– Это была оранжевая «хай-лоу», – поправила Элина.

– Разве?

– Да. И ты тогда еще сказал, что съешь полную шляпу дерьма, если я на нее что-нибудь поймаю.

– Сказал?

– Да.

– Ага. И эта щука была не меньше десяти кило.

– Да килограммов пять всего. Тогда леска порвалась.

– Кажется, узел развязался.

– Мои узлы не развязываются.

– Ну, тебе зато не пришлось жрать шляпу дерьма.

– Мне потом на ту блесну еще попадались щуки.

– Попадались?

– Да.

– Ага. Слушай.

– Ну что?

– Эта щука от нас не сбежит.

– Думаешь?

– Не думаю, а клянусь. Я хоть под водой за ней поплыву.

– Сова!

– Не веришь?

– Сова!

– Увидишь, я еще могу.

– Глянь туда.

Элина показала на остров. Сова поднял весла и повернул голову. На берегу Мертвякового острова стояла большая куча веток на двух ногах.

– Ого! – воскликнул Сова.

Они причалили недалеко от Олли-Колотуна. Тот по-прежнему оставался неподвижен.

Элина знаком показала Сове, чтобы он подождал ее в лодке, и направилась к Олли-Колотуну, держа шкатулку с хмурницей на виду.

Когда Элина оказалась на расстоянии двух метров от него, Олли-Колотун повернул голову. Он поочередно медленно переставлял ноги, словно они затекли у него от долгого ожидания.

Олли-Колотун всем телом развернулся к Элине. Даже сутулясь, он был выше двух с половиной метров.

Элина слышала, что Сова сзади пытается поддержать ее. Стукнуло весло.

«Оставайся на месте», – подумала она.

– Элина Юлияакко, – произнес Олли-Колотун.

– Ты сегодня выглядишь лучше, – сказала Элина. – Крупнее.

– Я ел белок, – Олли-Колотун поднял руку. – У меня пошли свежие листочки.

На сучковатом предплечье были видны нежные зеленые почки.

– Это хорошо. Послушай, у меня нет для тебя хобота полосатонога.

Олли-Колотун помолчал. Потом произнес:

– Ой-ей-ей.

– Но у меня есть для тебя хмурница, – Элина протянула шкатулку.

– Хмурница… – Олли-Колотун посмаковал слово в своем деревянном рту, словно кислый леденец. – Мы договаривались про хобот полосатонога.

– Хмурница лучше, – сказала Элина.

Она услышала шаги приближающегося сзади Совы. Олли-Колотун не взял шкатулку.

Сова подошел к Элине и спросил, нет ли проблем.

– Нет, – произнес Олли-Колотун. – Я уже перепродал его.

– Что? – спросила Элина.

– Хобот.

Элина и Сова переглянулись.

– Кому?

– В одно место.

– Зачем?

– Хорошо, что ты вызвала меня сюда, – сказал Олли-Колотун. – Очень хорошо. Мне надоело прятаться. Я окреп. Но за мной еще числятся долги. Кое-кому.

Элина помахала шкатулкой.

– Может, твоего приятеля все-таки устроит это.

– Он мне не приятель.

– Ну, покупатель.

– Дело плохо, – сказал Олли-Колотун и сел на землю. – Очень плохо.

Он открыл рот, который оказался огромным, как ушат. Затем закрыл его.

Больше ничего не произошло.

– И что теперь? – прошептал Сова.

– Он раздумывает, съесть ли нас.

– Вот как.

Сова оглянулся назад, на лодку.

– Ничего не делай, – предупредила Элина.

Они ждали. Жук забрался на колено Олли-Колотуну, расправил крылья и улетел. Раздался треск – Олли-Колотун зашевелился. Сова вцепился Элине в руку. Олли-Колотун встал.

– Вот как, – сказал он. – Мне дали дополнительное время. Я согласен на новый уговор. Я возьму хмурницу и прогоню водяного.

Сова облегченно выдохнул.

Олли-Колотун протянул руку. Элина отдала шкатулку.

– Не стоит ли… – начал было Сова.

Олли-Колотун открыл шкатулку.

– …соблюдать осторожность.

Хмурница вылетела из коробки яркой светящейся дугой. Элина и Сова мгновенно зажали руками уши. Олли-Колотун стремительно выпрямил руку.

Искрящееся облако словно живое пламя дрожало в его кулаке. Олли-Колотун сунул руку себе в рот.

Голова Олли-Колотуна вспыхнула.

Вспышка была такой яркой, что Элина и Сова инстинктивно прикрыли глаза. Голова чудища горела ослепительным белым факелом. Пустые глазницы и рот в этом огне покрылись рваными ранами. Через несколько секунд языки пламени поблекли и соединились в маленький светящийся шар. Олли-Колотун сглотнул. Светящийся шар скользнул куда-то в глубины его существа и погас.

– Хорошо-о-о! – сказал Олли-Колотун.

Гибкие ветви дерева, составлявшие его конечности, начали двигаться как змеи. Они карабкались друг на друга и переплетались, свивались в еще более плотные косы и вытягивались. Из почек на его руках и ногах стали распускаться листья рябины. Голова, обугленный деревянный чурбан, сначала изменила цвет на оранжевый, как у свежей рябиновой древесины, потом стала зеленой, а затем покрылась толстой, красновато-серой сосновой корой, в которой открылись рот и глазницы, как будто выдолбленные синицами дупла для гнезд. И вот уже на голове закудрявился белый клевер, распустились ромашки и колокольчики, окружив крохотную елочку, одетую в ярко-зеленую хвою и венчавшую темя, словно корона.

Олли-Колотун возвышался перед ними на три с половиной метра. Он взглянул на свои ладони размером с дорожные знаки и сжал их в кулаки.

– Натерпелся я страху, – признался он. – Увидимся на озере.

Олли-Колотун шагнул в воду. Он прошел вброд несколько метров, бесшумно погрузился в Большой залив и исчез.

Сова почесал в голове.

– Черт меня подери.

– Пойдем, – сказала Элина.

На обратном пути они всматривались в воду, перегнувшись через борта лодки, но так и не увидели никаких признаков Олли-Колотуна.

На берегу Элина посмотрела на часы. Было уже семь вечера. В запасе у нее оставалось два часа.

18

Элина первой свернула с полевой тропинки и ступила в болото. За ней шли Сова, Аско, Янатуйнен, замыкал процессию воблин. Никакими подачками не удалось уговорить его остаться во дворе. Он шел с таким сосредоточенным видом, словно понимал, что этот поход должен решить все.

На поросшем деревьями островке среди болота куковала кукушка – точно так же, как и в первое утро. Кочки покачивались под ногами.

Горизонт был чистым и прозрачным, коричневое болото – напитано влагой и походило на пестрое лоскутное одеяло.

Вокруг, сколько хватало глаз, вились бесчисленные тучи комаров.

Перед выходом Элина сказала, что никто не обязан ее сопровождать, потому что вся эта затея очень опасна.

– Ясно-понятно, – отозвался Сова, выйдя из котельной с резиновыми сапогами в руках.

Он протянул их Янатуйнен. Аско натирал себе шею средством от комаров. Даже Хета и Кейо собрались было пойти, но Элина убедила их остаться на случай, если вдруг позвонят по поводу Йоусия Мякитало.

Элина несла спиннинг. Аско прихватил свой саквояж с аптечкой. Янатуйнен засунула пистолет за брючный пояс сзади, хотя Элина и предупредила ее, что пистолет не может причинить водяному никакого вреда.

Они преодолели первый участок пути по болоту и подошли к Укромному озеру. Янатуйнен, которая уже четыре раза упала, с надеждой спросила, то ли это озеро, куда они направляются. «Нет», – ответила Элина. Янатуйнен выругалась. Они продирались сквозь ивняк, окружавший Укромное озеро. Некоторые уже засохшие серые ветки все еще продолжали тянуться к ослепительно-голубому небу, словно нищие, молящие о пощаде или о молнии, которая сожгла бы их, избавив от страданий.

После того как участники экспедиции выбралась из густых зарослей ивы и отдышались на краю трясины, Янатуйнен указала на ельник справа в полутора сотнях метров от них. Она спросила, почему нельзя было пройти там. Элина ответила, что это просто остров метров двести в диаметре, расположенный среди гиблого болота. Дальше тянутся топи, торфяники и мочажины. Элина заверила, что выбрала самый короткий путь. Янатуйнен лишь пожала плечами, мол, ей еще не доводилось бывать в таком говнище.

В Юлияакко Янатуйнен отказывалась надевать кепку и мазаться средством от комаров. Все в один голос заявили, что без этого не возьмут ее с собой. Тогда она слегка побрызгала на щеки