всегда имелся его фирменный знак — нечто вроде этакого «колышка с пропеллером» (fan — вентилятор / пропеллер). Такое толкование прозвища Dicker Fan имело больше смысла, но тоже не соответствовало характеру покойного. В целом это был тихий и спокойный китаец, не озабоченный сексуально и не проявлявший тех качеств, которые бы могли дать повод прозвать его «вертолетом» или «пропеллером». Точное имя его не было известно — у него было множество документов на десятки имен, и он порою этим бравировал, говоря, что за известную мзду он может получить в Америке документы хоть на имя Сталина, хоть на имя Гитлера, и всегда при этом смеялся. А на вопрос, как все-таки лучше его называть, он всегда отвечал, что его действительно зовут «Толстый Фан» и это его настоящее имя. Вернее, пару раз он по-пьянке сказал, что это его точное имя — «так, как его немцы услышали». Специалисты из ФБР долго ломали голову над вопросом, как именно должно было звучать имя, которое по-немецки прозвучало бы как Dicker Fan, но так ничего и не выдумали. Настоящее имя «Толстого Фана» так и осталось для них неизвестным. Через десять лет один из американских историков, изучавших трофейные немецкие документы, совершенно случайно столкнулся именно с этим прозвищем. Речь шла о Советско-Германской эпидемиологической экспедиции в Бурятию, Монголию и северный Китай, в ходе которой, с официальной точки зрения, шла борьба с местным сифилисом, а на деле советские и германские специалисты отрабатывали совместные эпидемиологические действия на случай ведения противником бактериологической войны. В составе немецкой делегации при этом офицеров военной разведки было чуть больше, чем все (а все прочие, как выяснилось, были в итоге офицерами СД и СС), и промеж себя они порою потешались над «наивными русскими», которые им все «показывают и рассказывают», не сознавая, с кем они ведут разговор. В своих докладных немецкие камрады докладывали: чтобы местное население было готово к сотрудничеству и не пугалось «белых халатов», параллельно Советы устроили этнографическую экспедицию, которую возглавил, по их словам, «местный князь», он же по совместительству «местный министр культуры».

Он-то и уговаривал местное пугливое население не бояться пришельцев и добросовестно проходить все положенные медицинские процедуры, ни в чем немецким камрадам при том не препятствуя. Его-то немцы и прозвали между собой «Толстый Фан / Dicker Fan» — притом, что тот не был толстым. Смысл шутки состоял в том, что при Советах этого «князя» заставили поменять «родовую фамилию», которая до того переводилась с местного языка как «Иноземцев», однако там была закавыка. Дело в том, что в средней части фамилии было сочетание букв, которое совпадает с русским обозначением «мужского полового члена», а русские не могли допустить того, чтобы человек с настолько странной на их слух фамилией одновременно стал бы министром культуры… Это выглядело бы как дурной анекдот… Собственно именно из-за этого данного «князя» немцы и стали звать Dicker Fan, ибо первый слог фамилии совпадал с местным словом «опахало / веер» (по-немецки — Fan), а вторым слогом и оказался пресловутый «хрен» (то есть — Dicker). Таким образом, из трофейных немецких источников следовало, что в тот раз прозвище Dicker Fan оказывалось буквальным переводом на немецкий настоящей фамилии данного «князя», просто переведена она была по слогам: один из слогов был переведен на местном диалекте, а второй — по-русски.

Впоследствии именно эти же самые офицеры германского абвера, которые некогда путешествовали по Сибири, возглавили так называемый «Восточный» Abteilung данной организации, и уже описываемый нами «Толстый Фан» из Тихуаны получил именно от них свое прозвище. На основании этого американская исследовательница делала в своей работе предположение, что либо этот «Толстый Фан» был похож внешне на первого «Толстого Фана», либо он был родом из одной с тем местности, либо, может быть даже в качестве совсем уж безумного предположения, был с ним родственником, и в данном случае мы имеем не просто случайный псевдоним, но проявление весьма характерного германского чувства юмора. Впрочем, эта версия (впрочем, как и многие другие) не нашла своего подтверждения.

Теперь, когда мы немного ознакомились с «врагом народа Америки», вернемся к описанию его жизни и рассказу о гибели. Первые американские сведения о «Толстом Фане» начинаются с 1944 года. В это время он был чиновником в правительстве Чан-Кай-Ши с весьма размытыми полномочиями. Вернее, по американскому мнению, это был банальный «лоббист» — взяткодатель, который в совершенстве владел чисто китайским искусством «коу-тоу» (в переводе на русский — «рука руку моет»). То есть этот «милый китаец» предлагал американцам поставлять правительству гоминьдана всякую всячину, а сам при этом использовал некую хитрую «схему откатов», при которой войскам националистов доставалось чуть меньше обычного, а разница шла в карман самому Фану, его китайским друзьям и соответственно — поставщикам из Америки. Сказать, что амеры были обрадованы найти столь любезного и обаятельного господина в китайском правительстве, погрешить против истины: они заглотили этот крючок целиком со всею леской и большей частью удилища, и работа у них закипела.

Надо сказать, что в отличие от прочих коррупционеров и казнокрадов времен гоминьдана Толстый Фан всегда привлекал американцев несвойственной для прочих китайцев честностью и способностью держать свое слово. Кроме этого сам он жил весьма скромно, и поэтому все считали его весьма усердным и честным чиновником. То есть при том, что через него сами американцы выносили из казны гоминьдана суммы немыслимые, Фан никогда не дал повода заподозрить себя в воровстве самим китайским проверяющим организациям. Сначала это забавляло американцев, потом радовало, потом стало чуть-чуть настораживать. В конце концов, они приперли его к стене набором фактов и задали нелицеприятный вопрос: для чего ему столько денег, если он их не расходует.

В ответ на это Фан совершенно «рассыпался» и признался американским разведчикам в том, что уже давно разуверился в способности гоминьдана победить коммунистов, и поэтому он теперь день и ночь хомячит американские доллары, для того чтобы, когда коммунисты все-таки столкнут местных воров и идиотов в Китайское море, у него была возможность уехать в благословенные штаты и там жить долго и счастливо. А не тратит он денег потому… В общем, у Толстого Фана была одна страшная тайна. На деле он давно и успешно сотрудничал с немецкой военной разведкой. На изумленные вопросы американцев, что именно забыл абвер в глубинных районах Китая, Фан объяснил, что у его немецких хозяев были старые и серьезные проблемы с получением редкоземов для производства легированных сталей для тех же Тигров. Кроме этого германская сторона испытывала