– Ты их украла? Ты отдала? – сновапрорычал он.

– Я, – тихо произнесла Ирка.

Она сообразила, что Арей не помнит, какАнтигон сорвал с него дарх. Что ж, тем лучше. Приплетать Антигона и Бэтлу с ееоруженосцем не имело смысла. Что бы это изменило? Доносчики всегда тонутпервыми, даже если отлично плавают. Так устроена жизнь. Пусть уж гнев Ареяобратится на нее одну. Начальник русского отдела мрачно, с ненавистьюразглядывал ее. Мефу казалось, что даже на Тухломона он никогда не смотрел стаким омерзением. Впрочем, что взять с Тухломона? Его и презирать-то нельзя,если разобраться.

– Ты поступила бесчестно, валькирия. Я никогдане был твоим личным врагом. Это подлость, валькирия. Ты понимаешь?

– Да.

– Ах, понимаешь? Ты не бросала мне вызов! Неты нанесла мне раны! Не ты победила меня в бою!

Голос мечника перешел в крик. Ирка молчала,только вздрагивала. Слова Арея были для нее материальны, как оплеухи.

– Эйдосы теперь свободны. Сотни эйдосов. Этоглавное. Кроме того, я свободна от клятвы Двуликому. Но это, наверное, уженеважно, – сказала она тихо.

– Ах, клятва? Теперь это так называется?.. Япомню, как ты наклонилась надо мной, когда я не мог поднять даже меча...Только, валькирия, ты сделала ошибку! Тебе надо было добить меня тогда или неприходить сейчас!

– Но я пришла.

– Ты понимаешь, сколько лет я собирал их?Сколько лет наполнял свой дарх лучшими эйдосами? Отборными. Один в один! Укаждого свое сияние, своя мощь! Я знал их все наперечет!.. С закрытыми глазамия бы отличил один эйдос от другого. Это были эйдосы отважнейших людей,прекрасных бойцов! Они давали мне силы!

Арей шагнул к Ирке. Он был без меча, но Иркапонимала, что клинок появится в момент замаха. За мгновение до того, какразрубить ее, в руках Арея полыхнет ослепительная полоса. Ирка могла ещеисчезнуть, могла сделать навстречу выпад копьем, но ее охватило странноебезразличие. Ей даже захотелось погибнуть.

У каждого бывают в жизни моменты, когда судьбаопускает нас ниже всякого Подземья. Именно тогда, в минуты унижения, есть шанспроверить, на что ты способен. Сделан ли ты из железа или из крашеного картона.Сломаешься, сгоришь или уцелеешь?

Арей не хуже Ирки видел, что она не боится.Должно быть, именно потому, несмотря на гнев, он до сих пор не зарубил ее.

– Моральные нормы расшатываются как молочныезубы. Вначале чуть-чуть, потом немного больше, а затем – чпок! – и зубанету, – негромко, сама себе, сказала Ирка.

Арей нахмурился.

– Что за светлый бред? Опять эдемскиесентенции? – прорычал он.

– Не поверите, но нет. Бабаня сказала.

Мефодий шагнул к ней с удивленным лицом.

– Ба... кто? Что ты сказала? – спросилон.

– Ничего, – ответила Ирка.

Она сообразила, что едва не проболталась.Идиотка! Еще немного и она прикончила бы Мефа.

– Ну так что, барон мрака? Будем кого-тоубивать или нет? – с задором спросила она у Арея.

Валькирия-одиночка перестала вдруг боятьсясмерти. Напротив, испытывала острое любопытство. Интересно, в какой именномомент появится Мамзелькина? До того, как ее зарубят или после?

– Издеваешься, валькирия?

В занесенной руке Арея полыхнул-таки клинок,когда между Иркой и бароном мрака, опередив Багрова, шагнул Меф.

– Нет! Не трогайте ее!

– Уйди!

Меч наследника встретился с мечом Арея.Сдвинув брови, Арей поднажал и клинок Мефа медленно, сантиметр за сантиметром,стал уступать ему пространство.

– Прочь, Меф! Не мешай!

– Вы не можете убить ее!

– Прочь, кому сказал! Помнишь, ты не сумелубить ее, слабак? Теперь это сделаю я.

– Она не сопротивляется!

– А я сопротивлялся, когда валялся наасфальте? Сопротивлялся, когда она забрала мой дарх? – крикнул Арей исвободной от клинка рукой резко ударил Мефа в печень.

Буслаев согнулся от боли, но сразу же заставилсебя распрямиться, прикрывая валькирию. К тому времени за его плечом уже выросБагров. Теперь Арею, прежде чем зарубить Ирку, предстоит зарубить двоих.

– А вы не задумывались, почему уроды из НижнегоТартара вас не прикончили? Не забрали дарх сами? Может, пожалели? – невыдержав, спросила Ирка.

К своему удивлению она обнаружила, что тожеперешла на крик. Меч в руке Арея дрогнул.

– Ну и почему?

– Они почуяли валькирий и не смоглиопределить, сколько их. С двенадцатью валькириями им не справиться. О том же,что я одна, они не знали, – сказала Ирка.

Арей засопел. Пристально посмотрел на Ирку,затем на меч. Клинок исчез из его руки.

– Ты помогла мне, а после отплатила мне тем,что отняла у меня дарх? А, валькирия?

В голосе Арея прозвучала горькая насмешка. Всеже Ирка поняла, что ее не убьют. Хотя, признаться, ожидаемого восторга по этомуповоду она не испытала.

– Ты соврала мне, валькирия, – вдругспокойно сказал Арей, продолжавший внимательно наблюдать за ней.

– Соврала?

– Не ты взяла мой дарх. Это сделал кто-тодругой... Ты его лишь вернула, не так ли?

– Его взяла я.

– Не сознаешься? Ладно, не будем об этом. Ствоими злопыхательскими союзничками я еще поквитаюсь. Хотя что я могу? Спустым-то дархом, – с презрением к себе сказал Арей.

– Вы и без эйдосов справитесь с любымстражем, – не выдержала добрая Даф.

Арей наградил ее взглядом, не столькоязвительным в прямом понимании, сколько вызывающим язву желудка. Во всякомслучае у лопухоида.

– Утешаешь меня, светлая? Хотя кому как нетебе? Мы теперь с тобой две калеки. Ты без способности играть на дудочке, я –без эйдосов, моих маленьких послушных портняжек.

– Арей! – произнесла Даф с ласковымукором (укор № 9.8.5. в объединенной классификации вербальных воздействийсвета).

– Так вот как его, оказывается, зовут?..Арей... как ты там сказала? – встряла Улита, которой пришло в голову, чтоона слишком долго молчала. А раз так, не покрылся ли ее речевой аппаратржавчиной?

Мечник сердито взглянул на секретаршу. Он ужевполне взял себя в руки, хотя был по-прежнему мрачен.

– Когда дела идут плохо, самое время провестивоенный совет. Хотя бы для того, чтобы они пошли еще хуже. А вообще-то,откровенно говоря, давно, очень давно не было хороших новостей.

– Не обращай внимания! Для Арея хорошиеновости отличаются от плохих только количеством трупов, – шепнула ЭссиорхуУлита.