быть снято.

Элина вдохнула, и по ее телу пробежала дрожь. Янатуйнен держала ее руку, пытаясь приободрить.

– Почему все ваши зелья такие отвратительные? – обратилась к Аско Янатуйнен.

– Это же лекарство, – ответил он.

– Если щуку не выпустить, проклятие останется в силе, – произнес Олли-Колотун.

– Ты уверен? – спросил Сова.

Олли-Колотун молчал.

– Значит, так и поступим, – сказал Сова.

– Отнесем ее в реку, – предложил Олли-Колотун. Сова вынул из поясной сумки пластиковый пакет и набрал в него воды из озера. Олли-Колотун осторожно опустил рыбину в пакет. Щука так сильно шлепнула хвостом по воде, что во все стороны полетели брызги.

– Дайте ее мне, – простонала Элина и попыталась встать на ноги, но снова упала в мох.

– У нас уже не те годы и здоровье, чтобы тащить Элину домой, – сказал Аско.

Олли-Колотун опустил ладонь:

– Кладите Элину сюда.

– Не опасно ли это? – забеспокоился Сова.

Но остальные уже перетаскивали Элину на замшелую ладонь великана. Затем Олли-Колотун опустил и вторую ладонь.

– Забирайтесь, – предложил он.

Все послушались, даже Сова. Только воблин никак не мог решиться. Он топтался на месте и выл. Янатуйнен уговаривала его. Когда Олли-Колотун начал вставать, воблин подпрыгнул вслед за удаляющейся рукой гиганта, ухватился за большой палец и ловко подтянулся.

Олли-Колотун поднял пассажиров на плечо, заросшее елями и березами, и двинулся в путь. Люди схватились за деревья. Головные уборы послетали на землю. Воблин забрался на вершину самой высокой березы, росшей на макушке, и, радостно завывая, раскачивался там, как впередсмотрящий на мачте корабля.

Олли-Колотун продвигался вперед пружинистой походкой. Одним шагом перемахнул через Укромное озеро и окружавшие его заросли ивы. Элина без сознания лежала на ладони гиганта. Затем перешагнул через проселочную дорогу, обогнул болотинку и вошел в еловый лес. Еще несколько шагов, и они оказались на берегу Большого залива.

Олли-Колотун по руке дал сойти на берег людям и воблину. Элину он аккуратно опустил на песок.

Сова по колено зашел в воду. Сунул пластиковый пакет в гущу кувшинок. Щука с безучастным видом вывалилась из пакета в реку. Ее жаберные крышки едва шевелились.

– Ну вот, – сказал Сова, – давай плыви.

Он легонько подтолкнул щуку за хвост. Рыбина скользнула вперед, твердая, как обрубок дерева.

– Она умерла? – спросила Янатуйнен.

– Ну, давай, шевели плавниками, что ли, – Сова, не отрываясь, следил за щукой.

Та повернулась на бок.

– Вот же черт тебя побери.

Аско поднял с земли ветку и бросил ее в воду. Ветка упала рядом со щукой. Легкий всплеск. Щука дернулась и исчезла в подводных зарослях.

Сова посмотрел на плес Большого залива.

– Туда поплыла.

Он повернулся к Олли-Колотуну:

– Ну что, на этом все? Проклятие снято или как?

– Нет, – сказал Олли-Колотун. – Осталось самое трудное.

Элина и Сова сидели за столом на кухне. Был ранний вечер. Из гостиной доносилось тиканье часов.

Они наблюдали за самкой горностая. Ее логово располагалось под старой сауной. Горностаиха носилась по двору в поисках кротов. В какой-то момент она устроила потасовку с сорокой, которая осмелилась подойти слишком близко к логову.

Когда сорока улетела, горностаиха одного за другим перетащила трех своих детенышей из-под старой сауны под крыльцо дома. На полпути через двор, когда горностаиха несла первого малыша, она заметила, что Элина и Сова не сводят с нее глаз. Зверек остановился. Оценил ситуацию, не выпуская детеныша из пасти. Затем двинулся дальше, юркнув под крыльцо.

– Храбрая тварь, – сказал Сова.

– Ага.

– Белка тоже так поступает. Время от времени меняет гнездо.

– Угу.

Элина проспала целых двадцать часов. Проснувшись, съела две тарелки сосисок в подливе с картофельным пюре на гарнир, которые приготовил Сова.

Он рассказал, что, после того как выпустили щуку, Олли-Колотун вошел в Большой залив и исчез, что очень расстроило Аско. Аско и Кейо, как и Хета, отправились по домам. Хета, впрочем, потом навещала Элину – может, она и помнит это. Янатуйнен же осталась в доме. Сова постелил ей кровать на старой половине.

– Сейчас Янатуйнен пошла погулять с воблином, – сообщил Сова. – Черныш и не помнит уже, что у него когда-то было два глаза. Ну а конец от тебя зависит, – добавил Сова.

– Какой конец?

– Снять проклятие.

– А-а.

– Ты его на себя наложила, только ты и можешь его снять. В этом году у щуки не получится сбежать с твоей душой. Она сейчас в реке. Но на следующий год она снова будет там. В озере. Ты слышишь?

Элина закрыла глаза.

– Ты должна простить себя, – сказал Сова.

– Что ты мелешь?

– Да нет, правда.

– Черт, прекрати.

– Так Олли-Колотун говорит.

– Говорит?

– Проклятие остается в силе до тех пор, пока этого хочет тот, кто его наложил. Никакие заговоры и заклинания тут не помогут. Тебе нужно просто перестать винить себя.

Элина не ответила.

– Почему ты не сказала мне, как все было на самом деле?

Знакомая тяжесть разлилась у Элины по телу. Она встала со стула.

– Забудь, – сказал Сова.

– Да я на тебя не сержусь.

Элина стояла рядом со стулом. Села.

– Я просто не понимаю, зачем тебе было врать.

Элина прижалась лбом к столешнице.

– Я плохой человек.

– Это не так.

– Я побоялась.

– Вот, значит, как.

– Прости.

– Давай договоримся об одной вещи.

Элина подняла глаза.

– О какой?

– Ты больше не будешь просить прощения.

– Хорошо. Прости.

День четвертый

21

На следующее утро Сова, Элина и Янатуйнен играли в дартс. Воблин куксился под рябиной, потому что его не взяли в игру.

– Тебе не надо возвращаться на работу? – спросила Элина у Янатуйнен.

– Поеду обратно, когда придумаю, что мне доложить своему начальству.

Янатуйнен сообщила, что никогда раньше в дартс не играла. Тем не менее в каждом раунде она показывала лучший результат.

Было пасмурно. Ветер шумел в кронах деревьев. По словам Совы, это было самое холодное утро за последние несколько недель.

Настала очередь Совы. Он аккуратно разложил дротики на ладони.

– Я тут наметил некоторые дела.

– И что за дела? – спросила Элина.

– Думаю очистить от барахла бывший хлев.

– Да? С чего вдруг?

– Ну, он забит всяким хламом.

– Там может быть что-нибудь нужное.

– Ты туда заглядывала? – спросил Сова у Янатуйнен.

Она кивнула.

– И что скажешь?

– По-моему, проще просто взорвать весь этот хлев.

– Отлично, – сказал Сова. – Распоряжение представителя власти.

Он метнул дротик. Семь.

– А что ты вообще собираешься делать с фермой? – спросил Сова у Элины и снова бросил дротик. Восемь.

– Я не думала.

– Почему-то не удивлен.

Сова метнул оставшиеся дротики и пошел считать результат. Протянул дротики Янатуйнен.

– Тридцать шесть.

Янатуйнен отошла за камень, приготовилась бросать.

Сова подошел к Элине.

– Как думаешь, может, мне сюда перебраться? А свой дом я бы продал. Или отдал бы Аско и Эфраиму. Под склад. Куплю у тебя эту ферму. Но с тем условием, что твою комнату трогать не буду и ты сможешь приезжать когда захочешь. Ну, разумеется, если не собираешься сама сюда переехать.

– Да нет, не собираюсь.

– У тебя же работа на Юге.

– Ну.

– Так что скажешь?

– Мне надо подумать.

– Понятно.

– Сорок одно, – воскликнула Янатуйнен.

– С каждым разом все лучше, – отозвался Сова. – Ну так что? Займемся делом?

Они вытащили из хлева все вещи. Старые велосипеды, мопеды, игрушки и инструменты. Сгнившие доски, картофельные ящики и мебель сожгли в костре за хлевом.

Позвонили Эско. Тот приехал на грузовике,