— Да видел я вашу угрюмую образину, словно из американского ужастика про живых мертвецов, — засмеялся оперативный сотрудник, — увидел меня с удостоверением и застыл, как камень, наверное в исподнее наложил со страху ваш цербер. Сюда проводил и убежал менять штаны.

— Зачем смеяться над человеком? — Архиепископ попытался перехватить нить разговора в свои руки и дать понять офицеру, что уж он-то — не убогий Квазимодо.

— Вы присаживайтесь, батюшка, нам предстоит серьёзный разговор. — Офицер указал на другое кресло, стоящее напротив него.

Архиепископ Дармидонт внутренне содрогнулся. Фээсбэшник вёл себя как в своём кабинете, а не на храмовой территории. Он его видел всего один раз в кабинете директора ФСБ, тогда генерал поздравлял его с рукоположением.

Отец Дармидонт, а до пострига Дмитрий Калюжный, попался кагэбэшникам в 1980 году, когда восемнадцатилетним юнцом занимался незаконными валютными операциями. Застигнутый с поличным на приличной сумме, он, только что поступивший в духовную семинарию, заинтересовал оперативника ФСБ, который провёл его вербовку в обмен на прекращение уголовного преследования. С той поры семинарист, священник, а затем и монах делал довольно успешную карьеру, поскольку в КГБ существовал отдел, курировавший деятельность Русской Православной Церкви. Служба госбезопасности была заинтересована в контроле над Церковью и старалась повсеместно продвигать сотрудничавших с ними лиц по карьерным ступеням. Таким образом, отец Дармидонт раз в два-три месяца писал сообщения под оперативным псевдонимом «иерей» о делах семинарии, приходских тайнах, а затем, рукоположенный в монашеский сан, по протекции КГБ стал работать в центральном аппарате Русской Православной Церкви, где постепенно, но уверенно строил свою «духовную» карьеру.

— Я, собственно, по поводу предстоящего Собора и выборов царя, — без обиняков приступил к интересующей теме майор ФСБ. — Вы, уважаемый святой отец, не соизволили поставить нас в известность о подробностях данной процедуры.

— Что вас интересует? — Архиепископ оглянулся себе за спину, словно проверяя, не слушает ли кто-нибудь их разговор.

— Кто из претендентов на трон приедет и как будет происходить процедура жеребьёвки, как технически это будет исполнено? — Оперативник включил диктофон, чтобы не полагаться на свою память в получении такой важной информации.

— Претенденты пока не высказали желания лично присутствовать и отправили своих представителей, — несколько настороженно сообщил архиепископ. — Технически это очень просто. В четыре пустотелых шарика в виде пасхальных яиц вкладываются записки с именем Божьего избранника, а барабан, вращаясь, перемешивает шары.

— А почему четыре? — поинтересовался офицер.

— По числу претендентов, — пояснил священник.

— Их уже меньше, — усмехнулся офицер, взглянув в непонимающее лицо архиепископа. — Скоро сами узнаете.

— Моё начальство поручило приготовить восемь форм — четыре на жребий и запасной комплект.

— То есть как в русском лото? — иронично усмехнулся майор. — На волю случая.

— Здесь главное всеобщая молитва, которую в соборе проведёт сам Патриарх, после чего Россия узнает жребий Господа нашего, — несколько торжественно произнёс церковный иерей.

— Кто шар доставать будет? — последовал следующий напряжённый вопрос офицера. — Патриарх?

— Да.

— А имена по шарам раскладывать? — продолжал уточнять процедуру фээсбэшник.

— Дьякон мне подаст записки с именами наследников престола, я положу внутрь шаров, — пояснил служитель церкви.

— А что насчёт Михаила Романова скажете? — жёстко произнёс Дроздов. — Как это вы запамятовали о приезде одного из претендентов на российский престол?

— Это тайна Церкви, не моя. — Архиепископ даже вспотел от напряжения, чувствуя, что надвигается час расплаты за многолетнее сотрудничество с органами. — Мне как на исповеди доведено было.

— Мне помнится, в государственных интересах вы не раз нарушали эту тайну, будучи священником в Краснодарском крае. — Оперативник дал понять, что хорошо изучил его дело. — Благодаря этому нам удалось обезвредить двух опасных преступников. Помните, батюшка? Террориста и серийного маньяка, на счету которого несколько десятков человеческих жизней. Вам же вручили правительственную награду.

— Это особый случай. — Иерею было неприятно напоминание о таких заслугах.

— Ошибаетесь, святой отец, особый случай сейчас, — уверенно произнёс Дроздов.

Алёна радовалась, что командировка от газеты «Молодёжная правда» на Малый Православный Собор в Старославле так удачно совпала с поездкой туда же её матери. Таким образом, они поехали вместе. Мама, она и ещё её шестилетний сынишка Сева. Общественно-религиозная организация её матери «Братья и Сёстры» находилась у истоков и была инициатором проведения Первого Российского Православного Собора, на котором общественное движение верующих России под крылом Церкви решило возродить монархию, призвав на престол самого достойного из потомков рода Романовых. На празднование 400-летия дома Романовых Президент России в своей поздравительной речи не исключил возможности восстановления исторической справедливости, «…тем более что демократия, как форма правления государством, повсеместно изживает себя по всему миру». Эта его завуалированная фраза вселила надежду той части православного общества, для которой государство Российское более не мыслилось без царя и монархии. Далее началась долгая полемика о чистоте рода тех или иных потомков. Власть и Церковь проводили консультации с европейскими королевскими домами и, прежде всего, с потомками дома Романовых.

Каждый кандидат имел как плюсы, так и минусы. В результате светская власть и православная часть общества определили несколько кандидатов из дома Романовых, имевших равную степень родства с венценосными родственниками. Кроме них предварительный отбор прошёл и кандидат от английского королевского двора Виндзоров. Причём до последнего момента было неизвестно, кто из Виндзоров заинтересован в русском престоле. Только со смертью королевы-матери всё встало на свои места, и свою кандидатуру выдвинул Принц Харольд Даньелз Виндзор — Мессия. Это известие всколыхнуло эмоции девушки. Она вспомнила свой английский вояж и все связанные с этим события. Вспомнила погибшего Александра. Всеволод — его сын — был очень похож на отца. Темноволосый, с чётко очерченной линией бровей и карими, как у отца, глазами. Поэтому командировка добавляла ей личной мотивации. Ей было страшно оттого, что принц Харольд — Антихрист, с которым боролся и от рук которого принял свою смерть её любимый, может стать русским императором.

Перед выездом она залезла в Интернет, посмотреть интерактивное голосование по списку соискателей. Четыре кандидата на российский трон. Больше всех голосовали, естественно, за самого известного — принца Харольда Мессию. Уже забылся скандал шестилетней давности с видео, на котором принц вёл диалог с дьяволом. Половина Европы и почти вся Америка поклонялась ему, как Богу. И россиянам льстило, что такой человек может стать их царём. Около пятидесяти процентов проголосовавших! Остальные кандидаты не набирали и пяти. От подобных результатов хотелось выть. Алёну успокаивало и вселяло надежду только то, что жребий не выбирает по этим показателям и принц имеет равные с остальными шансы быть избранным — двадцать пять процентов.