Аврора открыла тетрадь и обнаружила исписанные нотами страницы. Мелодии казались ей незнакомыми.

Почерк писавшего выглядел ровным и аккуратным, словно человек обводил буквы при помощи трафарета. Обычно человеческий почерк отражал душу, но почерк писавшего намекал на полное её отсутствие.

Серебряная дева пролистала страницы и заметила, что последняя мелодия написана в другом стиле, более живом и возбуждённом, словно творца что-то потрясло. Аврора нахмурилась, не в силах предположить, что послужило причиной резкого изменения стиля.

Она закрыла тетрадь, не найдя в ней ответов. После письменного стола Мун неприлично обшарила шкаф, заглянула под кровать, но так и не нашла ничего, что могло показаться ей интересным.

«Пусто, как в желудке у бедняка, – подумала Аврора, поднимаясь на одну ногу. – Что ж, не вижу смысла здесь задерживаться, буду угрожать тем, что он меня вырубил и насильно запер. Думаю, в таком случае Авалон не станет рассказывать о тьме, раздирающей мою душу». – Серебряная дева смахнула со лба выбившуюся прядь и целеустремлённо поскакала на выход с твёрдым намерением сбежать, пока никто не видит.

Она попыталась открыть дверь, чтобы выйти из комнаты, но ручка не поддалась. Аврора дёрнула, покрутила, и ещё раз дёрнула, а после отпрыгнула, внимательно посмотрев на вставшую перед носом преграду.

– Он же сказал, что комната запечатана… – пробормотала Мун, хмурясь. – Но это… да быть того… – Серебряная дева воскликнула, обратившись к птице: – Он взаправду использовал заклятие запечатывания НА КРОВИ?! – Ворон не шелохнулся, Аврора вскипела: – Вот же мерзавец! Сказал "никто не может войти без моего ведома", а про ВЫЙТИ не ляпнул ни слова, как будто заранее предугадал мои действия!

Аврора резко развернулась на месте, впечатавшись плечом в стену, и подскочила к окну в попытке открыть его, но рама не поддалась. Мун запыхтела, выражая полнейшее негодование:

– ЧТО ЗА НАПАСТЬ?!

Ещё немного поколотив в дверь и в окно она убедилась, что ни разбить, ни сломать преграду не удастся, да и привлечь внимание тоже. Обычное заклинание запечатывания комнаты скрывало всё, что происходит внутри и не позволяло посторонним попасть внутрь. Запечатывание комнаты на крови являлось гораздо более мощным заклятием, оно не только напрочь скрывало происходящее, не пуская посторонних в помещение, но ещё и не позволяло выйти из комнаты кому-либо без ведома хозяина. Разрушить подобную магию без привлечения внимания наложившего её мага – невозможно, к тому же, Аврора всё ещё чувствовала себя измождённой и справиться с этим бы не смогла. Заклятие запечатывания на крови требовало большого опыта и духовной энергии, Мун даже восхитилась тем, насколько сильным оказался её "будущий муж", но тут же одёрнула себя, сменив слово "муж", на "законченный мерзкий извращенец и садист".

Девушка развернулась спиной к двери и окинула свою клетку ненавистным взором. Она желала расколошматить здесь всю мебель и изодрать стены. Волчий взгляд серых глаз метался из одного угла в другой, пока не заострил внимание на лире, покоившейся возле колчана со стрелами. Аврора хищно ухмыльнулась и бодро попрыгала в сторону музыкального инструмента.

«Раз я заперта здесь, то хотя бы займусь чем-то полезным. Никто не услышит музыки и не увидит мою игру, посему это прекрасная возможность восстановить духовные силы и исцелить душу. Когда я их восстановлю, то точно побью Авалона и всем расскажу, что он меня запер… нет, тогда он расскажет про мертвеца и если за эту оплошность меня простят, то за тьму в душе точно накажут. К болтовне лучше прибегнуть в крайнем случае, если тёмный господин потащит меня обратно, а пока надо восполнить энергетические запасы, иначе сдохну тут от скуки, злобы и истощения».

Аврора плюхнулась на край кровати и коснулась бледными пальцами металлических струн; они тут же затрепетали, возрадовавшись внезапному проявлению ласки. Серебряная дева опустила корпус поперёк покрывала и, пристроив инструмент на живот, начала наигрывать песнь исцеления души.

Мелодия заполнила собою пространство. Извиваясь и закручиваясь в воздухе она начала излечивать очернённую душу. Аврора почувствовала, как усталость омывается волнами бодрости, растворяясь в них, словно сахар в горячем чае. Мун испытывала радость от игры на лире и от того, что не ошиблась в своём предположении о пользе подобного способа очищения света от тьмы. Значит, у неё был шанс излечиться – выжить.

***

Авалон вернулся ближе к вечеру и застал серебряную деву развалившейся на покрывалах. Мун размеренно тренькала на лире в полной прокрастинации. За время чужого отсутствия она несколько раз сыграла песнь исцеления души, успела кое-как принять ванну и теперь просто наигрывала что-то от скуки. Аврора любила музицировать и даже имела несколько собственных мелодий, потому время пролетело почти незаметно.

Девушка оказалась настолько погружена в свои мысли, что не обратила внимания на юношу, пока тот не опустился подле неё на кровать.

– Что? – раздражённо буркнула Аврора, ощутив, как её щеку сверлит пристальный взгляд желтых глаз. – Готов меня домой отпустить?

Авалон ухмыльнулся, отворачиваясь. Он подложил руки под голову вместо подушки и сказал:

– Вовсе нет. Я сообщил Адриану всё, что необходимо, он передал информацию Рейле и Луи, Луи обещал прикрыть тебя перед преподавателями, а Рейла перед друзьями, потому я могу держать тебя здесь ещё несколько дней, – его тон звучал лениво и небрежно, словно они обсуждали скучные будние вещи, а не факт психических отклонений тёмного господина, ведь Авалон насильно запер в своей комнате живого свободного человека!

– Ты что, ненормальный? – ядовито ухмыльнулась Аврора. – Ну держи меня взаперти, раз душе угодно, только толку от этого? Рейла рано или поздно прорвётся сюда и тогда тебе не поздоровится. Если она уже не прорвалась…

Авалон хмыкнул:

– О, она пыталась, но кто её пустит? Если сюда явится адепт другого клана, тем более в мою личную комнату, это вызовет уйму вопросов. Твоя подружка сама понимает, что навлечёт больше проблем, чем принесёт пользы, так что помощи от неё можешь не ждать, как и от Луи.

Аврора цокнула языком, продолжив что-то наигрывать.

– Ты ненормальный. Нравится тебе девушек в комнате запирать? Надеюсь, ты хотя бы в постель меня не потащишь, как свою подружку… как её, Флора?

Авалон взглянул на серебряную деву и расплылся в нежнейшей улыбке:

– Ты ведь знаешь, что её имя звучит не так. А что? Хочешь ко мне в постель? Я, в принципе, не против, но ты не в моём вкусе, к несчастью.

Аврора хохотнула:

– Зато к счастью для меня.

Она продолжила ласкать струны тонкими пальцами, не переставая размышлять о побеге, а Авалон продолжил смотреть за движениями её руки. Он никому не доверял свой инструмент, потому что магические струны, используемые для игры, требовали много времени и сил на создание, но Аврора стала внезапным исключением. Авалон уже видел её игру – нежную, тёплую, не терзающую, а ласкающую инструмент, потому и не отнял своё сокровище. Лира буквально пела от прикосновений к струнам, изливаясь тягучей мелодией из-под девичьих пальчиков.