Ашшурбанапал не сразу вник в то, о чём сейчас спорили Накия и его супруга. Он по-прежнему ещё думал о лидийке. Но вот до него наконец-то дошло, что же они обсуждали, и он им ответил:

– Не спорьте. Вы обе правы! Я бы предложил ему сделать двойной подарок! Ему стоит подарить и колесницу, и молодую наложницу. А ещё я от себя ему тоже сделаю подарок. Я его назначу офицером в гвардейский полк, и пусть он мужает на службе. А то Ашшур-этель-илани растёт действительно слишком изнеженным! Парню надо уже мужать! – и, увидев взгляд супруги, обращённый на него, Ашшурбанапал добавил: – Возражений я не принимаю! Мой старший сын будет служить! Я так решил!

– Я тебя поддерживаю! – согласилась с Ашшурбанапалом Накия. – Своего старшего сына ты уже вскоре будешь привлекать к государственным делам, а для этого он обязан пройти вначале воинскую службу, это ему необходимо.

И под напором тётки и мужа Ашшур-шаррат сдалась.

И действительно, наследник, старший сын Ашшурбанапала, рос чрезмерно обласканным и изнеженным матерью. Необходимо это было пока не поздно исправлять. И поэтому через каких-то семь-восемь дней у него должна была начаться совершенно новая жизнь.

***

О Вавилоне уже тогда слагались легенды. Порой они были самые фантастические.

Для того времени он представлял из себя нечто удивительное.

В VII веке до новой эры город с населением в тридцать тысяч жителей уже считался крупным, а тут по тем временам был просто гигантский мегаполис – он занимал обширную территорию там, где Евфрат сближался с Тигром, и население его доходило до миллиона жителей. Наряду с последней столицей Ассирийской империи – Ниневией, он был самым космополитичным городом той эпохи, и в нём проживали не только коренные вавилоняне, перемешавшиеся между собой потомки шумеров и аккадцев, но и представители десятков других народов, причём не только тех, которые населяли Ближний Восток.

В городе этом было множество торговых лавок, рынков, храмов, всяческих подворий, в том числе даже индийских, карфагенских и нубийских купцов, и на его улицах и проспектах кого только не встретишь? Здесь можно было увидеть рыжих скифов, вертлявых греков, рослых фракийцев или же чёрных, как смоль, и хорошо сложенных мускулистых негров, родиной которых были далёкие земли, лежавшие к югу от Нубии.

Вавилон, казалось, никогда не отходил ко сну.

Шамаш с первого взгляда влюбился в этот огромный человеческий муравейник и теперь не мыслил себя где-нибудь ещё. Живя все последние годы в Вавилоне, он стал постепенно забывать, что по отцу всё-таки ассириец и что он принадлежал к царствующей в империи династии. Теперь он воспринимал себя скорее вавилонянином, ведь его мать была родом именно из этого города.

Набу-ката-цабат появился, как всегда, неожиданно и без предупреждения.

– Пусть боги будут благосклонны к тебе, зятёк! – поприветствовал вавилонского царя визирь.

Тот кивнул в ответ головой, так и не подняв глаза. Он был занят. Шамаш продолжал просматривать глиняные таблички, целых три корзины которых с утра ему принёс секретарь. Уже целая стопка их лежала перед ним на столе. Прочитанные он помечал сверху и перекладывал по правую руку. А просмотрел он этих табличек уже предостаточно.

У Шамаша закончился очередной загул, и теперь он стал более чем серьёзным.

–Ну и что там у тебя? – спросил его Набу-ката-цабат.

– А-а! Ничего хорошего! – нахмурился сводный брат Ашшурбанапала. – Наши расходы растут, и значительно, и я не знаю, как мы их будем перекрывать, так как поступления от налогов с каждым годом падают. Я сейчас просматриваю отчёты за последние три месяца, и они меня не радуют совсем.

– А я как раз пришёл сообщить тебе, что пора наши расходы увеличивать.

– Куда ещё?! – наконец-то оторвался от финансовых отчётов Шамаш.– У меня и так голова болит, как свести концы с концами! Вскоре во всём себя придётся ограничивать.

– Я дам тебе совет…– ухмыльнулся визирь.

– Ну-у-у…– вяло на это отреагировал сводный брат Великого царя.

– Разгони свой разбухший гарем и будет у тебя приличная экономия!– ответил Шамашу его тесть.– Ведь сколько же ты дармоедок содержишь?! А нам вскоре понадобятся не эти девки, а воины!

Шамаш окончательно оторвался от своих табличек с отчётами и вопросительно уставился на тестя:

– Что ты имеешь в виду?

– А то самое…

– Что, ты считаешь, что уже пора?– невольно напрягся Шамаш.

– Да, пора! Тебе, дорогой зятёк, следует увеличивать армию. Время для этого наступило.– Набу-ката-цабат заозирался по сторонам и, убедившись, что никого рядом нет и никто его, кроме Шамаша, не услышит, всё равно по привычке понизил голос почти до шёпота. – Или ты думаешь, что нам двух вавилонских корпусов хватит, чтобы справиться с ассирийской армией, когда мы поднимем восстание и перестанем признавать над собой власть Великого царя?!

– А не рано-ли поднимать нам бучу? Я вот думаю, что…

– Нет, не рано!– оборвал визирь зятя.

Шамаш уже тоже почти шёпотом продолжил излагать свои сомнения:

– Ну, хорошо, я сейчас не буду спрашивать, где мы найдём средства, причём совсем не малые, чтобы сформировать целую армию, а вот скажи мне, под каким предлогом мы это сделаем? А ведь это надо сделать так, чтобы мой братец ничего не заподозрил! И чтобы он нам дал добро набрать ещё несколько тысяч воинов!

– Не несколько тысяч, а несколько десятков тысяч!

– Ну, да! Несколько десятков тысяч. Тем более…

– Я уже и об этом подумал, – многозначительно усмехнулся тесть Шамаша. – Ты, главное, изыщи для нового набора золота! Всё мной продумано…

Глава третья

Зачастую, когда хотели сказать о чём-то очень удалённом и необычном, то для сравнения приводили Дильмун. Он упоминался в том же примерно ключе, как и сейчас мы упоминаем топонимическое полузабытое название «Тьмутаракань».

О Дильмуне Аматтея ещё в Ниневии много слышала, так как уже в те годы об этом острове, как и о Вавилоне, слагалось не мало легенд.

Он являлся самым крупным островом в архипелаге, состоявшем из тридцати трёх островов, лежавших у восточного побережья Аравии. Из всех этих островов Дильмун выделялся размерами, и только он был заселён. А вообще все острова этого архипелага были плоские и сложены были в основном из известняка. И только на Дильмуне имелось несколько источников пресной воды. Но, несмотря на то, что их было достаточно много, почти половина острова представляла из себя классическую аравийскую пустыню с очень скудной растительностью.

Впрочем, на Дильмуне были и оазисы. В самом крупном из них, находившемся на севере острова, располагался единственный город