Призрак с Японцем молчали, продолжая вести машину по заданному маршруту.

— Вы находитесь над охраняемой территорией экологического бедствия, — надрывался эфир. — Последний раз повторяю запрос, немедленно опознайте себя, иначе мы будем вынуждены открыть огонь!

— Да что вы говорите, — хмыкнул Меченый, сноровисто вскрывая еще один ящик и подавая товарищам зеленые цилиндры. В его голосе слышалась холодная ненависть сталкера, привыкшего при каждом удобном случае обмениваться с военными свинцовыми любезностями.

В третьем ящике обнаружился гранатомет РГ-6, смахивающий на мутанта, получившегося от скрещивания водопроводной трубы с «Наганом». Мутант получился страшненьким с виду, но на удивление функциональным, за что и получил в Зоне прозвище «Бульдог».

Сноровисто скормив «Бульдогу» полдюжины гранат, Меченый набросил себе на плечо пару полных подсумков, после чего, недолго думая, отстрелял вниз весь боезапас и принялся вновь заряжать свое оружие, жуткое как с виду, так и последствиями применения в бою.

Последствия были наглядными. Похоже, одна из гранат попала то ли в цистерну с топливом, то ли в оружейный склад, но рвануло серьезно. Внизу мигом образовалось озеро пламени. Я уж понадеялся, что мы проскочим блокпост без потерь, как пол вертолета внезапно покрылся дорожкой крупных рваных отверстий. Проводника, оказавшегося на пути этой дорожки, подняло в воздух. Пролетев пару метров, сталкер впечатался в борт и грохнулся на пол всей тяжестью экзоскелета, напоминая рыцаря, получившего на конном ристалище хороший удар турнирным копьем.

— Слева по борту «зэпушэка», — проорал Выдра.

Но я уже и без него разглядел установленную на пригорке и хорошо замаскированную зенитную пулеметную установку ЗПУ-4, состоящую из четырех крупнокалиберных пулеметов КПВ. Это она и вспорола наш вертолет, словно консервный нож. Сейчас наводчик прекратил стрельбу, доворачивая стволы вслед за движущимся вертолетом, но сомнений не было, что с земли вот-вот прилетит вторая счетверенная очередь, распиная наш вертолет на свинцовом кресте.

Самого стрелка-наводчика видно не было, лишь край каски виднелся над зенитным автоматическим прицелом. По нему-то я и выстрелил, сильно надеясь, что служивый окажется дисциплинированным и не пренебрегает подбородочным ремнем во время ведения боевых действий.

Мой расчет оправдался. Пуля сдернула стрелка с сиденья, и, судя по тому как он упал навзничь, резкий рывок головы назад сломал ему шейные позвонки. Понятно, что на место убитого тут же полез солдат из расчета, суетившегося возле установки, но Меченый уже успел перезарядить своего «Бульдога». Судя по тому, как он управлялся с опасным уродцем, оружие было ему хорошо знакомо.

Четыре выстрела из РГ-6 превратили холм с ЗПУ-4 в коктейль из земли, металла и человеческой крови. Что ж, на войне как на войне. И хоть я и не люблю убивать без нужды, сейчас была именно такая ситуация — или мы их, или они нас. Слишком часто законы войны становятся законами Зоны… И наоборот.

Вывод напрашивается неутешительный: Зона — это непрекращающаяся война. Но ведь никто не будет отрицать, что существует определенная категория мужчин, которые живут полной жизнью только на войне, а в мирное время ощущают себя ненужными и не находят себе места. Что ж, возможно, Зона — это просто место, где можно перекусить глазом псевдоплоти, отдохнуть от тещи и опостылевшей работы, хорошо выпить и поговорить в компании таких же головорезов, как ты сам, и, если потребуется, умереть как настоящий мужчина — рано, быстро и с оружием в руках…

Проводник, кряхтя, поднялся с пола. По нагрудной пластине его экзоскелета шла глубокая борозда, словно по ней пропахали плугом. Прихрамывая, сталкер дошел до скамьи, опустился на нее, нагнулся и попытался рассмотреть подошву.

В доспехах это получалось неважно. Со своего места мне было видно, что бронированный сапог, в каблук которого попала пуля калибра четырнадцать с половиной миллиметров, спас ногу сталкера, но сам раскололся на две части и держался на ноге чудом, только за счет верхних креплений.

— Подошве каюк, — сказал Проводник, оценив размеры ущерба. — Наемники, гады, сапожищи хреновые подсунули. Совсем у них совести нет. Похоже, сапоги эти вообще от другого экзоскелета.

— Так ты ж его сам выбирал, — отозвался Выдра, доспехи которого миновали крупнокалиберные пули.

— А это еще не все. От удара прибор ночного видения сдох, контейнеры для артефактов теперь только вручную открываются… — продолжал сетовать на судьбу Проводник.

— Дружище, не шелести особо, — посоветовал ему Меченый, присаживаясь на скамью и с наслаждением вытягивая ноги. — Живой — и скажи Зоне спасибо. А сапог сваркой прихвати, у тебя слева на бедре портативная есть, как раз для таких случаев.

— И вообще не экзоскелет, а недоразумение какое-то, — продолжал ворчать сталкер, доставая сварку. — Каких-то хреновин на нем непонятных понаворочено, только лишний вес от них, а толку никакого.

— Инструкцию почитай, — посоветовал ему Выдра. — Глядишь, и разберешься.

— Спасибо, друг, выручил ты меня, — задушевно поблагодарил Проводник, довольно быстро и умело заваривая сапог. — Одной ногой на том свете уже стоял без твоего совета… пока, блин, другую чинил.

Он осторожно топнул подошвой по полу, потом еще раз…

— Смотри, насквозь не пробей, — лениво сказал Меченый. — У нас пол и так на ладан дышит.

— Не пробью, — буркнул Проводник, пряча сварку на место. — Долго нам еще в этой дырявой кастрюле болтаться?

— Скоро уже, — произнес Меченый и закрыл глаза…

Вырвавшись за границы Зоны, вертолет летел над зеленым морем, в которое летом превращается Украина. Внизу в этом море порой мелькали островки населенных пунктов — небольших сел в десяток-другой бревенчатых домов, между которыми кипела нормальная человеческая жизнь.

Я жадно смотрел на все это, как на диковинку, вжимая в бровь резиновый наглазник прицела. Мужик, ведущий по дороге лошадь под уздцы. Ребятишки, играющие в придорожной пыли. Аист, вьющий гнездо на старом телеграфном столбе. Пустые перевернутые крынки, надетые на плетень… Словно и не было рядом Зоны — иного мира, отгороженного от этой жизни рядами колючей проволоки и минными полями. И будто в нескольких километрах не начинался пояс Второго кольца обороны. Что заставляет людей жить в двух шагах от смерти? Подпольная торговля артефактами, оружием и всем необходимым для сталкеров-смертников, отправляющихся в Зону? Может быть, и так, но, думаю, вряд ли только это. Здесь обжитая предками земля, которую бросить — как от себя кусок оторвать. Да к тому же жизнь человеческая зачастую скучна и однообразна, а здесь, рядом с Зоной, каждый день хоть небольшое — да приключение. Или ожидание такового, что уже само по себе наполняет жизнь смыслом.

— Кулажин пролетели, — доложил Призрак. — Выходим на расчетную точку.

— Это хорошо, — сказал Меченый. — Так, собираемся, готовимся к…

— Погоди, командир, — раздался в наушнике бесцветный голос Японца. — Мы тут с Призраком посоветовались и хотим кое-что предложить.