– Конечно. Но пока не вижу в этом необходимости.

Я едва заметно кивнула Женьке, давая понять, что она ведетсебя правильно.

– А вы сами кого представляете? – вмешалась я вразговор. – Фамилию своего клиента вы тоже не назвали.

– Это не мой клиент, – заволноваласьдевушка. – То есть я хочу сказать… я просто не так выразилась. Я работаюсекретарем у Лаврушина Олега Евгеньевича, он художник, летом обычно живет вдеревне, узнал, что вы дом продаете, и попросил меня навести справки. Он ищетдом по просьбе своего друга. Какую сумму вам предложили за дом? – тон ее вновьстал деловым, и смотрела она решительно.

– Двести тысяч, – неохотно ответила Женька.

– Друг Олега Евгеньевича заплатит двестипятьдесят, – сказала она, глазом не моргнув. Женька кашлянула и заявила стомлением:

– Я подумаю.

– Да что тут думать, – вдруг повысила голосдевица, впечатление было такое, что она все это время терпела из последних сил,и вдруг терпение лопнуло. – Вам дают двести пятьдесят тысяч за древнююразвалюху.

– Подумать никогда не лишне, – вновь влезлая. – Тем более что продать его Евгения Петровна все равно сможет толькочерез полгода.

– Хорошо, – резко выдохнула Софья Ивановна. –Думайте на здоровье сколько хотите. А пока вам ничто не мешает сдать его,скажем, на четыре месяца. Мы можем составить соглашение прямо сейчас. –Она полезла в сумку, покопалась в ней нервно и выложила на стол пачку тысячныхкупюр. – Здесь двадцать пять тысяч, – сказала она. – Дороже своюдачу вы не сдадите. Согласны?

Мы с Женькой быстро переглянулись, я едва заметно покачалаголовой, и подруга ответила:

– Не вижу смысла торопиться.

– Он может найти другой дом, и вы лишитесьденег, – ответила Софья Ивановна.

– Что поделать, – пожала Женька плечами. –Мне проще его продать.

– Я же вам предложила двести пятьдесят тысяч. Сделкуможно оформить позднее, а пока он там поживет…

– Хорошо, хорошо, – закивала Женька. – Яподумаю и вам сообщу.

– Когда вам позвонить? – едва сдерживая злость,спросила Софья Ивановна.

– Я вам сама позвоню, – ответила Женька. –Оставьте ваш номер телефона или номер Олега Евгеньевича.

Софья Ивановна дернула плечом, полезла в сумку, потом,словно опомнившись, сказала:

– Записывайте. – И продиктовала номер мобильного.После чего поднялась, кивнула и бросилась к двери, будто за ней черти гналисьили ей в туалет срочно понадобилось.

– Что скажешь? – с преувеличенным спокойствиемспросила Женька.

– Дай-ка свой мобильный, – вместо ответа попросилая. Женька протянула мне телефон, я нашла недавнюю запись «Руднева СофьяИвановна» и нажала кнопку вызова. Подруга с интересом наблюдала за моимидействиями.

– Да, – услышала я женский голос и сказала:

– Простите, Софья Ивановна, это Анфиса Львовна. Дело втом, что вы забыли пудреницу.

– Что? Какую пудреницу? Кто это?

– Анфиса Львовна, – повторила я.

– Простите, но я вас не знаю.

– Мы только что с вами расстались. Я ведь разговариваюс Рудневой Софьей Ивановной?

– Да, – женщина пребывала в недоумении. –Только я… я вас не понимаю.

– А Евгению Петровну вы, надеюсь, помните?

– Вы, наверное, номером ошиблись, – вздохнулаженщина и отключилась.

– Занятно, – усмехнулась я.

– Думаешь, номер не ее? – хмыкнула Женька.

– А что тут думать. Способен человек через пять минутзабыть, с кем только что разговаривал?

Женька взяла из моих рук телефон и стала набирать номер, ядумала, она опять звонит Софье, но, оказалось, Задорнову. Я пересела ближе кней, чтобы слышать их разговор.

– Игорь Павлович? – начала Женька. – Это…

– Узнал, узнал вас, уважаемая Евгения Петровна. –Голос адвоката звучал с молодым задором, и в нем слышалась большая радость, ябы даже сказала, восторг. Я с подозрением покосилась на Женьку. Надо не забытьспросить у нее: сколько адвокату лет. Впрочем, какая разница, если в ее голосеособой радости не слышно.

– Да, это я. Здравствуйте. Я вот по какому вопросу.Только что я простилась с некой Рудневой Софьей Ивановной. Вам эта девушказнакома?

– Нет, – помедлив, ответил Задорнов.

– Она интересовалась тетушкиным домом.

– Как же, как же. Была у меня вчера девушка, я подумал,совсем не лишнее, если… ничего, что я дал ей номер вашего мобильного? –испуганно закончил он.

– Все нормально, – заверила Женька.

– Я так понял, она из Москвы, дом покупают под дачу.Могу я узнать, какую сумму она вам предложила?

– Двести пятьдесят тысяч.

– Евгения Петровна, соглашайтесь. Уверяю, дороже вы домне продадите. На всякий случай я сейчас позвоню в риелторскую контору и сообщуим, что у нас есть покупатель.

Женька торопливо простилась с Задорновым, отложила телефон всторону, и в этот момент он зазвонил. Женька взглянула на дисплей ипродемонстрировала его мне. Я без особого удивления увидела фамилию «Руднева».Женька ответила, а я припала ухом к трубке.

– Алло, это Софья, ради бога извините, я не сразупоняла, кто звонит.

Мы переглянулись, одновременно усмехаясь.

– Ничего страшного. Мы нашли пудреницу, не вы ееслучайно оставили?

– Нет, не я.

– Что ж, в таком случае извините.

– Вы… вы позвоните мне, как только определитесь сдомом? – неуверенно спросила Софья.

– Непременно, – заверила Женька. Я вернулась насвое место, а подруга задумчиво почесала за ухом мобильным телефоном. И было отчего впасть в задумчивость. Возможно, мы действительно разговаривали сейчас сСофьей Ивановной, но голос в трубке определенно не принадлежал девице, скоторой мы недавно расстались. – Черт-те что, – изреклаЖенька. – Ты что-нибудь понимаешь?