— Нихрена себе, — мотнул головой Димка.

— Я только первое время инструкторов к ним направлял. Чтобы теорию подтянуть, а потом даже повторять не пришлось — сами понимают, что оплошность в их профессии означает жизнь. Их жизнь. И потому усваивают материал на все сто. Это взрослые ещё как-то, бывает, хандрят, а эти боятся потерять доверие, поэтому я за них спокоен.

— Самоорганизация, выходит, на уровне, — вздохнул Ворон. — Да-а-а, нам бы таких роту…

— Ну ты загнул, старлей! — захохотал Огарков. — Да кто ж тебе даст целую роту ЮнАрмии? Максимум взвод и то, если о-о-очень веская причина будет. А так, обычно, дают одного инструктора. Ну и дальше, на месте, тот уже формирует роту или поболее.

— У нас столько подростков нет, — мотнул головой Краско. — Человек двадцать наберётся и всё. Чума всех покосила… эх… а так бы хорошее дело получилось — их на охрану, а взрослые по хозяйству занимались.

— Ну, не знаю, мужики… — развёл руками полковник. — Тут не со мной разговаривать нужно, а с самим Сергеем Ивановичем Мочаловым. Это ж у них кузница таких кадров для всего РСА. У них и инструкторов по разным направлениям много. Вы про «сушилку белья» слыхали?

— Хэх! Конечно! — кивнул Краско. — Я даже видел последствия её применения!

— И это придумал капитан Мочалов, которому всего пятнадцать лет.

— Володе всего пятнадцать? — опешил Ворон. — Я думал, на пару лет больше…

— Ты его знаешь? — поинтересовался Степан.

— А то! До нашего с вами объединения он мне здорово помог со схемами антенн и так — дал несколько рекомендаций по радиостанции. Толковый парень. Он тогда ещё сказал, что у него до Нового Года расписано всё — телецентры настраивать по анклавам.

— И к нам тоже собирается, — кивнул Огарков. — Вот поэтому и говорю — все вопросы с ЮнАрмией нужно решать через главу РСА, — он посмотрел на часы. — Давайте оставшуюся работу оставим на завтрашнее утро, а сейчас сварганим ужин, выставим посты и отдыхать.

— Правильно, тарщ полковник, — согласился Дмитрий. — Лучше завтра пораньше встать и закончить с обустройством засады.

То же время. предместье Киева. п. Быковня

Полчаса назад Брянская механизированная группировка РСА наконец-то добралась в предместье Киева. Останавливаться в Броварах не стала — кто-нибудь да полез бы мародёрничать, а потом ищи-свищи его. Поэтому прошли город и встали в предместье столицы Украины. Посёлок Быковня оказался небольшим и где-то уютным, если сравнивать с дочумным временем. Расположились по ходу движения, на Быковинском проспекте — магистральной улицы шоссе Бровары — Киев. С близлежащих строительных магазинов натаскали древесины, нарубили её, и походные кухни организованно задымили.

Колонну возглавлял полковник Самохин. После неудачного для него боя с арабами, экипаж танка разместили в колонне, а сам он напросился «примаком» к дочери с зятем в командирскую БМП. Так они и шли под флагом Таманской дивизии. Ещё вчера сам генерал Ермолаев похвалил это политическое решение, посетовав, что не догадался взять знамя 106-гвардейской дивизии ВДВ.

Сразу после остановки колонны, механики из «Камазов» выскочили и оперативно разбрелись по технике — готовить к завтрашнему маршу. Один из сибиряков-оружейников забрал из ЗИПа фугасные ракеты для «Корнета» и полез оснащать ими комплекс на БМП.

Пока полковник ушёл к генералам, Катя и Михась, вместе с несколькими другими экипажами добрались до обнаруженных кем-то колодцами в соседних домах. Неподалёку от каждого возникла коллективное принятие водных процедур. Мужчины, несмотря на прохладную погоду, даже разделись до пояса и сейчас не только умывались, но и обтирались. Михась сначала помог супруге с толком умыться и лишь потом последовал примеру остальных мужчин. Катя поворчала, что недолго и заболеть, но помогла мужу привести себя в порядок. А тут и время ужина подоспело. Василий Петрович успел дойти до полевых кухонь, увидел в очереди зятя с дочерью и мигом добрался до них.

— Ну, что нам светит назавтра? — жуя очередную ложку рисовой каши с тушёнкой, поинтересовалась Катя.

— Как я не сопротивлялся, но Ермолаев ничего знать не хочет, — покачал он головой. — ЮнАрмии, раз она завалила группировку под Кричевым, поставлена задача выдвинуться в район Триполье и на подступах организовать заслон. Вам в помощь дают роту майора Синициной — вы ж с ней спелись во время рейда. Только прошу, дочь, таких демаршей без особой нужды больше не делать. Судя по карте, там оперативный просто о-го-го какой, а если у арабов есть хотя бы гранатомёты…. — покачал он головой — и вскроют они твою БМП как консервную банку.

— Загребутся дым глотать, — самоуверенно ответила та. — Мы ж их не в лобовую встретим, а пощипаем издали. И потом… в таком варианте мы не наступаем, а обороняемся. Значит, тактика другая будет…

— И какая? — с интересом взглянул на неё отец.

— Три основных момента, — она поставила пустую тарелку на БМП, отряхнула руки и, взяв кружку с чаем, сделала пару глотков — Итак, первый — важно не допустить их в населённый пункт — попрячутся в подвалах, как тараканы. Второе — не допустить самого соприкосновения с противником. Я читала у тебя ту зелёную книгу по тактике танковых сражений и сопровождении пехоты, — ухмыльнулась она. — Поэтому и попросила выдать нам двойной боезапас — патронов и снарядов много не бывает. Десантники и мы по факту лишь сдерживаем их… я так понимаю?

— Правильно понимаешь, — кивнул отец. — Вы же рассредоточитесь по всему району до Обухова… — увидев её скептический взгляд, он поспешил дополнить. — Не волнуйся, авиация тоже свой хлеб не даром ест — разгонят всю эту шоблу кассетными бомбами и напалмом…

— То есть, организуют им панику?

— Правильно мыслишь, — согласился полковник.

— А не боитесь, что они отдельными группами просочатся через нас? Столько народа не хватит, чтобы полностью закрыть сектор, — с сомнением покачала она головой.

— Я тоже, знаешь, не уверен. Попробую на вечернем совещании высказаться за увеличение контингента в твоём направлении. Пусть дадут роту сибирячков.

— Три! — возразила она. — А лучше вообще батальон. Нам же ещё до Ржищева что-то выставить надо будет.

— Сильна! — уважительно мотнул головой Самохин. — Когда карту успела посмотреть?

— Когда под Черниговом вставали на привал, — усмехнулась Катя.

— А третий? — спросил полковник.