— Бальзам настоян на множестве горных трав и уникален по своим целебным свойствам, эффект от него вы почувствуете уже сегодня вечером. — Врач лукаво прищурился. — Обещаю, что привезу вам в подарок целую баклажку этого карпатского нектара!

— Буду вам весьма признателен!

Мужчины, передавая друг другу стопку, выпили до конца бальзам. Вскоре, остановившись в придорожном трактире, они плотно пообедали и выпили бутылку ракии. Беседа у них плыла, как вода в горной речке, перепрыгивая с обсуждения политических новостей на пикантные достоинства балерин львовского театра. Затем, по очереди сходив в отхожее место, они продолжили путь.

Врач вышел в пригороде Львова, пообещав следователю обязательно привезти карпатский бальзам. Я же осталась в карете, решив прокатиться по старому городу, посмотреть, каким он был в конце девятнадцатого века. Проехали через привокзальную площадь мимо помпезного здания железнодорожного вокзала, роскошью отделки подавлявшего находящиеся поблизости серые неказистые зданьица. Повернули, и вместо ожидаемых шпилей костела Святой Елизаветы я увидела пустырь. Поехали по улице Городоцкого, отличающейся от современной лишь оформлением и языком вывесок на магазинчиках, тянущихся бесконечной вереницей. Большинство названий — на польском и венгерском, вместо асфальта — грубая брусчатка, так что трясет немилосердно. Свернули и поехали вдоль трамвайной линии, тут дома и магазинчики попроще. Заметила вывеску с названием улицы — «Леона Сапеги». От необычных названий пестрило в глазах, следователь же после сытного обеда с благодушным видом спал, слегка похрапывая.

Наш маршрут довольно длинный. Проезжаем мимо учебного заведения с колоннами, но это не знакомый мне университет; потом минуем очередной костел с двумя башнями-близнецами, рядом с ним — приземистые монастырские постройки, однако, судя по тому, что у входа стоят жандармы, в них, скорее всего, размещается тюрьма. Затем вижу помпезное, в стиле ампир, здание банка, а в самом конце улицы — огромное трехэтажное серое здание. По обилию полицейских и жандармов в форме догадываюсь, что это и есть Главное управление полиции города.

Следователь просыпается, сладко зевает, потягивается — не спешит покидать экипаж. Лезет в карман, достает платок, и что-то падает на пол. Это скомканная бумажка, испачканная чем-то красным. Он поднимает и разворачивает ее, и на пол падает что-то сизое, кровоточащее. Дрожащими руками следователь расправляет бумажку, на ней написано: «Благодарю за приятную беседу. Очень рад знакомству, жаль, что оно оказалось непродолжительным».

Следователь наклоняется и рассматривает кусок кровоточащей плоти на полу.

— Боже мой! Это почка! Потрошитель был рядом, и я его упустил!

По злобному выражению лица можно догадаться, что он сейчас поднимет тревогу и всех отправит на поиски наглого убийцы, решившего над ним посмеяться. Но вдруг следователь успокаивается, нервно кусает губы. Видимо, желание не стать посмешищем в глазах коллег-полицейских и руководства пересиливает. Убийца столько времени был рядом, насмехался над его тугодумием, не сомневаясь в своей безнаказанности. А ведь на каком-то этапе их беседы следователь даже был готов арестовать врача, но не сделал этого! Возможно, преступник этого ожидал, и справиться с ним в одиночку было бы непросто. Хотя можно было призвать на помощь кучера. Горе-следователь бумажкой подхватывает почку и снова делает бумажный комок. Выйдя из кареты, выбрасывает его в урну и с важным видом входит в дверь полицейского управления.

Я, обалдевшая, иду следом за ним. Я видела серийного убийцу, возможно, самого Джека-потрошителя! Почему я не пошла следом за ним? Несомненно, так поиздевавшись над следователем, он поспешил уехать из города. Убийца оказался тонким психологом, просчитавшим действия своих противников. Следователю, чтобы объявить его в розыск, надо представить прокурору весомые аргументы, а ведь он выбросил почку жертвы, заботясь лишь о своих личных интересах. Конечно, следователь в конце концов инициирует охоту на этого врача, но не сразу, а время будет упущено.

Вдруг все завертелось перед глазами, и я отправилась по временнóму коридору в свой мир.

Лежу в постели, прихожу в себя. Путешествия во времени подбрасывают все новые загадки, и я не могу себе представить, как они могут быть связаны с событиями, происходящими со мной в настоящем. Единственное, что их объединяет, — это жажда убийства. В наше время ученые всерьез занялись поисками «гена убийцы», предполагая, что он может проявить себя только при определенных условиях, когда как бы срабатывает некий пусковой механизм и новоявленный убийца уже не может остановиться, сея смерть.

Вспоминаю разговор следователя и убийцы. Возможно, это не сам Джек-потрошитель, а его последователь, желающий искупаться в лучах чужой славы. Он весьма амбициозен, иначе зачем бы ему понадобился весь этот спектакль, но в то же время осторожен. Просчитывает поступки людей, словно ходы в шахматной партии. Предполагаю, что он этот розыгрыш устроил спонтанно, поняв, насколько недалекий человек его противник, следователь. Но зачем ему надо было держать при себе почку? Ведь если бы следователь его заподозрил и арестовал, почка послужила бы неопровержимым доказательством вины.

Итак, у меня в активе путешествий в прошлое галерея убийц: Эржебет Батори, ее дочь Илона, проникшая в наше время и что-то разыскивающая в архивах книгохранилищ Львова, и некий лекарь, хирург, — последователь Потрошителя с берегов Туманного Альбиона или даже сам Потрошитель. Если представить, что ген убийцы в самом деле существует и передается потомкам, то этот лекарь может быть праправнуком кровавой графини.

Я многое узнала из Интернета о семействе Батори, его представители известны славными делами, однако они не отличались хорошим поведением. Это касается теть, дядь, кузенов и кузин графини. А вот о ее официальных детях история скромно умалчивает, что, впрочем, ничего не означает. Или они делали что-то плохое по-тихому, или же вообще не делали. Может, я зря пытаюсь найти связь между встретившимися на моем пути серийными убийцами?

Спать не хочется, а уже два часа ночи. Вспомнила, что Мартин разрешил в ночное время выходить во двор. Думаю, полчасика побродить по двору, защищенному от чужих взглядов глухим забором, мне не помешает. Это лучше, чем снова начать считать баранов или смотреть кино. Весь завтрашний день предстоит просидеть в доме, тогда и высплюсь, и фильмов насмотрюсь.

Спускаюсь на первый этаж, подхожу к входной двери и обнаруживаю, что она закрыта на ключ и Мартин мне его не оставил. Выходит, я тут заперта и выйти не смогу. Окна первого этажа закрыты снаружи ролетами, так что покинуть дом можно, только выпрыгнув из окна второго этажа. Становиться парашютисткой у меня желания нет. Ну что ж, обойдусь без ночной прогулки.

Тут у меня возникает идея, как выйти из дома, и я спускаюсь по винтовой лестнице в гараж. Без опаски включаю свет и начинаю поиски. Нахожу пульт управления воротами, выключаю свет и, волнуясь, нажимаю на кнопку. Ролета начинает медленно подниматься, почти не производя шума. Подняв ее на метр, нажимаю на кнопку «стоп». Сразу ощущаю приток свежего воздуха и одуряющий запах цветов. Подныриваю под ролету и оказываюсь снаружи.