– Котик, – ласково пропела я. – Ты домойскоро?

– Через полчаса, максимум – через час, – выпалилон. Из чего я заключила, что у мужа дел по горло и он лихорадочно прикидывает,как от них поскорее избавиться.

– Поторопись, – я добавила в голос меда изакончила с намеком на угрозу: – Я тебя жду. – Вот чего терпеть не могу,так это ждать, о чем мужу хорошо известно. Я была уверена, что через полчасауслышу звонок в дверь… Звонок и впрямь зазвенел, но это был домашний телефон.

– Солнышко, – начал канючить Ромка. – Раньшечем через час не получится.

– Ладно, – милостиво согласилась я. – Час я,так и быть, потерплю.

Взглянув на накрытый стол, я удовлетворенно усмехнулась иотправилась на лоджию с книгой в руке, правда, на кухню время от времени заглядыватьне забывала, проверяя готовность коронного блюда в духовке. Прошел час,коронное блюдо было готово, а Ромка не появлялся. Я позвонила ему на мобильныйи узнала, что телефон выключен. Сценарий вечера летел ко всем чертям. Ясобралась зарыдать от возмущения, но тут прикинула, что Ромкино опоздание мне,пожалуй, даже на руку. Он будет чувствовать себя виноватым, а когда он виноват,то на многое согласен. В общем, выходило: как ни крути, а я в выигрыше.

Через два часа во дворе появилась машина, из нее выскочилРоман Андреевич с букетом цветов и бросился в подъезд как ошпаренный. Явернулась на кухню, села за стол и попыталась изобразить на лице негодованиевкупе с большой обидой. Ромка позвонил в дверь, я сидела будто приклеенная.Наконец он открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру и подхалимски позвал:

– Солнышко, ты где? – Само собой, я молчала. Ромкасделал несколько шагов и робко заглянул в кухню. – Солнышко, –расплылся он в улыбке. Я перевела взгляд на часы, Ромка тоже на них посмотрел истрадальчески поморщился: – Анфиса, ей-богу, я не мог сбежать раньше…

– Это в последний раз! – рявкнула я, поднимаясьиз-за стола. – Последний раз, когда я старалась, готовила тебе ужин…

– Почему последний? – испугался Ромка.

– Потому что ты свинья неблагодарная.

– Я – благодарная, – ткнув себя букетом в грудь,заверил муж. – Не мог я уйти, честное слово…

Я прошла мимо него к двери.

– Мой руки и ешь.

– А ты?

– Я уже поела.

Взяв у него букет, я удалилась в гостиную. Само собой, Ромкев кухне не сиделось, он возник в дверном проеме с тарелкой в руках, но под моимсвирепым взглядом поспешно ретировался и вернулся уже без тарелки.

– А что у нас за праздник сегодня? – начал он снаводящего вопроса.

– Просто я хотела сделать тебе приятное, –ответила я.

– Да? Я рад.

– А я нет.

– Анфиса…

– Замолчи, – отмахнулась я и залилась слезами, вту минуту чувствуя себя такой несчастной, что просто жить на свете не хотелось.Ромка бросился ко мне, бухнулся на колени и испуганно схватил меня за руки.

– Что случилось? – Если честно, я не знала, чтоему ответить. Должно быть, по этой причине залилась слезами пущепрежнего. – Анфиса, – взывал Ромка, а я ревела. Так как он продолжалменя тормошить и перепугался по-настоящему, срочно требовалось что-то сказать,и я заявила:

– Ты меня не любишь.

– Это потому, что на работе задержался? Начальство невовремя пожаловало. Я же не могу сказать «Меня жена дома ждет» и удалиться,пришлось мучиться. Между прочим, я спешил изо всех сил.

– Сомневаюсь.

– У нас правда нет никакого праздника? – на всякийслучай уточнил он. Надо сказать, с некоторых пор мы подумывали о ребенке,точнее, я подумывала, а Ромка на этой идее просто помешался.

– Ты не готов стать отцом, – несколько невпопадзаявила я.

– Готов.

– Ничего подобного.

– Анфиса… – Он легонько встряхнул меня, а явздохнула.

– Ладно, давай мириться.

– Давай, – согласился Ромка с готовностью,продолжая ко мне приглядываться.

– Я просто решила, что романтический ужин нам непомешает.

– Не помешает. Пойдем ужинать?

Мы обнялись, Ромка меня поцеловал, потом я его, и с ужиномпришлось повременить. Но когда мы появились на кухне, настроение у обоих былопрекрасное. Я умудрилась забыть, с какой целью все это затеяла, дурачилась,хихикала, перебравшись на колени к мужу, и вспомнила о своей миссии толькопосле Женькиного звонка. Ромка снял трубку, закатил глаза и передал ее мне.

– Анфиса, – позвала Женька, а я мысленнозастонала, дивясь своей забывчивости.

– Я тебе позже перезвоню, – пискнула я и вернулатрубку Ромке. Он был потрясен моей самоотверженностью, о чем тут же и сказал.На самом деле я не хотела, чтобы он услышал наш разговор и заподозрил, что мывновь затеваем какое-то расследование.

– Туфли купили? – спросил муж весело.

– Нет. Не было ничего подходящего.

– Сочувствую.

– Придется ехать в деревню, – вздохнув, безперехода сообщила я.

– Куда? – не понял Ромка.

– Я забыла, как она называется. Деревня, где у Женькинаследство.

– Она же ездила.

– Ничего подобного. Она дом даже не видела. А теперьсобирается его продавать. Вот уж глупость. Хочу сама взглянуть на дом. Женьке втаких вопросах я совершенно не доверяю. – Ромка со вздохом уставился впотолок. – Ну, чего ты? – потерлась я носом о его плечо. – Тебявсе равно целыми днями нет дома. Посмотрим на ее усадьбу, разберемся с ценами.Покупатель, кстати, уже нашелся. А в выходные ты сможешь к нам приехать.

– Ты что, там до выходных намерена торчать? –возмутился он.

– До выходных осталось всего несколько дней, –напомнила я. Ромка вновь вздохнул. – Мне необходим свежий воздух, –заявила я. – Если ты против Женькиной деревни, поеду на дачу к родителям.

– Лучше к Женьке, – тут же выпалил муж.

– Вот и хорошо, – сказала я.

– Надеюсь, дозвониться туда можно? – проворчал он.

– Я тоже надеюсь.