Дезире быстро заработала своими собственными челюстями и, выдув пузырь из жвачки, громко им щёлкнула. Рита отвернулась и увидела, что на неё обращено внимание десятка пар глаз. Кто-то смотрел насмешливо, кто-то с любопытством.

– Всем привет. Есть где свободный ящик? – спросила Рита, оглядывая бледно-зелёные локеры, сплошь увешанные кодовыми замками.

– Рядом со мной, – послышался голос из дальнего угла раздевалки. Там, на скамье сидела полная девушка в длинной, спущенной с одного плеча прозрачной ночнушке. Рита протиснулась к ней через курящих, переодевающихся и даже играющих в крестики-нолики стриптизёрок и поставила рюкзак на стол у гримёрного зеркала.

– Первый день здесь? – ласково спросила девушка.

– Да, – ответила Рита.

– Тебе понравится. Много очень милых девушек… Дезире тоже милая, не обращай внимания на её выходки. Под слоем внешней агрессии она очень добрая.

– Я сейчас кого-то отшлёпаю по толстой заднице, Молоко и Мёд! – строго предупредила Дезире, услышав о себе через всю раздевалку.

– Я буду только рада, мамочка! Я всю неделю была плохой, плохой девочкой! – кокетливо ответила полнушка и, приподнявшись, звонко шлёпнула себя по сочной ягодице; со всех сторон послышался смех. Стриптизёркам нравились сальные шутки. Сцену прервал низкий мужской голос, раздавшийся из динамика, расположенного под потолком:

– Добрый вечер, девочки. С вами Майкл, ваш верный ди-джей. Принимаю ваши пожелания, а также деньги и поцелуи. Через три минуты на сцене Ангел, после неё – Котёнок, затем – Электричество. Мужчин в зале уже много, всем удачной охоты!

Динамик замолчал, девушки вновь загудели.

– Меня зовут Молоко и Мёд, – толстушка протянула Рите свою мягкую лапку, украшенную аккуратными малиновыми коготками.

– Я – Рита, – Рита ответила тёплым рукопожатием.

– Это – сценическое имя? – удивилась Молоко и Мёд.

– Нет, настоящее.

– Тебе нужно придумать себе сценическое имя, по которому к тебе будут обращаться в клубе. Подумай хорошенько, менять его можно только раз в год, – в голосе толстушки чувствовалось удовольствие. Ей нравилась роль наставницы новенькой.

– Хорошо, – ответила Рита и принялась раздеваться.

– Слишком дорогие вещи сюда не носи, – настоятельно продолжала свой урок Молоко и Мёд. Сотрёшь кружева об мальчишек, когда будешь елозить по их джинсам своим персиком.

– Как?! – переспросила Рита, растерянно оглядев свою наставницу, – я думала, это – клуб без контакта.

Молоко и Мёд звонко рассмеялась, ей вторили ещё несколько стриптизёрок.

– За без контакта тебе толком не заплатят. Рядом со столиком – это называется «танец за десять долларов». Если ты хочешь хоть что-то заработать, нужно продавать танцы подороже. Ещё есть по двадцать, тридцать и по полтиннику.

– Покажи ей, как надо, – грубым, низким голосом вмешалась Ночная Тень – тонкая, с длинными волосами и прямой чёлкой.

– Да, точно, покажи ей, как надо! – подхватила сидящая рядом чернокожая девушка с водопадом разноцветных косичек.

– Давай, покажу, садись на скамейку, – предложила ободренная подругами Молоко и Мёд.

– Не, на скамейке будет неудобно, – озабоченно пробасила Ночная Тень, – пусть сядет на стул со спинкой. Негритянка ногой подвинула к Рите пластиковый стул наподобие тех, что ставят летом на веранде.

– Садись поудобней и расставляй ноги, – потянув за стул, приказала Молоко и Мёд.

– Зачем расставлять ноги? – усевшись недоуменно спросила Рита.

– Как – зачем?! Ты же – клиент понарошку. Мужик! И у тебя между ног во-от такие яйца! – веселясь, Молоко и Мёд сделала выразительный жест руками, словно поддерживая у колен тяжёлые яйца. Раздевалка взорвалась хохотом стриптизёрок, но голос Майкла из динамика прервал веселье:

– Девочки, Котёнок на сцене, за ней – Электричество и Ночная Тень. Электричество и Ночная тень. Всем удачной охоты.

– Давай, показывай уже, – уходя из раздевалки, Ночная Тень больно ущипнула Молоко и Мёд за полное плечо, – жаль, что я ваш концерт не посмотрю.

– Смотри, вот твой первый танец, за десять баксов, – начала Молоко и Мёд, закружившись возле Риты в соблазнительном номере Саломеи, – этот танец нужен тебе для того, чтобы разогреть клиента и показать ему своё тело. А вот уже второй танец, за двадцатку…– Молоко и Мёд облокотилась о спинку стула, на котором сидела Рита, и, с удивительной для её объёмов пластиков заскользила. Извиваясь, по Рите сверху вниз, обдавая её тёплыми волнами аромата клубничного шампуня.

– И тут, подруга, бах! Ты доходишь до его пиписки, – не давая Рите опомниться, толстушка встала перед ней на колени и уверенным жестом ухватила её за лобок, – это – самое важное! Тут ты приближаешь своё лицо к его петушку и поднимаешь глаза к его глазам, устанавливая контакт, будто ты его хочешь безумно, не важно, старпёр это или ниггер…

– За ниггера я после работы сломаю твоё толстое тело пополам, – невозмутимым тоном вставила чернокожая девушка с водопадом косичек.

– Не ссорьтесь, девочки! Пончик, продолжай, – миролюбиво отозвалась рыжая по имени Даниэль.

– Итак, ты у члена. Тут нужно сделать так, чтобы член встал, иначе, это будет твой первый и последний танец с этим клиентом. Уяснила? – продолжала полнушка.

– М-м, – утвердительно промычала Рита.

– Наклоняешь голову вниз и аккуратно ведёшь головой прямо по его ширинке. Если от этого у него не встанет, это либо импотент, либо гомосек, я тебе клянусь.

– Либо он просто не любит таких жирных, как ты, – язвительно вставила негритянка.

– Заткнись и не мешай мне! – взвизгнула Молоко и Мёд.

– Девочки, не ссорьтесь. Клеопатра, не приставай к ней, – Даниэль вновь сделала попытку сгладить конфликт.

– Тут ты можешь подняться, достать свою сисечку и подразнить клиента, – Молоко и Мёд достала из ночнушки огромную грудь и принялась заботливо массировать сосок, крупный, шириной в ладонь.

– «Сисечку»! Ни черта себе! – вновь вставила Клеопатра со смехом, – целое вымя!

Пампушка не стерпела этого оскорбления, подскочила с места и с визгом набросилась на негритянку. Они сцепились в жестокой схватке и через секунду уже катались по полу на глазах у заинтересованных зрителей.

– Электричество на сцене, Ночная Тень за нею, следующая – Дезире. Девочки, удачной охоты, – на голос Майкла никто даже не обратил внимания.

Дезире вставила в порцелановые зубы сигарету и, подойдя ближе к дерущимся, начала вполголоса скандировать:

– Дай ей, толстая, дай ей, толстая…