он отпустил твоё горло, прошло две минуты. Две минуты смерти… Он выпустил тебя не потому, что услышал эту фразу, а потому, что ты уже не дышала, пульс не бился и он это почувствовал. Но… – и Мозговой поднял палец, – как только он убрал хвост, твоё сердце забилось и ты включилась, ну как… – он пощёлкивал пальцами, подбирая сравнение, – как любой электроприбор! Вот! Нажмёшь кнопку – выключишь, нажмёшь ещё раз – заработает, вот как-то так…

– Ну… допустим, – я тёрла виски. – Как же тогда это отразилось на тебе?

– Та часть твоего мозга, в которой существую я, пострадала в последнюю очередь, поэтому я и жив, хотя пока ещё слаб. Если бы я поселился где-нибудь в другом месте, то просто сгорел в смертельной агонии твоего разума, растворился в мощном выбросе твоей энергии, и одной минуты было бы достаточно.

Я сидела на кушетке, переваривая всё услышанное и машинально гладя Мозгового по плечу.

– Кари… Хватит тереть, дыру протрёшь в любимом халате.

– Значит… Макс убил меня…

– О-го-го! Уже Макс?! Ох, чувствую, что пропустил много интересного, пока валялся в отключке, а потом восстанавливал наши настройки!

– А я ему ещё и монету одолжила…

– Что?! Ангалину?! Золото?! – и профессор громко расхохотался.

– Но он пообещал, что вернёт…

– Будем надеяться… – Мозговой продолжал смеяться.

Вскоре профессор немного успокоился и поднялся с кушетки.

– Девочка моя! Ты самое лучшее лекарство! Вот насмеялся от души и сразу легче стало!

– Всегда к вашим услугам, профессор!

Мозговой разразился новым приступом хохота. Утерев слёзы, он подошёл к резному шкафчику:

– У меня тут есть кое-что… Надо отметить наше воскрешение, – и достал бутылку шампанского и два бокала.

Пробка выстрелила, и пузырящийся напиток заиграл в свете настольной лампы. Немного полегчало мне лишь после третьего.

– В нашем с тобой состоянии определённое количество некрепкого алкоголя только на пользу, – произнёс Мозговой, и мы чокнулись.

– А, кстати… – я крутила в руке хрустальный бокальчик. – Почему я очнулась после двух минут смерти?

– Спросила, наконец-то…

– Так почему?

– Очень правильный вопрос… Но прежде чем ответить, я задам свой… За последнее время ты заметила что-нибудь необычное в себе? Такое, чего раньше не замечала?

– Ты о чём?

– Помнишь, мы с тобой беседовали про яд райской травы. Я сказал тогда, что действие его в твоём организме ещё продолжается…

– Помню…

– Ну, так что ты заметила?

– Я почти не чувствую боли, лишь некий дискомфорт.

– В яблочко! В данный момент, и я с уверенностью могу это заявить, что… – и он поднял руку с бокалом, – наряду с изменением цвета волос и глаз, яд этой травки оказал на тебя ещё одно действие. Ты не просто не чувствуешь сильную боль. Твой организм, весь в целом, не почувствовал смерть! Вот почему ты очнулась и включилась мгновенно, как лампочка!

– Как это?

– Очень просто. Твоё тело, в отличие от мозга, не поняло, вернее, не почувствовало, что умерло. Мозг понял, что умирает и выключил сознание, а тело – нет…

– Разве так возможно? Ведь тело управляется мозгом, притом полностью…

– Я бы так не сказал… Когда-нибудь я расскажу об этом явлении более подробно, а пока продолжу. Несмотря на то что твоё сердце перестало биться, а кровь почти прекратила бежать по сосудам, тело, на своём уровне, смерти не заметило и восприняло остановку сердца не как смерть, а как сбой ритма и запустило его заново.

– Только не говори, что я теперь бессмертна…

– Нет, не скажу. Всё умирает: звёзды, галактики, даже Вселенная… когда-то умрёт, наверное. Просто ты стала намного живучей, вот и всё. Я думаю, что если бы твой ящер продержал тебя своей железной хваткой подольше, то мы бы сейчас здесь не сидели.

Я откинулась на подушку рядом с Мозговым:

– Это все новости на сегодня?

– Все! – он явно был собой доволен.

– И что мне теперь делать?

– В смысле?

– Как вести себя с этим убийцей?

– Не знаю… Но второй раз убивать тебя он не будет. Ты загадка для него… А ангалины очень любопытны по своей натуре. Вот поэтому он и нашёл тебя, и остался рядом, чтобы узнать о тебе побольше. Я думаю, он не понимает, почему ты очнулась. Он же чувствовал, что ты уже не дышишь. Будь умнее, он изучает тебя, а ты изучай его. Я бы пока ему не доверял, а дальше видно будет. Тем более, что я вижу как он тебе нравится… Даже больше скажу, по-моему… ты влюбилась.

– Я?! Влюбилась?! В кого?! В эту ящерицу?! В убийцу самой себя?!

– Похоже на то…

– Ты с ума сошёл!!!

– Ну, признайся, Кари… Ты как его увидела в Маргосе, так только потом о нём и думала. Чего жмёшься? Скажи, а? Влюбилась… В этом нет ничего плохого…

– Ты сам понимаешь, что говоришь?! Я – человек… женщина… Он – ящер, пусть и разумный. Какая любовь?!

– Самая обычная…

– Ну, ты точно умом тронулся после моей смерти!

– Послушай меня, просто послушай и не спорь пока… – он крепко обнял меня и прижал к себе.

Мы лежали на уютной кушетке. Я с наслаждением вдыхала такой странный и в то же время такой родной запах, исходящий от моего внутреннего друга. И наверно, уже давно не только друга. Я вспомнила своё детство, как точно так же лежала рядом с папой. Он читал мне сказки, а я не столько слушала, сколько радовалась тому, что папа дома. В детстве я его мало видела, он очень много ездил по работе.

Теперь, лёжа рядом с моим дорогим профессором, я ощущала почти то же самое. Просто радость оттого, что он есть. Меж тем он всё говорил, говорил…

– Любить можно всё и всех. Вместе и каждого в отдельности. Можно любить осязаемые материальные вещи и живые существа, а можно любить то, что нельзя потрогать, увидеть или как-то иначе ощутить. Любовь огромна, непостижима, загадочна и бесконечна, как Вселенная… Любовь рождается и растёт, взрослеет и мудреет с годами, живёт и умирает… Это не только влечение на физическом уровне, хотя в отношении полов это немаловажно. Сейчас я говорю о той любви, когда неважно, какого пола или возраста объект этого чувства. Родители любят своих детей, а дети – родителей, супруги любят друг друга, а добрые друзья становятся иногда настолько близкими, что родственные чувства и рядом не стояли… Со временем любовь меняется и принимает иные формы, развивается, а иногда и угасает. Но никогда, никогда истинная, настоящая любовь не проходит бесследно! Она всегда оставляет неизгладимый отпечаток внутри, в сердце, в душе, в памяти… Можно