Элла к тому времени сыто сопела, убаюканная музыкой, и некому было его остановить.

– А не долго ли вы там торчите?! – вызывающе рыкнул Косичка.

Его голос разрушил мираж музыкантов. Дудки замолкли. Сцена отдалилась и уменьшилась, а наперстки раздулись до галеонов и теперь давили со всех сторон.

Липкуд встал возле лодки Боллиндерри, оперся о нее и заплетающимся языком сказал:

– Да у тебя в твоей труппе одни трупы!

Его попытались оттащить двое рослых слуг, но Боллиндерри отослал их. Он смеялся:

– Так и одни трупы?

– Позор, а не артисты! – пьяно кивнул Липкуд. – Да есть у тебя в твоем хваленом театре хоть один толковый певец, а? Да я вас всех перепою! Да я такое представление устрою, что вы все бездыханные попадаете!

– Вы его слышали? – весело спросил Боллиндерри, оборачиваясь к остальным. – Все слушайте! Этот оборвыш говорит, что мои артисты ему в подметки не годятся! Эй, как там тебя, Косичка? Я не могу пропустить такое зрелище! Я хочу увидеть, на что ты способен! Как насчет спора?

Зал засвистел, зашумел.

– Тихо!

– Спора? – ошалело спросил Липкуд, привалившись к борту судна.

– На большой сцене! – Боллиндерри развел руками. – В Театре тысячи огней!

– Не хватало там этого дерьма! – возмутился второй мужчина.

– Брось, Ардал! Это же забавно! Он бросил мне вызов!

– Забавно будет пальцы ему отрезать по одному и толкать в его же рот, чтобы не брехал лишнего.

Рыжий ударил кулаком по обивке, отчего девушка рядом с ним вздрогнула.

– Да что тебе стоит, друг мой? Давай пустим его на твою сцену разок! А если он пустослов, то самоубьется у всех на глазах! Таким выступлением он точно меня победит! Способ доверю выбирать тебе. Ты согласен, Косичка?

– Согласен! – выпалил тот, не раздумывая ни секунды.

– Эй вы все! Слышали? Будете свидетелями! Через половину трида наступит новый год! В первый чернодень ожидается большое представление! Мое и этого безумца! Приходите полюбоваться на его триумф!

Зал взорвался волной хохота и аплодисментов. Косичка раскланялся, потом упал и захрапел.

* * *

Воды Медвежьего моря близ г. Еванда, корабль «Павлин»

12-й трид 1019 г. от р. ч. с.

Нико не мог выбраться из Унья-Паньи долгую половину трида. Море штормило каждый день, ливни обрушились на Намул, точно проклятие, бешеный ветер срывал фонарики и палатки. Улицы блестели от воды и битого стекла.

И вот наконец прояснилось.

Всюду люди. Суетливые, кричащие. Матросы в желтоватой одежде из просмоленной ткани, шумные торговцы – любители азартных споров, мальчишки, не отводящие глаз от клеток с диковинными птицами и зверями. И хотя среди них у Нико не было ни одного знакомца, кроме толстогубого Намада, похожего на раздутую рыбу, он чувствовал себя здесь гораздо уютнее, чем среди аборигенов Таоса и вечно веселых жителей Намула.

Валаар был отмечен на карте второй красной точкой, но принц отправился туда не только из-за книги. Ему не давала покоя тайна прималей. Особенно теперь, когда оказалось, что первую рукопись правдолюбца уничтожила вода. Нико расспрашивал Такалама о колдунах тысячи раз, но учитель всегда мягко отказывал, не называя причину. Принц был уверен – она спрятана в книге. Первый том наверняка раскрывал тайну становления колдуном, недаром в записке из гобана значилось название: «Путь прималя». И если уж не вышло прочитать послание, Нико намеревался пройти путь вестника мертвых самостоятельно, тем более что лучшие из них испокон веков обитали на Валааре, где учился Такалам.

На рассвете, незадолго до прибытия в порт, принц стоял на палубе и рассасывал лекарство от тошноты. Среди стертых в порошок растений получалось распробовать мяту, кисло-соленые водоросли и незнакомую пряность. Нико каждое утро съедал по щепотке и ругал себя, что, отправляясь в путешествие, забыл прихватить мешочек и так долго мучился. Теперь, получив от Намада маленький подарок, он был от души благодарен.

Туман медленно, неохотно растворялся в дневном свете. Впереди появилась полоса белых скал. Точно громады айсбергов они нависали над мутными серо-синими водами Медвежьего моря. Кое-где на ломаных вершинах бурела трава. Нико вглядывался в горизонт с волнением и тревогой. Сотни историй об архипелаге он слышал из уст Такалама, и все же красноречие прималя сильно уступало реальности. В памяти сами собой появились строки из песни о Большой Косе:

Валаар – остров меловых скал и вулканов, медленно, неохотно распахивался перед Нико. Земля туманов и пустынь. Загадочный лоскут суши, полный тайн, омытый круговертью холодных течений. Он был так близко, что принцу стало не по себе. Внутренняя дрожь волнения плавно перетекала в страх. Почему отец исключил Большую Косу и Руссиву из путешествия? Неужели там и правда настолько опасно?

Проходивший неподалеку Намад растянул толстые губы в улыбке. Тучный и круглый, он был одет в коричневый халат с узором из вертикальных линий, перетянутый серебристым поясом. Принц едва сдержал смех, увидев торговца пряностями. В таком наряде Намад выглядел как пузатая бочка, стянутая железным кольцом. Торговец вынул из-за пазухи трубку и мешочек с ароматным табаком. Сладко закурил, зажмурился.

– Вот и прибудем скоро, – протянул он.

– Скажи-ка, Намад, – задумчиво произнес Нико. – Что ты знаешь о Валааре?

Торговец помолчал немного, выпустив кольцо дыма.

– Из приятного там отменная икра и горячие источники. Из неприятного – все остальное.

– Так плохо?

– По сравнению с Соаху это империя нищих. Впрочем, как и большинство земель. Чем холоднее, юноша, тем злее народ. Я слышал, на Большой Косе у каждого в доме есть комната, забитая дровами и углем. Целая комната! И все ради того, чтобы пережить зиму. Так скоро и леса у бедняг не останется. Будут закупать из Намула. И торф, и дрова.