— Молния застряла.

— Уже уходите? — расстраивается он.

— Да, мне пора. Золушка превратилась в тыкву. Ну или распутная американка в стерву с английским воспитанием. Мне очень жаль. Всего вам хорошего, джентльмен Джонни.

— Но ведь еще не полночь, — он выдает до ужаса очаровательную улыбку, и мои щеки тут же обжигает румянец.

Фыркаю, стараясь скрыть смущение.

— К сожалению, моя крестная не очень хорошая фея, вы застегнете молнию или нет?

Он медленно тянет замок вверх, будто нарочно касаясь пальцами моей спины, и от этого легкого прикосновения бегут мурашки, а щеки предательски вспыхивают с двойной силой.

— Мне очень жаль, что я тебя расстроил, — серьезно говорит Джонни, неожиданно прерывая игру в леди и джентльмена. — Я позволил себе лишнего и сожалею. Я хочу искупить свою вину.

От его мягкого глубокого баритона внутри что-то щелкает. Я глубоко вздыхаю и сдаюсь.

— Хорошо. Отвези меня домой, и будешь прощен. Но только ко мне домой без уловок, ясно? Я не такая, как ты подумал.

— Я ничего такого не подумал, — он поднимает руки вверх. — Просто не удержался. Это твоя красота меня сразила, но строгое английское воспитание уже поставило на место. Мне потребуется пара минут, чтобы надеть штаны. Подождешь?

— Я пока заберу сумочку у Глории, — соглашаюсь я. — Жду у бассейна.

— Уже оделась? Ненадолго тебя хватило, — вздыхает Глория, оглядывая меня с ног до головы. — Вызвать тебе такси?

— Нет, меня отвезут домой, — говорю я и забираю из ее рук свою сумочку.

— Этот красавчик? — оживляется она. — А точно домой?

— Конечно, домой!

— К себе или к твоим родителям?

Я прищуриваюсь и поджимаю губы, давая безмолвный ответ. Глория закатывает глаза.

— Ты неисправима. Скажи сестренке, что я старалась, — она наклоняется прижимается ко мне щекой и чмокает воздух. — Но, если что, — добавляет шепотом, — резинки в сумке.

На этот раз глаза закатываю я.

— Они не понадобятся.

— Ты будешь хорошей женой, — выдает она вердикт. — Когда познакомлюсь с твоим женихом, так ему и скажу.

— Ага.

Я машу ей рукой и иду к только что вышедшему из дома Джонни. В отличие от меня он одет по случаю. В стильные укороченные брюки и цветастую рубашку.

— Это вечеринка у бассейна, — разводит он руками, наткнувшись на мой придирчивый взгляд. — Но, если бы я знал, что встречу здесь тебя, непременно надел бы костюм. Может быть, в следующий раз ты дашь мне шанс исправиться?

— Зовешь меня на свидание? — я чуть склоняю голову к плечу. Какой смелый. Я была уверена, что уже трижды отпугнула его своей строгостью.

— Зову, — кивает он. — Как на счет завтра вечером? Кино или ресторан? Или просто прогулка в парке?

— Исключено, — отрезаю я. — У меня правило.

Он с любопытством приподнимает брови.

— Никаких свиданий с парнями по имени Джон?

— Нет, к именам у меня нет претензий.

— Тогда в чем же дело?

— Я не встречаюсь дважды с одним и тем же парнем, — говорю я и вижу, как меняется его лицо. Сначала появляется удивление, затем замешательство, а потом он недоверчиво прищуривается и говорит:

— Это звучит слишком странно для девушки со строгим английским воспитанием.

Глава 6

Я решаю, что объяснения излишни. Так напрягаться ради парня, которого я вряд ли когда-нибудь еще увижу, не в моих правилах, да и не в характере в целом. Пусть додумывает, что хочет. Не мои проблемы. Называю ему адрес, пристегиваюсь и упрямо уставляюсь в окно.

Он заводит свой обалденно модный электромобиль с дверями-крыльями, и почти бесшумно трогается с места. В таких машинах мне уже приходилось кататься, но я все равно впечатлена и подумываю о том, чтобы попросить у отца такую же. Если он, конечно, не заявит, что женщинам за рулем не место. Его вряд ли впечатлит даже наличие автопилота, потому что компьютерам тоже за рулем не место. И вообще, только мужчины в состоянии с чем-либо справляться. Я вздыхаю своим мыслям, и Джонни ошибочно предполагает, что меня напрягает тишина.

— Чем занимаешься? — спрашивает он с таким невинным выражением лица, что на колкость буквально не хватает энергии.

— Ничем, — отвечаю я. — Только что закончила бизнес-школу в Англии и вернулась домой.

— Значит, пока только планы?

— Нет у меня планов, — расстроенно жалуюсь я. — Я надеялась унаследовать отцовскую империю, но вместо этого получила подробное разъяснение о том, почему женщины не могут вести бизнес.

— И что за разъяснения? — он вздергивает брови, будто удивлен. — Мне тоже интересно, почему?

— Потому что они женщины, — пожимаю я плечами.

— И ты с ним согласна?

— Какая разница. Это его рестораны, если он мне не доверяет, я ничего не могу с этим сделать, — говорю я и чувствую, как расстройство еще сильнее захлестывает меня с головой. Мы выезжаем на широкую центральную улицу, и вдали открывается вид на холмы. Именно туда он меня и везет. В один из самых роскошных особняков округа, но мне он кажется тюрьмой.

— Ты можешь открыть свой бизнес, — предлагает он так просто, будто для этого достаточно взмахнуть волшебной палочкой.

— Да, наверное, могу. На те сто долларов в неделю, что он выдает мне на карманные расходы я могла бы открыть, скажем, химчистку ковров на дому? Ой, у меня же дома нет. Я живу у папы, а он не оценит грязные ковры в своем гараже. Тогда, может, мне заняться продажей домашнего печенья, как герлскаут?

— А может, тебе устроиться на работу в крупную фирму и давать бизнес-консультации? На вырученные деньги снимать квартиру и копить на… если не привязываться к деньгам, какой бы бизнес ты хотела? — спрашивает он.

Я отвечаю, не задумываясь:

— Папины рестораны. Не потому что там уже все готовое, а потому что это семейный бизнес. Это классные рестораны, и я хочу продолжить дело своего отца, но он не доверяет мне.

— А ты готова к такой ответственности?

— Да!

— Ты настолько в себе уверена?

— Да, — твердо заявляю я.

— Тогда стань богатой и выкупи их, — предлагает он.

— Он не продаст свои рестораны женщине.

— Даже собственной дочери?

— Даже самому себе, родись он женщиной.

— Тяжелый случай, — тянет Джонни и мягко сворачивает на нашу улицу и проезжает мимо соседских усадеб. Еще несколько метров и спор сам собой закончится. И мне ужасно грустно, что какой-то действительно действенный способ он не успеет мне подсказать. Говорит только:

— Я уверен, какой-то выход есть.

— Есть, — киваю я и снова кисну, как недельное молоко.

— Настолько ужасный?

Я поворачиваюсь к нему, секунду обдумываю, стоит ли делиться планами отца на мое