Итак, волосы выпадают практически у всех. У кого-то через две недели после первого сеанса, у кого-то – после второго. Если сеансов больше пяти-шести, начинают выпадать и брови и ресницы. При очень длительном лечении начинают портиться и отваливаться и ногти. Сроки у всех могут разниться. Наверное, это зависит и от яда, вводимого в организм, и от самого организма. В конце концов, все люди по-разному реагируют на одинаковые дозы лекарств.

По сути, организм теряет все то, что быстро растет. Волосяные и ногтевые клетки имеют короткий срок жизни. Именно их первым делом и убивает попутно яд терапии. Жалко ли их? Наверное, нет. Конечно, непривычно. Конечно, немного неудобно. Но очень быстро выясняется, что можно придумать массу интересных приспособлений, которые сделают эти потери почти незаметными. Впрочем, о париках и прочей мишуре напишу как-нибудь в другой раз. А сейчас очередное напоминание критикам с медицинским образованием. Я не пишу учебник о влиянии яда на ногти и волосы человека. Я лишь описываю процесс так, как я его чувствую и понимаю. Как обычный человек.

В общем, я срезала свои волосы под ноль уже на десятый день лечения и была этому несказанно рада. К тому времени корни моих обесцвеченных локонов безобразно отросли, и в хорошее время я бы их давно подновила. Но при мощной химии внутри наносить еще химию и на голову я не рискнула. Да и на ощупь волосы стали неприятными, на вид хуже пакли, и укладываться отказались окончательно. Был и еще мощный положительный момент после стрижки. Буквально через полчаса после выхода из парикмахерской у меня перестала болеть голова.

Света свою прическу пыталась сохранить еще долго, но ее очень пышная и красивая укладка теряла свой блеск с каждым днем. Она, как и я, уже купила парик, но все еще боролась за натуральное. Дважды ходила в парикмахерскую, дважды просто укорачивала, сдалась окончательно лишь тогда, когда на голове появились откровенные предательские проплешины. Тогда с волосами рассталась и она.

Ну, что еще сказать? У меня есть маленький удобный современный триммер на батарейках. Сегодня такие продаются во многих магазинах и стоят, надо сказать, действительно недорого. Каждые шесть-семь дней я расстилаю на полу газету, встаю в центр печатного слова и аккуратно снимаю с головы все, что отросло за неделю. А какой-никакой ежик на голове отрастает регулярно. Но, во-первых, он все же достаточно редкий и выглядит некрасиво. Во-вторых, практика показала, что, когда волосы отрастают, от них, и правда, появляется головная боль. Логически рассуждая, я опять готова сделать медицинское открытие: яд химии впитывается в волосы, и именно это скопление и вызывает неприятные ощущения. Волосы отросли – голова заболела, волосы сбрила – боль ушла. А может, это у меня сила самовнушения. Если у кого-то ощущения другие, то это значит, что вы просто другой человек, не я.

Сегодня влили третью химию. Сознание уже замутнено, а потому можно говорить раскованно и откровенно, ведь врожденные ограничители сняты. В Интернете пишут о полном отсутствии сексуального влечения в период химиотерапии. В принципе я все эти заметки читала с полнейшим равнодушием. Жизнь у меня нынче одинокая и на активный поиск партнера совершенно незаточенная. Но когда месяц назад у меня случился переезд и я воспользовалась помощью своего бывшего, то неожиданно поняла, что смотрю на него уже несколько другими глазами, а мой недавний тезис “Мы можем быть только друзьями” перестал быть актуальным. Он, конечно, уже машет зубной щеткой и пытается тыкнуть ее куда-нибудь в ванной в моем новом жилище. Но на это я даже внимания не обращаю. Он всегда пытался что-нибудь тыкнуть. И хотя во всех тыканьях моему бывшему я решительно отказала, но сама себе вынуждена признаться, что его нарочито случайные прикосновения во время погрузочно-разгрузочных работ уже не вызывали во мне ярого отторжения.

Поймала себя на мысли, что заигрываю с доктором. А если точнее, то даже с двумя. Один из них застенчиво реагирует ответными заигрываниями. Промолчу, который из двоих, не буду подводить и его самого своими откровениями. Плотоядно заглядываюсь на своего нового соседа по подъезду. Понимаю, что и от него идут ответные флюиды. Есть подозрения, что искра проскочит сразу, как только один из нас случайно коснется руки другого. А на днях на работе с коллегой Олегом о том о сем трепались. Сначала обсудили моего любимца Джонни Деппа. Обсуждения я закончила фразой: “Какой все же интересный мужчина Депп”. Впрочем, это моя мысль постоянна, Депп мне уже года три как нравится. Потом мы поговорили о покойном Уго Чавесе. Я подытожила: “Жаль, такой притягательный мужик был”. В общем, когда минут через десять на вопрос о роли в мировой истории уважаемого Леонида Ильича я отреагировала: “А в молодости Брежнев очень даже ничего такой. Легко было в него влюбиться”, – Олежка уже только протянул неразборчивое “э-э-э” и перестал со мной разговаривать на любые темы. Обиделся, что ли? Но стоит ли? Да, как мужчина Олег мне неинтересен, но зато с ним я могу почти обо всем откровенно поговорить.

В общем, достала сейчас все свои красивые и давно заброшенные браслеты, бусы, серьги. Полчаса назад заказала в Интернете еще массу разнообразной бижутерии и приготовилась к новой жизни. Вот и выяснилось, что у химиотерапии есть и еще один полезный эффект.

Сегодня мне снова пытались рассказать, что медицина в нашем государстве бесплатна. Месяц назад мой бывший доказывал мне по телефону, что лечат у нас исключительно по полису и на безвозмездной основе. “Сам-то давно в поликлинике был?” – спрашиваю его. “А я туда не хожу, там очереди, я дома аспирином лечусь”. Вот-вот, очереди. О том и речь. Когда мне хотелось спокойно обследоваться, я тоже в районную поликлинику по талонам приходила. Взял талончик на исследование крови, через месяц твоя очередь подошла, сдал, еще через неделю результат получил. Месяца три на УЗИ в очереди стоишь, флюорографию в нашем районе вообще больше года сделать было нельзя – аппарат сломался, посылали в другие поликлиники, а там уже “чужих” просто посылали. Так и ждала, пока новую трубку для флюорографического аппарата из Москвы выпишут и привезут и наш аппарат починят.

А теперь представьте, что речь об онкологии. Тут пока в очереди на анализы постоишь, уже сто раз и помереть можно. В онкологии все же счет не на месяцы, а на дни и максимум на недели идет. Да, меня, как и всех в нашем отделении, лечат бесплатно. Но давайте будем честны, меня сюда привел, буквально за ручку, знакомый врач. Узнав о проблеме, он начал думать, кому звонить и кого просить о помощи. У меня-то в тот момент вообще назревало решение, что надо все продавать и ехать лечиться в Израиль. Благо мне там другие знакомые уже и русскоговорящего врача нашли. Лечиться в Израиле, несомненно, очень дорого, и после всего встал бы вопрос “Где жить, на что жить и как во взрослом возрасте начинать все заново?”, но ведь это уже иные проблемы. Да и не факт, что эти вопросы могут появиться, – это я о том, что не всегда онкологическое заболевание излечимо, как и многие другие болезни. Так что в подобном случае, по моему мнению, можно и всем имуществом рискнуть. Впрочем, мой знакомый меня вовремя отговорил.