– Я тоже принял твою дружбу не по зову сердца, а из страха,– признался Мартин. – Я винюсь в этом, но буду тебе настоящим другом.

– Мы оба виноваты, и это хорошо, – кивнул геддар. –ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.

– Мы оба виноваты, и это хорошо, – согласился Мартин. –ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.

Кадрах нахмурился. Сказал:

– Ты повторяешь мои слова.

– Ты повторяешь мои слова, – сказал Мартин.

Кадрах будто чего-то ждал.

– Ты повторяешь мои дела? – предположил Мартин.

Геддар захохотал:

– Мартин, это уже не ритуал! Наш завет кончился обещаниемотбросить сиюминутное и быть настоящими друзьями. Всё! Остальное – просторазговор!

Мартин косо улыбнулся:

– Откуда же мне было знать? Геддары не так уж часто дружат слюдьми. Я знаю только, что ваше общество очень требовательно к символам иклятвам.

– Вовсе не так сильно, как кажется со стороны, – несогласился геддар. – Мы отдохнём перед дорогой или отправимся прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – сказал Мартин. – Мы ведь отправляемся кдио-дао. И у нас есть шанс застать в живых одного моего друга.

– К дио-дао? – Геддар будто был шокирован. – Не самая лучшаяраса во Вселенной. Но если надо…

– Я ведь уже говорил про дио-дао, когда ты вошёл в заложидания, – напомнил Мартин.

– Ты говорил на своём языке. Я его не знаю. – Геддарвиновато пожал плечами.

Первым из дверей Станции вышел Мартин. Геддар следовал заним, будто принял без спора роль ведомого.

На планете Мардж их встретила зима.

Мгновенно путешествуя по Вселенной, нетрудно забыть о сменевремён года. Так уж повелось, что земные колонии, куда судьба приводилаМартина, основывались в мирах с тёплым, а то и жарким климатом. На Земле Мартинпредпочитал проводить зиму где-нибудь в тёплых краях – в Ялте, на юге Франции,в Марокко, возвращаясь в стылую Москву лишь на две недели – «от Рождества доРождества». Подобно любому русскому интеллигенту, он с удовольствием отмечалпраздники светские, православные и католические.

Но этот удобный и комфортный ритм жизни имел и своинедостатки.

– Ты знал, что здесь будет так холодно, что замёрзнет вода?– спросил геддар.

Мартин покачал головой:

– Забыл. Я тут дважды бывал, но оба раза попадал летом…

Кадрах промолчал, лишь плотнее запахнул свою оранжевуюрубашку… впрочем, с тем же успехом его одежду можно было счесть и многослойнойкурткой. Мартин не рискнул бы сравнить, что теплее – его одежда или одеждагеддара.

– Мы найдём здесь магазин одежды, – успокоил онновообретённого друга.

– Вера греет лучше, чем ткань, – ответил Кадрах. – Это иесть мир дио-дао?

Мартин кивнул.

Станция на Мардж была выстроена в традициях дио-дао – куполана сваях, соединённые между собой галереями. Высокий забор из чёрного камнякольцом окружал Станцию, оставляя лишь два проёма для входа и выхода. Низкоегрязно-зелёное небо, затянутое серыми снежными тучами, будто прихлопывалоСтанцию сверху. Забор полностью скрывал от глаз город – у дио-дао не были вчести высотные здания.

– Иди за мной, – коротко проинструктировал геддара Мартин. –Смотри, что я буду делать, и делай то же самое.

– Если это оскорбит честь ТайГеддара, я не повторю твоихдействий, – предупредил Кадрах.

– Да им безразличны ТайГеддар, Христос и Магомет, –отмахнулся Мартин, – дио-дао веротерпимы и корректны. Дело вовсе не в этом. Они– бюрократы.

– Я знаю, – кивнул Кадрах.

– Нет, ты ещё не знаешь. – Мартин усмехнулся. – Это надопочувствовать на себе… Пошли.

Купола таможенного и пограничного контроля занимали кудабольше места, чем Станция ключников. Конечно, дио-дао не могли нарушитьединственное требование ключников – свободное перемещение через Врата всехжелающих. Но у них были свои правила, и они требовали их строгого соблюдения.

– Это всё – пограничные заставы? – слегка удивился геддар,когда, выйдя за ограду, они направились к куполам. Свежий снег похрустывал подногами, ни одной живой души поблизости не наблюдалось, но на заиндевеломпограничном столбе бдительно поблёскивала камера видеонаблюдения. Отклонятьсяне следовало.

– Застава, гостиница, магазин, приют для нищих… – кивнулМартин.

– Зачем гостиница и приют? – мгновенно вычленилподозрительный пункт геддар.

– А ты думаешь, многим удаётся пройти все формальности заодин день? – усмехнулся Мартин.

Геддар промолчал, лишь уши его сжались и снова распустились.Выглядело это страшновато, но Мартин знал, что такая реакция аналогична широкооткрытым глазам и свидетельствует о растерянности.

В первом куполе за рядами подковообразных столов ждал гостейдесяток чиновников дио-дао. Здесь было тепло, негромко играла непривычная, ноприятная музыка, пахло ароматическим маслом – вдоль стен в медных треножникахкурились благовония.

– Доброго времени суток, уважаемые, – сказал Мартин ипоклонился. – Живите!

Геддар в точности повторил его приветствие.

– Живите! – слитно отозвались дио-дао.

Эта раса не была гуманоидной. Справочник Гарнеля-Чистяковойосторожно определял их как «прямоходящих псевдосумчатых». И впрямь, большевсего сходства дио-дао имели с земными кенгуру, только с более развитымипередними лапами, а вместо шерсти тело покрывала бронзовая, будто загорелая,кожа. Оскал зубов не оставлял сомнения, что дио-дао были по меньшей меревсеядными. Одежду дио-дао не отвергали, но в помещении носили лишь короткиеюбочки, скрывающие половые органы. Длинные меховые куртки были аккуратноразвешены на стойках у стены.

– Ко мне, – коротко велел один из дио-дао.

Мартин и Кадрах получили из его рук по пухлой брошюре ипрозрачной капиллярной ручке, заполненной оранжевыми чернилами. Дио-дао был напоследней стадии вынашивания и старался лишний раз не вставать.

– Я помогу своему другу заполнить анкету, – сказал Мартин. –Это не возбраняется?

– Это не возбраняется, – подумав, признал чиновник. Дажетуристический язык, из уст почти всех разумных звучащий будто родной, у негоимел странный металлический акцент. – Но анкета должна быть заполнена егорукой. Стол номер шесть.

Мартин отвёл Кадраха к шестому столу. Они сели рядом, Мартинвздохнул и открыл брошюру.