происходящее те, чья власть и положение полностью зависели от умирающего и опального вождя. Однако они теперь не могли действовать его именем, как прежде. Официальный брежневский наследник Константин Черненко был их последней ставкой. В лагере Андропова его пренебрежительно называли “деревенщиной намек на простоватое, скуластое лицо украинца-сибиряка, как и на прямолинейность и неискушенность в интригах, особенно разительные на фоне андроповского иезуитства. Георгий Арбатов, сделавший ставку на Андропова, отвечал иностранцам, когда они заговаривали о политическом наследнике Брежнева, что Черненко в качестве советского лидера невозможен и даже неприличен.

Однако Черненко все-таки продолжал формально оставаться секретарем ЦК, который чаще других был вхож к Брежневу. Вторым все еще функционирующим противником Андропова был министр внутренних дел Николай Щелоков, в распоряжении которого находились многочисленные отряды столичной милиции. У него имелось не меньше оснований ненавидеть своего более удачливого соперника, чем быть ненавидимым им. Щелоков догадывался — и не ошибся в этом, — что он станет первым, кто слетит, когда Андропов придет к власти. Но подлинные инициаторы антиандроповского заговора обреченных — супруги Чурба-новы. Юрий был первым заместителем, а фактически исполнял обязанности министра при 72-летнем Щелокове, а Галина, которую сотрудники Андропова таскали сейчас на допросы в связи с бриллиантовой аферой, обладала огромным влиянием и на мужа, и на отца.

Времени у конспираторов-дилетантов оставалось в обрез. За образец они взяли арест Маленковым и Хрущевым тогдашнего руководителя госбезопасности Лаврентия Берии через несколько месяцев после смерти Сталина. Они понимали, что каждый их шаг незамедлительно становится известным Андропову, и действовали скорее из отчаяния, чем по расчету.

Рано утром 10 сентября министр внутренних дел, генерал армии Щелоков получил от Брежнева официальное разрешение на арест Андропова — “в интересах безопасности государства" — и отдал приказ генерал-лейтенанту Чурбанову немедленно выполнить распоряжение Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Чурбанов отправил одновременно два наряда милиции — один на квартиру Андропова, другой — к его кабинету в ЦК. Оба милицейских наряда, естественно, натолкнулись на внутренние войска госбезопасности. Один, который направлялся на Старую площадь к зданию ЦК, был разоружен верными Андропову войсками еще по дороге. Второй оказался более проворным. По слухам, которые у нас нет возможности проверить, в доме № 26 по Кутузовскому проспекту, где поэ-тажно занимали квартиры Щелоков, Брежнев и Андропов, в тот день слышалась перестрелка. По Москве поползли зловещие слухи об убитых и раненых, скорее всего преувеличенные. Во многих местах, особенно в провинции, после того как стало известно об обрыве телефонной связи, началась паника. В течение нескольких часов оказались раскупленными все запасы спичек, мыла, зубной пасты, муки, сухарей и соли. До поздней ночи огромные очереди опоясывали магазины, прилавки к вечеру опустели. Перепуганные люди говорили, что вот-вот начнется война. Как всегда происходит в странах, где отсутствует свободная информация, народная фантазия обгоняла и раздувала придворные сплетни.

Трудно во всех деталях восстановить то, что произошло 10 сентября 1982 года в Москве. Путь Андропова к власти — это путь в кромешной тьме сплошной конспирации, и далеко не все извивы удается высветить с достаточной полнотой методом анализа общеизвесных фактов и полученной нами из СССР, часто по секретным каналам, информации о малоизвестных фактах, а также догадок о том, что неизвестно вовсе. Местами этот маршрут остается таким же темным, как был задуман пу-тепроходцем, который не оставлял следов либо оставлял ложные следы. Точную карту пути Андропова к власти сможет составить только будущее, и то при условии, что оно окажется более зорким и проницательным, чем настоящее.

Очевидно одно: полностью оправдал доверие Андропова назначенный им руководитель тайной полиции генерал-полковник Виталий Васильевич Федорчук. Как только ему стало известно о попытке контрпереворота, он перерезал все линии связи с внешним миром, привел в наивысшую боевую готовность подчиненные КГБ войска, ввел в столице военное положение, а всех зачинщиков, включая Брежнева, посадил под домашний арест. Роль Федорчука в подавлении заговора была ключевой. Одной своей брутальной славой он наводил страх как на врагов, так и на подчиненных. По-видимому, даже Андропов, который положился на него в решающий момент борьбы за власть, сам имел основания его опасаться и, став главой государства, в том числе и по этой причине, а также для того, чтобы вырвать с корнем крамолу в конкурирующем ведомстве, перевел Федорчука из Комитета госбезопасности в Министерство внутренних дел. Мавр сделал свое дело — и мог уйти, а точнее — перейти в соседнее министерство.

Естественно, что неудавшаяся попытка контрпереворота еще более укрепила положение Андропова. С сентября усиливаются слухи о предстоящем уходе Брежнева на пенсию, причем удивительно то, что они исходят из советских правительственных источников. Особо оговаривается, что Брежнева отправят на покой с почетом, а это в советской практике необычно. За исключением Ленина, все другие бывшие советские руководители находятся в официальной опале. Одновременно становится еще более напряженным расписание публичных появлений и выступлений больного советского вождя, которые ему явно не под силу. Недаром в Москве стал популярен анекдот о том, что Брежнев выходит на трибуну, вынимает из кармана заранее заготовленную речь и начинает читать… собственный некролог. Заметив переполох в зале, он делает паузу и внимательно всматривается в листки:

— Фу, черт! Опять вместо своего пиджак Андропова надел…

В это же время внезапно прерывается московская карьера ассирийки Джуны Давиташвили, целительницы из Тбилиси, которая с ро-мощью эманации таинственной биоэнергии несколько раз вытаскивала Брежнева буквально из могилы. Ее услугами пользовались и другие старцы из Политбюро, а также знаменитости из мира науки, искусства и литературы. Спрос и мода на нее были огромные, даже в газетах начали появляться статьи о чудесах, которые она совершает с больными, высушивая язвы, омолаживая ткани, заговаривая болезнь Паркинсона. Злые языки, впрочем, называли ее “Распутиным в юбке“ и, по аналогии с последними годами царствования императора Николая П, предсказывали скорое падение Брежнева, коли придворный чудотворец при нем уже появился. И вот Джуна Давиташвили получает неожиданную отставку. Дело в том, что сам Андропов наконец поверил в гипнотическую силу этой восточной женщины и решил лишить своего подопечного ее целительной поддержки. Брежневу разъяснили, что визиты к нему таинственной знахарки стали причиной нежелательных слухов, сомнительных аналогий и способствуют распространению в народе суеверий, которые противоречат основам марксизма-ленинизма. Как и рассчитывал Андропов, отлучение Джуны повергло старика в тягостное психологическое состояние. А московским острякам ее опала позволила продлить историческую аналогию: они припомнили, что “святой черт“ Гришка Распутин был убит придворной камарильей за два месяца до отречения последнего русского императора от престола.

На самом деле Брежневу оставалось жить и