– Ну что ты, ты ведь не виноват, дружище, ты не виноват.Такое могло случиться с кем угодно.

– Очень мило с твоей стороны, – согласно улыбаясь, произнесСтэффорд Най. – Хороший урок я получил, правда?

– Ты ведь не думаешь, что кто-то хотел заполучить именнотвой паспорт?

– Вряд ли, – ответил Стэффорд Най. – Кому бы могпонадобиться мой паспорт? Разве что кто-то хотел меня разыграть, но этомаловероятно. Или же кому-то понравилась моя фотография в паспорте, а это ещеменее вероятно.

– Ты никакого знакомого не встретил там… где, говоришь, был,во Франкфурте?

– Нет, нет, совершенно никого.

– И ни с кем не разговаривал?

– Да нет, вроде бы ни с кем, разве что сказал пару словславной толстушке, которая пыталась развеселить своего малыша. По-моему, онибыли из Вигана и летели в Австралию. А больше я никого не помню.

– Ты уверен?

– Еще какая-то женщина спрашивала, что ей нужно делать,чтобы изучать археологию в Египте. Я сказал, что ничего об этом не знаю, ипосоветовал обратиться в Британский музей. А еще я перемолвился парой слов смужчиной, по-моему противником вивисекции: он очень горячо об этом говорил.

– Всегда кажется, – заметил Четвинд, – что за такими деламидолжно что-то скрываться.

– За какими делами?

– Ну, за такими, как то, что произошло с тобой.

– Не вижу, что могло бы за этим скрываться, – возразил сэрСтэффорд. – Газетчики, надо полагать, могли бы состряпать какую-нибудь историю,они на это мастера. И все же история глупейшая. Ради бога, давай оставим это.Наверное, теперь, когда об этом написали в газетах, мои друзья начнутприставать ко мне с расспросами. Ты лучше скажи, как поживает старина Лейланд?Чем он сейчас занимается? До меня доходили какие-то слухи о нем. Лейланд всегдаслишком много болтает.

Минут десять мужчины дружески беседовали о делах, затем сэрСтэффорд поднялся.

– У меня много дел сегодня, – объяснил он, – нужно купитьподарки родственникам. Беда в том, что, если едешь в Малайзию, все родственникиждут от тебя экзотических сувениров. Пойду-ка я в «Либерти», у них там неплохойнабор восточных товаров.

Он бодро вышел, кивнув в коридоре на ходу двоим знакомым.После его ухода Четвинд позвонил по телефону секретарше:

– Попросите ко мне полковника Манроу.

Полковник Манроу вошел, а с ним высокий мужчина средних лет.

– Вы знакомы с Хоршемом? Он из службы безопасности.

– По-моему, мы встречались, – ответил Четвинд.

– Най только что от вас вышел, не так ли? – спросилполковник Манроу. – Есть что-нибудь в его рассказе про Франкфурт? Я имею ввиду, что-нибудь, достойное внимания?

– Мне кажется, нет, – сказал Четвинд. – Он немногорасстроен: думает, что выставил себя дураком, и, конечно же, так оно и есть.

Человек по фамилии Хоршем кивнул:

– Он так это воспринимает?

– Ну, он пытается представить эту историю в пристойномсвете, – произнес Четвинд.

– И все-таки на самом деле он ведь вовсе не дурак, не такли?

Четвинд пожал плечами:

– Всякое бывает.

– Я знаю, – сказал полковник Манроу, – да, да, я знаю. И темне менее, видите ли, мне всегда казалось, что Най несколько непредсказуем. Чтов некотором роде, так сказать, его суждения здравыми не назовешь.

Человек по фамилии Хоршем возразил:

– Против него ничего нет. Насколько нам известно, совсемничего.

– Да нет, я и не хочу сказать, что что-то есть, я совсем неэто имел в виду, – заторопился Четвинд. – Просто… как бы это выразиться… Он невсегда серьезно относится к жизни.

У мистера Хоршема были усы; он считал полезным иметь усы.Они помогали скрыть улыбку, когда не удавалось ее сдержать.

– Он не глупец, – сказал Манроу. – Знаете ли, мозги у негона месте. Вы не думаете, что… то есть вам не кажется, что за всем этим кроетсячто-то подозрительное?

– С его стороны? По-моему, нет.

– Вы все проверили, Хоршем?

– У нас было не так много времени, но пока что все вроде быв порядке. Правда, его паспортом воспользовались.

– Воспользовались? Каким образом?

– Он был предъявлен в Хитроу.

– Вы хотите сказать, кто-то прошел, назвавшись именем сэраСтэффорда Ная?

– Нет, нет, – возразил Хоршем, – подробностей мы не знаем,но едва ли такое могло произойти. Просто этот паспорт прошел контроль наравне сдругими, не вызвав никаких подозрений. Насколько я понимаю, в это время он ещедаже не очнулся от снотворного, или что там ему подсыпали. Он все еще находилсяво Франкфурте.

– Но ведь кто-то мог украсть его паспорт, сесть в самолет иприлететь в Англию?

– Да, – согласился Манроу, – создается впечатление, что-либокто-то похитил бумажник, в котором находились деньги и паспорт, либо же кому-тонужен был именно паспорт, и этот кто-то решил, что сэр Стэффорд Най – как разтот, у кого можно его стащить. Пиво было на столе, и оставалось лишь бросить внего таблетки снотворного и подождать, пока оно подействует.

– Но паспорта ведь как-никак проверяют! Могли заметить, чтоэто не тот человек, – возразил Четвинд.

– Ну, естественно, какое-то сходство в таких случаяхнеобходимо, – сказал Хоршем. – Но получилось так, что при посадке отсутствияСтэффорда Ная не обнаружили, а его паспорт в руках другого человека не привлекособого внимания. Так бывает, особенно когда идет на посадку огромная толпа.Человек похож на фотографию в паспорте, вот и все. Взгляд мельком, паспортвозвращают, человек проходит. И вообще, обычно присматриваются к прибывающиминостранцам, а не к англичанам. Темные волосы, синие глаза, чисто выбритыйподбородок, рост пять с чем-то футов – вот и все, на что обращают внимание;главное, чтобы твое имя не значилось в списке нежелательных иностранцев.

– Знаю, знаю. И все-таки если кому-то просто захотелосьукрасть бумажник или деньги, он не стал бы пользоваться паспортом. Слишкомбольшой риск.

– Да, – согласился Хоршем. – Да, именно в этом и заключаетсяглавное. Конечно, мы ведем расследование, опрашиваем разных людей.

– А сами вы как думаете?