были найдены следы более ранней пломбы, замененной немецкими стоматологами. Химический анализ данной лигатуры и следов ранней пломбы соответствовал зубным смесям, используемым в довоенном Советском Союзе, причем применение в них дефицитных для раннего СССР материалов указывало на известное положение покойного в советской иерархии того периода. Эксперты сошлись во мнении, что покойный был в довоенные годы в СССР и, возможно, именно там получал свое образование либо как будущий офицер НКВД, либо как офицер дружественных для Советов режимов, например, как офицер китайских коммунистов, прибывших в Россию для повышения квалификации.

К тому времени ФБР уже знали, что ЦРУ впервые встретило Фана, когда он был чиновником в правительстве гоминьдана и делал все для того чтобы расхищать вверенное ему имущество. В те годы американцы сочли его особо циничным коррупционером, однако в свете совокупности всех новых фактов возникла теория, что Толстый Фан своими коррупционными схемами, подрывавшими боеспособность войск гоминьдана, в реальности работал на китайских коммунистов, которым было проще бить гоминьдановские войска после этого. Именно поэтому он не тратил свои ворованные средства на бухло, баб и наркотики. Он получал свое уже фактом самого воровства, ибо именно оно и было самым главным делом, которое он совершал для своего народа. Деньги были не важны, было важным то, что американские поставщики, ища свою откатную выгоду, поставят гоминьдану сырые танки с картонной броней и просроченными снарядами.

Таким образом, зубная формула покойного хоть и не говорила, кем он был именно, однако молчаливо подтверждала тот факт, что молодой Фан учился в Советской России стрелковому мастерству. Последняя часть мозаики встала на место и эксперты ФБР пришли к единому мнению, что преступление на болотах Эверглейдса было ими раскрыто. Четверых гусанос и одного американского паренька кубинского происхождения в начале второй декады апреля 1961 года на болотах Эверглейдса порешил неизвестный китайского вида, принадлежавший китайской преступной группировке по прозвищу Толстый Фан. Точные причины его действий не были установлены, так как подозреваемый покончил с собой.

Дело было закрыто…

Стоп. Разбежались.

Для ЦРУ возник самый главный и интересный во всем этом деле вопрос, КОМУ именно служил Толстый Фан.

Согласно документам, полученным Службой Ее Величества от неизвестного американцам Иуды в советской разведке, Толстый Фан был кадровым офицером советской разведки. Но тут было одно большое, огромное «НО».

В том самом списке, по которому в Америке нашли Фана, была одна странность. Шестнадцать советских агентов были слиты по полной, то есть с их настоящими именами, биографиями, псевдонимами и чуть ли не снимками, чего они в сортире делают, а вот семнадцатый — тот самый Фан — не имел никаких лишних сведений. В присланных документах утверждалось, что даже те операции, которые проводил Фан, предателю были, в сущности, не известны. Это очень контрастировало с набором улик, переданных им против остальных шестнадцати офицеров.

В итоге шефа американской разведки Аллена Даллеса стали терзать смутные сомнения. Аллен Даллес никогда не считал Британию другом Соединенных Штатов Америки. Со времен эпохальной речи Уинстона Черчилля в Фултоне, с которой и началась «холодная война», Аллен Даллес носился с теорией, что действия британцев в отношениях России с Америкой являются как минимум провокацией.

В годы правления Эйзенхауэра появилась памятная записка Аллена Даллеса, в которой тот утверждал, что «…в случае полномасштабной войны Америки с Россией, во-первых, Америка победит, а Советы будут дотла разрушены, во-вторых, ущерб, который Советы успеют нанести Соединенным Штатам Америки, будет не совместим с дальнейшим существованием США, а в-третьих, при том, что вся Европа при этом будет разрушена, но одна из Европейских держав, а именно Великобритания, от этого не пострадает». Аллен Даллес писал, что Советы могут и обязательно разбомбят в случае войны и Лондон, и Глазго, и Манчестер, но русские физически не в состоянии добросить свои бомбы до Мельбурна и Сиднея, Йоханнесбурга и Солсбери, а все это такие же города и столицы Британской короны, как Лондон и Эдинбург. Поэтому-то Британия, по мнению Аллена Даллеса, постоянно провоцирует стороны на начало большого конфликта, потому что «…в случае большой войны и тотальных разрушений в Европе и Северной Америке у Британии останутся целыми ее центры в Австралии и Новой Зеландии, а также в Южной Африке, и поэтому когда в Европе и на территории США выживут лишь обожженные с ранеными, мы увидим корветы с гербами ее Величества на траверзах Нью-Йорка и Норфолка и с них мы сможем услыхать ультиматум, в котором будут их требования выдачи Короне всех зачинщиков Бостонского чаепития и всех прочих врагов британской корон для Суда и Повешения».

Поэтому-то речь Черчилля в Фултоне он считал «первостатейною провокацией» и случаем, «когда мы пошли на поводу у злейшего врага Соединенных Штатов Америки». Не то чтобы Даллес при этом любил Россию. Просто Британию он любил еще меньше.

В этой ситуации Аллен Даллес предлагал еще раз обсудить особенности дела «снайпера из Эверглейдса».

Если исходить из предположения, что Толстый Фан был советским разведчиком, получалось, что советская разведка только что грубо нарушила их же договор с американскими спецслужбами, в котором Советы обязывались не проводить «активных мероприятий» в Америке в обмен на такое же обещание американцев не делать того же в России. А перу Аллена Даллеса принадлежит и памятная записка 1960 года, в которой тот анализирует советскую мощь, связанную с применением ракетной техники Советами при сбитии самолета Пауэрса, и где он приходит к выводу, что при том, что мощь Советов возросла многократно, но при этом политическая воля Советского руководства ослабла настолько, что Советы и помыслить не желают о распространении своего влияния, сходного с эпохой правления Сталина. Далее Даллес делал вывод: «С технической стороны возможности СССР выросли, на верхнем эшелоне власти „воля к Войне“ советским руководством совершенно утрачена, и поэтому в ближайшие годы Советы не решатся на военное противостояние с Америкой». Эпизод на болотах, если он возник по инициативе Советов, полностью опровергал эту теорию, но Даллес утверждал, что, по его мнению, советское партийное руководство никогда не решилось бы на такой шаг, и это либо инициатива «на местах», либо случайность, либо «Советы здесь ни при чем».

В отличие от руководства СССР руководство Китая под управлением Мао Цзедуна как раз в эти годы совершало ряд крайне недружественных шагов и, по словам Даллеса, «само нарывалось на неприятности». В частности, китайские коммунисты именно тогда вели «подрывную работу» в Гонконге, Южном Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Причем в средствах для активных операций они себя не стесняли. Китайцы никаких договоров с Америкой