– Что такое? Входите! – громко сказал Морес.

– Господин полковник… – в дверях стоял Локт. – Кинт… нашелся, но…

– Что но?

– Похоже, опять потерялся, при этом успев нашуметь недалеко от Мьента.

– Не понял! – Морес нахмурил брови.

– Он подстрелил командира полевого лагеря, из тех, что сейчас патрулируют предгорья.

– Что?

– Идемте, в канцелярии вестовой сидит из этого лагеря.

Выслушав сообщение вестового, одновременно читая короткую депешу, Морес подумал немного, затем подошел к стене, на которой висела карта предгорий, и сказал:

– Подойдите. Где это произошло?

Вестовой некоторое время разглядывал карту, пытаясь сообразить и сориентироваться…

– Вот Мьент, – заметно нервничая, сказал Морес и ткнул пальцем в карту, – вот здесь, должно быть, ваш лагерь, вот железная дорога… ну?

– Выходит, что где-то тут они его встретили, поехали к лагерю, а тут он сбежал и снова поехал на север.

– Когда это было?

– Четыре дня назад.

– За сколько вы добрались до форта?

– Два дня до Тека, – вестовой закатил глаза, – потом через перевал… да, три дня.

– Вы свободны, получите у обозников провиант, фураж и возвращайтесь в лагерь.

– А ответную депешу? Что сообщить начальнику полевого лагеря?

– Сообщите, что поисками капитана Акана теперь занимается контрразведка северного фронта.

– Так есть, но по пути сюда я еще завез депешу в Тек, в управление армейского трибунала.

– Понятно… Вы свободны.

Два скревера кружили южнее от Тека уже несколько часов, пролетели над железнодорожным полотном и дорогой вдоль него, вернулись к холмам и, рыская над узкими долинами, снова устремились на юг. Внимание Мореса привлекла небольшая группа всадников близ сожженной фермы, они стреляли в сторону окраины леса, были хорошо видны дымы выстрелов. Морес похлопал пилота по плечу и показал рукой в сторону фермы…

– Чтоб вас всех… – сквозь зубы процедил Кинт и, зажав меж колен цевье карабина, загонял патроны в трубчатый магазин.

Кинт укрылся за трупом коня, которого подстрелили сразу, как только он выехал из леса, и хотел остановиться на привал на старой ферме, уничтоженной пожаром, но наткнулся на банду, которая тоже выбрала ферму как место для привала и поднималась по склону. Банда небольшая, дюжина всадников, но в ее рядах были неплохие стрелки, которые не давали поднять головы. Зарядив карабин, Кинт прислушался… обходят, справа и слева хрустят ветки под ногами противника, взметнулась стайка маленьких птиц. «И дался я им… – подумал Кинт, – хотя в этих местах любой одинокий путник на навьюченной лошади – неплохая добыча, да уж… устал, расслабился». Отцепив от седла походную флягу с водой и перекинув ее ремешок через голову, Кинт начал отползать к сгоревшим обломкам упавшей крыши. Его заметили, грянули выстрелы, Кинт, чертыхаясь, перекатился к обуглившимся деревяшкам, о которые несколько раз шлепнули пули, еще рывок, он уже около каменного остова дома, нырнул в окно, прижался к стене, прислушался и, выглянув в оконный проем, взял на прицел крадущийся силуэт и выстрелил… Крик разлетелся по окраине леса. Дернув скобу затвора, Кинт, согнувшись, перебежал к другому проему, перешагивая толстые, обуглившиеся балки, опять ствол в окно, выстрел, и еще один упал, но уже не крича – пуля угодила в шею… С нарастающим гулом послышался звук скревера, выстрел картечницы, от которого Кинт вжал голову в плечи, это уже рефлекс – не один раз приходилось пережидать атаки скреверов северян. Снова хлопок картечницы, гул все ближе, топот копыт – лошади уносили седоков по лесной тропе прочь. Кинт слышал, что скреверов два, причем гул одного прекратился, а второй продолжал кружить, но не долго, он приземлился чуть ниже по склону…

Кинт аккуратно выглянул из-за каменной стены, от скревера, который сел совсем рядом с фермой, бежал высокий человек с револьвером в руке.

– Есть кто живой? Отзовитесь! – крикнул он и присел за срубом колодца во дворе.

– Есть!

– Кинт?

– Да, – ответил Кинт и показался в дверном проеме сгоревшего дома.

– Вот умеешь ты… давай, забирайся в тот скревер, летим в форт, – сказал Морес, подбежав к Кинту и бегло осмотрев его.

– Локт, Сарт?

– Они в форту, давай уже быстрей!

Тесно, неудобное сиденье сковало движения, на коленях ранец, а карабин пришлось бросить… скревер дернулся, недлинный разбег – и вот уже сердце провалилось до пят… верхушки деревьев, блестящая на солнце полоса реки, а перед глазами – облака. От желудка к горлу подступил комок, когда скревер резко завалился на бок, развернулся и стал набирать высоту.

– Скверно, твои показания против показаний патруля. – Морес пригладил усы и постучал по столу авторучкой, которой закончил записывать пояснения Кинта, хотя чего уж… это был самый настоящий формуляр допроса, с гербами и тиснением.

– Согласен, – кивнул Кинт, продолжая жевать – ужин подали прямо в кабинет Мореса, – а что, мне надо было позволить себя поколотить? Нет уж… и так плечо вот распухло, тут лекарь-то есть?

– Есть. – Морес глянул на Кинта и, сняв пенсне, помассировал пальцами глаза. – Я и говорю, скверно это все… по освобожденным территориям сейчас действительно много недобитых северян осталось, да и банды…

– Я предлагал ему вестового послать или телеграмму дать в форт, но он только ухмылялся… нечего, говорит, вестового попусту гонять.

– Попусту, не попусту, а вестового они все-таки прислали.

– Да? – перестал работать ложкой Кинт и поднял голову.

– Да. Только вот, проезжая через Тек, он сначала в управлении трибунала оставил на тебя розыскной лист, ну и обвинения – нападение, дезертирство… А потом уже сюда приехал.

– Что-то мне это напоминает. И что теперь?

– Ладно, ты вот что, зайди в лазарет, пусть лекарь осмотрит тебя, а потом, хочешь – в казарму к своим бойцам, а можешь и в канцелярии расположиться. Отдыхай до завтра, а я в Тек.

Когда Морес оделся, собрал свой саквояж и, попрощавшись с Кинтом, вышел, в дверь просунулись две головы…

– Прошу разрешения войти, господин капитан! – широко улыбаясь, сказал Локт.

– Я тоже… прошу… – Голова Сарта была ниже.

В ответ Кинт махнул ложкой, мол, разрешаю и, прожевав, добавил:

– Только есть вероятность, что завтра от господина капитана останется простой дорожный жандарм, и это в лучшем случае.

– Не понял? – Локт присел на табурет, и улыбка сошла с его лица.

– Да, – отмахнулся Кинт, – вот полковник Морес вернется завтра, и все станет ясно.

– Что случилось-то?

– Идемте, нечего полковничий кабинет занимать. – Кинт покосился на адъютанта Мореса, который стоял в дверях и сверлил глазами Кинта и его друзей. – Сначала к лекарю, а потом в казарму.