приказ «гринго» уважительно выслушала, взяла под козырек и спустила в свое управление в Тихуане приказ о всемерном содействии прибывающей группе из ФБР с целью поимки особо опасных преступников.

Офицеры из Тихуаны были оповещены, взяли под козырек и помчались в чайна-таун так быстро, насколько позволяли их старенькие машинки. Надо сказать, что у сотрудников спецслужб часто возникают некие особенности, которые позволяют их легко отличить в толпе местных китайцев и заезжих туристов. То ли слишком деловой вид, то ли оружие напоказ — в кобурах, то ли солнечные очки во все лицо, в общем, напрягли они местное китайское население одним своим видом сразу и не по-детски. Возможно, что в итоге все кончилось бы именно так, как и кончилось, однако нюансы истории таковы, что из этого задержания можно сделать эталонное пособие для контрразведки о том, как делать не надо.

Мексиканские службисты совершенно случайно столкнулись с Фаном чуть ли не у заднего входа в его ресторан, куда он выбежал в ответ на истошные крики китайских детишек, которые, как выяснилось, кричали «Облава!», но мексиканцы этого не поняли. При виде Фана один из троих потянул ствол, второй скрылся за углом, а третий прокричал: «Дорогой Фан! Нам нужно поговорить! Садитесь в нашу машину!»

Толстый Фан в ответ на это закричал по-китайски, и через мгновение улица заполнилась десятком китайцев — работниками ресторана, соседями и просто прохожими. Потом узнали, что Фан кричал, что это — чужеземная мафия, которая приехала, чтобы его убить и просил подмоги у общества. Способность китайцев быстро появляться изо всех щелей и образовывать огромные толпы общеизвестна. Когда на узкой улочке трех оперативников с пухами окружила враждебно настроенная толпа человек в двести, те, даже несмотря на свои пухи, начали ощущать себя неуютно. И для того чтобы разрядить напряжение, старший из них не нашел ничего лучше, чем достать из кармана ксиву офицера контрразведки и сказать китайцам, что они никакие вообще не бандиты, а самые обычные и законопослушные мексиканцы, которые хотят просто поговорить. Не самая лучшая затея в квартале, где большая часть народа — китайские нелегалы, бежавшие из Китая в дни, когда побеждали там коммунисты. Кто-то из китайцев в ответ на это потребовал, чтобы пришельцы немедленно убирались, а если они хотят разговаривать, должны приехать те офицеры полиции, которые приезжают сюда за деньгами по обычаю, и тогда с ними можно будет поговорить за чашечкой водки. В ответ на это контрразведчик сперва закричал, что те офицеры не могут, но когда толпа ему не поверила, пояснил, что их временно отстранили от службы, поэтому сюда сейчас едут какие-то важные «гринго» с особыми полномочиями, которые хотят расследовать отношения местных «уважаемых людей» с местной полицией. И он с помощниками как раз приехал за тем, чтобы приватно обсудить с уважаемым Фаном, что тому стоит сказать, когда «гринго» начнут его о чем-нибудь или ком-нибудь спрашивать (за эту фразу ФБР его потом слегка «за яйца подвесило»).

Эти слова вызвали у все-таки относительно законопослушных китайцев смятение, и они согласились провести гостей к господину Фану при условии, что те придут к уважаемому человеку в дом без оружия. Пока шло небольшое ощупывание и передача стволов китайцам «на ответственное хранение», в комнате хозяина ресторанчика «Толстый Фан» грянул выстрел.

За время долгой и плодотворной беседы китайцев с латиносами, Толстяк Фан поднялся к себе, очистил все свои сейфы и прочие схронки и сжег все свои документы. Потом сел за стол, достал чистый лист бумаги, чернильную ручку и стал было что-то писать.

Он два раза начинал и два раза останавливался. В первый раз он написал по-немецки — «Дорогой брат…», но остановился, смял лист и бросил его в корзину. Второй раз начал рисовать китайский иероглиф — «брат», но снова остановился. И снова смял лист рисовой бумаги, и снова бросил его в корзину. На третьем листе он то ли начал писать, а потом передумал, то ли просто нечаянно опустил ручку в начало листа и там осталась лишь только точка.

После этого он положил ручку на стол, так и не закрыв ее колпачком, достал откуда-то свой пистолет и выстрелил себе в рот. Так закончилась история человека по прозвищу «Толстый Фан».

Американцы из ФБР прибыли на место через 10 часов.

Сперва им удалось осмотреться, опросить свидетелей и даже получить от них весьма любопытные сведения о том, что в миг самоубийства Фан уничтожил только лишь свои бумаги, но деньги все так и остались в открытых сейфах, и их его заботливые слуги перепрятали для сохранности. Однако потом, по мере того как агенты ФБР все прибывали и помещение ресторана стали разбирать чуть ли не по гвоздику, неизвестные бросили в окно кухни ресторана термитную зажигалку, и ресторан полностью выгорел. Оказалось, что там в одном из помещений варили какие-то синтетические наркотики, и кто-то из местных счел, что лучше эта лаборатория сгинет в огне, чем и по этому поводу начнется другое расследование. То есть на самом деле фебеэровцы смогли получить лишь само тело Фана, кучу фото с места события, какие-то наиболее очевидные вещдоки. И вообще это все, что они смогли оттуда вынести — из неприкрученного и насмерть не приколоченного — за первые 30 часов, так как потом огонь пожрал все следы. Но и того, что удалось собрать, хватило для вынесения заключения.

Осмотр тела неизвестного по кличке «Толстый Фан» показал, что, несмотря на изрядный возраст (Фану было, по-видимому, за 50), он продолжал сохранять очень хорошую спортивную форму. Костно-мышечный аппарат покойного был в том состоянии, который, без сомнения, позволил ему произвести все те действия, которые совершил «ночной снайпер из Эверглейдса» в апреле 1961 года. Рабочий объем легких был достаточен для того кросса, который проделал неизвестный снайпер, особенности прижизненных травм покойного показывали, что он часто и много стрелял из оружия, схожего со снайперской винтовкой. Это подтверждалось и свидетельствами очевидцев.

Толстый Фан не складывал оригами, он не играл в футбол, не отдыхал в экзотических странах. Его главным хобби была охота. Причем не просто охота, но охота при помощи самого обычного лука. Фан сам собирал и делал луки и потом часами мог стрелять из них на своем заднем дворе. Это было не самым обычным занятием для китайца — а все новое и необычное вызывает интерес у соседей. При этом Фан был человеком компанейским и очень общительным, он даже организовал нечто вроде клуба лучников для местных детей, где учил правилам хорошей и