Не дойдя дюжины ярдов до конца настила, они обернулись, чтобы взглянуть на океан в последний раз. Солнце начало опускаться за линию горизонта, высвечивая вдоль него желтые, оранжевые и красные полосы. Дженнифер положила руку на плечо Натана и вздохнула:

– Думаю, Бумеру бы здесь понравилось.

Тут позади них заскрипели доски, и они услышали приближающиеся шаги.

– Кто-нибудь из вас, ребята, не хочет щенка?

Они повернулись и увидели мальчика лет четырнадцати. На картонной коробке у него в руках было написано: «Щенок – отдадим бесплатно в добрые руки». И поверх ее стенки смотрел на них пушистый, копошащийся комок желтой шерсти, пытающийся подтянуться и выбраться наружу.

Натан услышал, как судорожно вдохнула Дженнифер.

– О, он такой милый, но…

Она сделала шаг назад и помотала головой.

Натан же подошел ближе, погладил мягкую круглую голову, и щенок заелозил сильнее, стал в нетерпении лизать и слегка покусывать его пальцы, молча взывая о помощи.

– Можно мне подержать его?

Почувствовав, что дело может выгореть, мальчик с готовностью кивнул.

– Давайте. Он дружелюбный пес.

Натан вынул щенка из коробки и осторожно взял его под попу, чувствуя сквозь бархатистую мягкую шерсть, как дрожит это маленькое тельце.

«Он так доверчив, – подумал он, когда хвост щенка равномерно застучал по его ладони. – Мы все похожи на него, каждый из нас. Делаем наши первые шаги в этом мире и не просим ничего, кроме доброго слова и нежного прикосновения». Натан прижал малыша к груди и почувствовал боль всех тех созданий, чьи надежды не оправдались, считая себя в отличие от них очень счастливым, потому что наконец обрел свою любовь. Потом он откинул голову назад, и какое-то мгновение карие глаза щенка серьезно и внимательно изучали его. А затем щенок сделал стремительный выпад и запечатлел поцелуй на беззащитных губах Натана.

Дженнифер подошла поближе:

– А можно мне?

Натан передал ей маленький комочек и обернулся на мальчика, все еще стоящего рядом с пустой коробкой и глядящего на них с надеждой. Он был на голову ниже Натана, его спутанные светлые волосы падали на один глаз, гибкие конечности и большие руки и ноги говорили о том, что ему еще расти и расти.

– У него есть все прививки, – с готовностью сказал он. – Я приучил его писать на газету, у него это хорошо получается – большей частью.

– А сколько ему? – поинтересовалась Дженнифер.

– Сегодня исполнилось восемь недель.

Ее глаза расширились. Бумер умер чуть больше восьми недель тому назад. Натан улыбнулся и покачал головой.

– Просто совпадение, – прошептал он.

– В его помете было пять щенков, – сказал мальчик. – Он последний.

Дженнифер взяла щенка и рассмотрела со всех сторон.

– Похоже, он наполовину золотистый ретривер.

– Наверное, это его папа. Мама – наша собака, ее зовут Дейзи, она почти чистопородная лабрадориха песочного цвета.

– Я так и подумала. Он похож на… – Подбородок у Дженнифер задрожал. – Он похож на мою прежнюю собаку.

– И на мою тоже, – подхватил Натан.

– Это замечательное сочетание, – сказала Дженнифер. – Такие собаки умные, у них хороший, ровный характер.

Словно в благодарность за комплимент, щенок вытянул шею и поцеловал ее в щеку, измазав слюнями.

– Ну и что ты думаешь? – спросил Натан. – Слишком скоро?

Она пожала плечами:

– Дело не в этом. В каком-то смысле «слишком скоро» будет всегда, но не лучше ли взять собаку постарше? На щенков уходит столько времени.

– Я могу присмотреть за ним, – вызвался Натан. – Я же работаю над книгой дома. Будет славно иметь предлог для того, чтобы передохнуть, вывести его на прогулку.

– Убрать за ним какашки, вытереть лужицы, – добавила Дженнифер.

– С собакой постарше тоже этого не избежать, по крайней мере какое-то время.

– Пожалуйста, возьмите его, – принялся умолять мальчик. – Если вы этого не сделаете, мама утопит его в пруду, она так сказала.

Дженнифер вздохнула и посмотрела в сторону дальнего конца пирса. Натан стиснул ее плечо.

– Не думаю, что Бумер стал бы возражать, – сказал он.

Послышался автомобильный гудок. Натан поднял глаза и увидел въезжающий на автостоянку микроавтобус «Шевроле». Сидящая в нем женщина начала опускать стекло.

– О-ох, – вздохнул мальчик. – Это моя мама.

Натан посмотрел на Дженнифер:

– Ну и что ты надумала?

– Не знаю, – ответила она. – Мне и в голову не приходило…

– Добрый! – крикнула женщина в микроавтобусе. – Время поджимает. Засовывай щенка обратно в коробку, и поехали.

Натан почувствовал, что Дженнифер схватила его за руку. Он посмотрел на мальчишку: карие глаза готовы засветиться улыбкой, золотистые волосы почти того же цвета, что и шерсть щенка.

– Тебя зовут Добрый?

Мальчик вызывающе выпятил подбородок:

– Да, а что?

– Так хотела назвать меня моя бабушка, но родители… – Натан оборвал себя на полуфразе. – Это хорошее имя.

– Да, мне нравится, что оно не такое, как у всех. Ну так как насчет щенка?

Натан взглянул на Дженнифер, та одобряюще кивнула, и оба они одновременно сказали:

– Мы возьмем его.

Еще раз признаюсь в том, что нахожусь в большом долгу перед командой профессионалов, благодаря которым состоялась эта книга. Особенно я благодарна моему редактору Гэри Голдстейну, его безупречной помощнице Лиз Мэй, остальным работникам издательства «Кенсингтон» и, конечно же, моему прекрасному агенту Дуглу Грэду. А еще Крису, благодаря которому все стало еще лучше.

Работая над «Списком предсмертных желаний Бумера», я основывалась на детских воспоминаниях о путешествиях по Соединенным Штатам, во время которых сидела на заднем сиденье автомобиля. Многие из них вошли в эту книгу. Но если вам придет в голову повторить путь, проделанный Дженнифер и Бумером, имейте в виду, что некоторые из мест, где они побывали, существуют только в моем воображении. К примеру, в Санта-Розе, Нью-Мексико, нет фабрики пищащих игрушек. Нет также и музея пожарных гидрантов в Атланте, Иллинойс. (Однако имеется гигантский пожарный гидрант и музей в Бомонте, Техас, а также несколько коллекций пожарных гидрантов по всей стране, и ими могут полюбоваться как люди, так и собаки.) И если вы отправитесь в такое путешествие, то приготовьтесь к тому, чтобы непрестанно восхищаться: необъятность и разнообразие этой прекрасной страны воистину не поддается описанию.