— Ваша супруга не ревнует вас к Юлии?

— Нет. Моя жена достаточно разумный человек. Она никогда неустраивает мне сцен. Во всяком случае, не стоит за дверью и не подслушивает очем мы говорим.

— Ясно, — кивнул Дронго. — Итак, получается шесть человек. Икроме мужа вашей сестры, к которому вы испытываете естественное недоверие из-заего частых провалов в бизнесе, все остальные вне подозрений?

— Да, я думаю, что так. Именно поэтому я и пришел к вам.

— Вы убеждены, что документы, которые публиковал Лисичкин,попали к нему из вашего кабинета?

— Абсолютно. Там были некоторые детали, которыеприсутствовали только в моих документах. О них не знали даже в банке, которыйзанимался переводом денег. Нет, нет, здесь нет никаких сомнений. Документы,которые опубликовал Лисичкин, попали к нему из моего кабинета. В этом нетникаких сомнений.

Дронго посмотрел на Эдгара Вейдеманиса. Тот пожал плечами: влюбом случае все решал Дронго.

— Когда вы можете собрать всех шестерых, о которых мысегодня говорили? — спросил Дронго.

— Когда угодно, — удивился Ратушинский.

— Хотя бы сегодня вечером. Они все в Москве, никуда неуезжали. Хотя летом мы обычно живем за городом. Я могу пригласить всех в свойзагородный дом  и это не вызовет никаких подозрений.

— Лучше завтра, — предложил Дронго.  Завтра вечером вамнужно собрать всех шестерых на ужин. И пригласить нас с господиномВейдеманисом. Нужно придумать повод, чтобы мы у вас появились. Разумеется,никому не нужно сообщать о том, чем мы занимаемся и почему собираемся у васужинать. Возможно, в результате встречи, мы придем к какому-то конкретномурезультату.

— Значит, вы согласный — обрадовался Ратушинский.

— Я пришлю за вами машину.

— Во всяком случае, у меня есть время додумать до завтра, —уклонился от прямого ответа Дронго.  И если я соглашусь, нужно будет сделатьтак, чтобы я попал в ваш загородный дом раньше остальных.

— Договорились, — кивнул гость.  Я позвоню утром. Надеюсь,что, подумав, вы не откажетесь.

Борис Алексеевич поднялся. Настроение у него явно поднялось.Он поочередно пожал руки Дронго и Вейдеманису  и, попрощавшись, ушел.

 Когда дверь за ним закрылась, Эдгар вернулся в кабинет имолча забрал стакан, чтобы вымыть его на кухне. Дронго посмотрел на друга. Тотбыл чем-то явно недоволен.

—Тебе он не нравится? — усмехнулся Дронго.

—Да, — сказал, не оборачиваясь, Вейдеманис.

— Он мне не нравится. Ты сам говорил, что с такими людьмидел лучше не иметь. Иногда я тебя не понимаю. Зачем тебе нужен Ратушинский?

— Ты помнишь рассказ Артура Конан Дойла «Пестрая лента»? Тамведь тоже хозяин дома, куда собирался Шерлок Холмс, не очень нравился нивеликому сыщику, ни его напарнику. И тем не менее, они поехали, чтобы помочьустановить истину.

— Доктор Гримсби Ройлотт из Сток-Морона, — улыбнулсяВейдеманис. Отлично владевший английским языком, он был помешан на английскойлитературе и особенно любил Конан Дойла. Он понял, почему Дронго привел именноэтот пример.

— Но ты забываешь, что Шерлок Холмс поехал туда поприглашению племянницы доктора Ройлотта, — напомнил Вейдеманис, — и всекончилось тем, что виновником убийства ее сестры оказался сам хозяин квартиры.Ты думаешь, что и здесь похожий случай?

— Во всяком случае, у Ратушинского нет павианов и змей, вэтом я убежден, — рассмеялся Дронго.  А если серьезно, то я полагаю, что влюбом случае вина хозяина квартиры будет очевидной. Конечно, он не бралдокументы и не передавал их погибшему журналисту. Но так или иначе он виноват втом, что среда окружающих его близких людей неожиданно оказался предатель.Подумай сам, кто был в доме Ратушинского в момент пропажи документов? Его жена,секретарь, сестра, муж сестры, их близкие друзья. Если кто-то из них совершаетподобную подлость, то это означает как минимум, что Борис Алексеевич неразбирается в людях. А по максимуму можно предположить все что угодно. Именнопоэтому мне так интересно расследовать это дело. Попытаться понять, что жепроизошло. Я думаю, нам будет интересно расследовать эту кражу.

— Хорошо, — согласился Вейдеманис, поставив стакан в мойку,— ты всегда знаешь, что делать. Если я смогу тебе помочь, то отправлюсь вместес тобой на ужин. Посмотрим, что за люди окружают нашего гостя.

Борис Алексеевич позвонил в половине одиннадцатого утра.Дронго услышал, как он наговаривает на автоответчик свою просьбу поднятьтрубку. Недовольно поморщившись, Дронго взял трубку.

—Доброе утро, — возбужденно сказал Ратушинский.

 — Надеюсь, я вас не разбудил?

— Разбудили, — невежливо ответил Дронго,  но это не самоеплохое.

— А что самое плохое? — насторожился Борис Алексеевич.

— Мне не очень хочется ехать к вам в гости,  призналсяДронго и, услышав как шумно сопит его собеседник, пояснил:  мне не нравитсяваша история. Мне не нравится, когда в вашем доме пропадают документы иприходится подозревать самых близких вам людей. Это говорит не в вашу пользу,господин Ратушинский.

— Я знаю, — неожиданно согласился Борис Алексеевич. — Меняэта история совсем свела с ума. Именно поэтому я и обратился к вам. Мнерекомендовали вас как лучшего… Хотя я об этом уже говорил. Впрочем, это вашеправо. Если не хотите, вы можете, конечно, отказаться. Я не смею настаивать.

— Вы меня не поняли, — вздохнул Дронго, я сказал, что мне неочень хочется заниматься подобным делом, но я не сказал, что не буду имзаниматься. В конце концов, возможно, вы правы и вам действительно нужна мояпомощь. Если вор не будет найден, то боюсь, что в следующий раз он решитпохитить еще более важные документы. Когда вы пришлете машину?

— Когда зам будет удобно, — быстро ответил Ратушинский. — Влюбой час, когда вы посчитаете возможным.

— Сколько туда езды?

— Минут тридцать-сорок. Это недалеко от Рублевского шоссе.

— Не сомневался, что именно там,  пробормотал Дронго.

— В общем, присылайте ваш автомобиль. К половине третьего ябуду готов.

— Спасибо, — взволнованно поблагодарил Борис Алексеевич.

— Я приеду к пяти. У нас сегодня совещание, но я постараюсьпобыстрее освободиться. Спасибо, что вы согласились.

Отключив аппарат, Дронго отправился на кухню завтракать. Поутрам он избегал обильных завтраков, ограничиваясь кружкой чая с ломтикамикекса. Когда он бывал в зарубежных поездках, то, отправляясь на встречи, которыенередко назначались рано утром, он завтракал более основательно — омлетом ссыром и хорошо прожаренным куском бекона. Мясо с кровью он не любил,предпочитая, чтобы его хорошо прожаривали.