращай внимания на женские капризы, — махнула рукой подруга королевы. — Я реву, что не думала, не гадала услышать «мама» в свой адрес. Рига ревет, так как это свойственно всем беременным женщинам. Ами ревет просто от счастья. Она его так долго ждала, так страдала…

— Кто беременный? — прервал тещу на полуслове зять. Будущий или настоящий, им еще предстояло разобраться.

— Ты беременный! — пожала плечами Лайма, — то есть я хотела сказать, что твоя жена беременная. И судя по тому, что хорошеет день ото дня, ждете вы наследника престола.

— Как? — Линдон все еще не мог взять в толк. — Мы же не женаты, а только помолвлены!

— Дети, как известно, не от записи в храмовой книге появляются! — весело фыркнула теща.

— А я, при поступлении в академию, подписала брачный договор, подсунутый твоим дедом,

— растерянно выдохнула Рига, еще не понимая, продолжать ей плакать или начать радоваться.

— У меня будет сын? — физиономия герцога расплылась в глупой улыбке. Люди, у меня будет сын!

Он повернулся к окну, в котором отражались величественные горы, и закричал, вкладывая в голос все свои эмоции. А эхо лишь вторило ему: «Сын, сын, сын!». А затем, немного успокоившись, философски заметил: