– Возьмите ее!

Офицеры отцепили Анины руки от барьера, поволокли к выходу.

Галахов прошептал:

– Ну что ж, американская шлюха… Я тебе устрою жизнь, о смерти мечтать будешь…

Сказал это и ударил Анну.

В зале оперного театра суматоха. Зрители встали. Всем любопытно, что происходит в правительственной ложе. На Анну смотрят музыканты из оркестровой ямы. Смотрит дирижер. Смотрят певцы, поющие «Чио-Чио-сан». Эрвин Кристофер бежит меж рядов. Катится маленький перламутровый бинокль, выпавший из его рук.

Из двери служебного входа выводят Анну Шагал. Чтобы скрыть наготу, на нее надели странный наряд из театрального гардероба. У дверей стоит арестантская машина, срочно присланная из управления НКВД. Толпу зевак оттесняют работники органов. Генерал Галахов садится в свой огромный лимузин. Эрвин Кристофер протискивается к генералу. Тот увидел его:

– Уйди отсюда, падла!

Эрвин рванулся к Анне. Анна увидела Эрвина. Беззвучно улыбнулась. Ее затолкали в арестантскую машину, которая тут же рванулась с места. Эрвин бежит в потоке машин на площади перед Большим театром. В одной из машин сидит набриолиненный лейтенант, тот самый, из города Зубы. Он остается все тем же исполнителем любых желаний генерала Галахова.

Он смотрит на мечущегося среди машин американца и улыбается. Лейтенант велит жестом ехать за бегущим Эрвином.

– Сколько уже… семь лет? Да, семь лет… А он все бегает за своей жидовкой, мудак! – говорит лейтенант шоферу.

На площади перед Большим театром Эрвин подбежал к машине, которая чуть притормозила.

– Даю много денег!

– Миллион? – смеется шофер.

– Да, вези!

– Садись!

Эрвин открывает дверь и вскакивает на ходу. Показывает на арестантскую машину:

– Езжай за ней!

Шофер ловко едет, не отставая от арестантской машины. У красного светофора, когда поток машин застыл в ожидании зеленого света, неожиданно из стоящей рядом черной машины «Эм-1» выскочили двое. Один открыл дверь, вытащил шофера, нанес ему два страшных удара. Несчастный упал на мостовую. Второй заглянул в кабину, вынул ключи, положил в карман, улыбнулся Эрвину. Это был набриолиненный лейтенант.

Зажегся зеленый свет. Поток машин тронулся. На асфальте валяется шофер. Машины его объезжают, сигналя. Арестантская машина удаляется от Эрвина…

Так навсегда из его жизни исчезла его любовь…

1949 год. В центре спортивного зала стоит ринг, на который направлены лучи софитов. Развеваются американские и советские флаги. Идет международный матч боксеров США – СССР.

Черный американский боксер пытается пробить глухую защиту советского боксера. Мощные удары следуют один за другим. Но вот советский наносит свой удар. Он незаметный, но чувствительный для американца. На мгновение американец остановился, опустил руки, этим воспользовался советский. Шквал ударов сбил с ног американца. Рефери открыл счет. Удар гонга спас положение, черного подняли с пола секунданты.

В ресторанном зале гостиницы «Метрополь» много гостей: американские и советские спортсмены, чиновники от спорта, военные, красивые женщины.

На сцене поет рыжеволосая Наталья Филиппова.

Эрвин Кристофер идет вдоль стены, идет по коридору, заходит в дверь туалета, на которой нарисован силуэт мужчины.

Зеркала. Белые кафельные стены. У писсуара Эрвин замечает знакомую фигуру. Фигура оборачивается – это генерал Галахов.

Увидев Кристофера, Галахов улыбнулся и, почувствовав замешательство американского капитана, жестом радушного хозяина пригласил:

– Не стесняйтесь, капитан…

Эрвин подошел к соседнему писсуару.

– Читали в газете «Правда»… о русских девках, которые выходят замуж за иностранцев?

Эрвин молчит.

– Кончилось их блядство. Вышел закон. Никаких браков с иностранцами…

– Почему блядство?

– Вы думаете любовь?.. Нет, капитан, блядство… Их цель – женить на себе иностранца, уехать из России, изменить Родине… ради сладкой жизни на Западе. Так что вы должны быть мне благодарны. Я избавил вас от одной такой шлюхи.

Галахов засмеялся. Весело, с хохотком, отошел от писсуара, подставил руки под теплую струю из-под крана.

Увидел в зеркале подходящего Кристофера.

Первый удар отбросил генерала к зеркалу, второй удар бросил генерала на пол туалета. Все произошло быстро и крайне неожиданно. Галахов потерял сознание. Эрвин стоит над генералом и моет руки.

Потом потянулся к полотенцу, тщательно вытерся и пошел к выходу… Услышал голос:

– Кристофер.

Эрвин обернулся. Генерал тяжело вставал с пола.

– Бить без предупреждения не очень хорошо. У вас сильные кулаки, давайте мы сядем в машину и поедем куда-нибудь…

– Зачем?

– Сегодня день американо-советского бокса…

– Согласен. Вы и я, одни…

– О’кей.

– О’кей.

По вечерней улице Москвы едет машина. За рулем сидит Александр Сергеевич Галахов. На заднем сиденье – Эрвин Кристофер. В окнах видна набережная Москва-реки. Машина сворачивает к парку, едет по аллеям, к местам, что зовутся Нескучным садом. Машина останавливается. Из машины выходят Галахов и Кристофер. Эрвин замечает вторую машину, которая стоит невдалеке с потушенными огнями. От машины отделились две фигуры, они подходят к генералу.

– Капитан, сколько вы весите?

– Какое это имеет значение? Вы предложили мне драться один на один… Зачем эти люди?

– Вы весите килограммов восемьдесят, а я сто пятнадцать…

– И что?

– Большая разница в весе. – Подошедшие встали рядом с генералом.

В одном из них Эрвин узнал советского боксера, который дрался сегодня на ринге. Шофер в военной форме похож на шофера машины набриолиненного лейтенанта. Одна порода, порода НКВД.

– Чтобы все было справедливо, я ставлю вас в паре с моим другом…

Эрвин засмеялся:

– Браво, генерал…

Эрвин не успел досмеяться, получил сокрушительный удар в челюсть. Пролетев метра два-три, он упал в кусты. Слышен голос Галахова:

– Так быстро? Неинтересно! Вставайте, Кристофер.

Эрвин пытается встать, схватившись за ветки куста, он поднялся.

– Еще раунд?

Эрвин молча кивнул головой.

И неожиданно для всех, и для Галахова в первую очередь, Эрвин головой врезался в подбородок генерала, и так сильно, хлестко, что генерал как подкошенный рухнул на траву.

С ним же рядом упал Эрвин. Чемпион по боксу схватил Эрвина за ноги и оттащил от генерала. Потом поднял Эрвина и ударил. Одной рукой он держал американца, не давая ему возможности упасть, другой бил его, бил, бил…