– Да, я её очень хорошо знаю, – усмехнулся тот. – Мы с ней очень близко знакомы.

Кротов не стал уточнять, что это означает.

– Ну, и как? Твое мнение?

– Я думаю, нет. Не для того она натворила столько дел, чтобы просто умереть. Она очень смелая женщина и для своей выгоды не побоится пройти под носом у маракагула. Но она слишком любит жизнь и вряд ли готова закончить её здесь. Хотя, если загнать её в угол, я думаю, она нажмет кнопку. Только из-за того, чтобы и нас утащить за собой.

– У меня такое же мнение, – Сергей посмотрел на спутников. – Что? Идем к реактору? Будем ждать торжественный выход?

Ребер кивнул – идем. Ранза промолчала. Лишь когда уже пошли вниз по тоннелю, она повернулась к Реберу и тихо спросила:

– А что значит – очень близко?

– Она моя бывшая жена…

Кротов присвистнул, но удержал готовые вырваться вопросы. Ранза тоже хмыкнула, но расспросы продолжать не стала. Потом не выдержала и сказала, словно про себя:

– Я знаю еще одного её мужа…

– Девочка, – деланно засмеялся Ребер. – Я тоже знаю еще нескольких…

Кротова так и подмывало спросить Ребера, что он такого натворил, что бывшая жена примчалась сюда, чтобы его убить? Но не было уверенности, что в данных обстоятельствах его шутку оценят, и он промолчал.

Чем ближе они подходили к дверям реактора, тем мягче становились их шаги и серьезнее лица. Без команды, сами, они разошлись: вперед выдвинулся Ребер, в центре шла Ранза, замыкал Кротов. Зачем они это сделали здесь, на пустой станции, они и сами не знали, но армейские рефлексы, вбитые на полигонах и в реальных боях, брали верх. «Мухи», летевшие впереди, показывали пустой коридор. Коридор кончился, превратившись в небольшой тамбур, и «мухи» повисли у массивных дверей.

– Может, она уйти оттуда через какой-нибудь другой ход? Какую-нибудь канализацию?

– Нет, вряд ли, – Ребер задумчиво посмотрел на Кротова. – Хотя в случае с ней ни в чем нельзя быть уверенным. Это такая лиса. Однажды на Глейде она смогла пройти в одиночку через…

Рассказать про очередной подвиг Рейнис он не успел. В шлемах и динамиках внутренней связи загремел голос полковника.

– Все собрались? – язвительно спросила она. – Никого искать не надо?

– Полковник… – начал Сергей, но Ребер знаком остановил его.

– Лея, послушай меня! – он подошел к самой двери, как будто так легче было докричаться. – Мы с тобой прекрасно знаем друг друга. Ни ты, ни я не поверим на слово, но нам не остается ничего другого. Ты знаешь, что я тебя не выпущу. Мне наплевать на смерть. Я умру, но и ты умрешь. А ребят я сейчас отправлю на лодке вниз по реке, они все расскажут. Даже мертвую тебя проклянут.

– Да, пошел ты! – Лея грубо оборвала его. – Целуйся со своим зверем! – Потом уже спокойно продолжила: – Что ты предлагаешь?

– Сделку. Мы про все забываем. Ты ничего не взрываешь, все живы. Ты подаешь в отставку и навсегда исчезаешь с Тарантоса. Все подробности обговорим вместе.

Рейнис немного помолчала и спросила:

– Как ты объяснишь охране или МРОБовцам трупы?

– Я же сказал, решим вместе, – прямодушный Ребер начал злиться. – Я знаю, ты обязательно что-нибудь придумаешь!

– Подожди! Я подумаю.

Сергей поднял щиток и знаком показал, чтобы все отключили связь.

– Ты ей веришь?

Ребер усмехнулся:

– Нет, конечно!

– Тогда зачем?

– У нас есть другой выход? – отставник не ждал ответа. – А так есть шанс сохранить и станцию, и вас, и результаты исследований.

– Себя ты что – уже не считаешь? – заметила Ранза.

– Я – отработанный материал, если что – невелика потеря, – обреченно махнул рукой Ребер.

Сергею показалось, что тот хотел сказать что-то еще, но в последний момент сдержался. В этот момент по станционным динамикам зазвучал голос Леи:

– Вы что, отключились? По оперативному каналу почему не отвечаете? Сейчас я открою двери, и ты, Ребер, зайдешь сюда. Курсанты пусть ждут! И не дергайтесь, если меня убьют – конец и вам! Я запрограммировала на взрыв, как только перестанет биться мое сердце.

Трое переглянулись. Ребер быстро сказал:

– Делайте все, что она прикажет. И не переживайте, я что-нибудь придумаю.

Потом включил связь и ответил полковнику:

– Лея, я иду. Мы все сделаем, как ты скажешь.

Створки дверей разъехались, и он шагнул в помещение энергоустановки. Кротов пальцем показал Ранзе на противоположный угол – встань там. Сам поднял игольник и сосредоточился. От этой дамы всего можно ожидать.

О чем договаривались Рейнис и Ребер, они не слышали. Как только отставник вошел в помещение и двери закрылись, связь отключилась. Ждали они недолго. Створки снова разошлись. По включившемуся оперативному каналу и станционной связи зазвучало:

– Курсанты, мы выходим! – голос Леи был, как всегда, твердым, без малейших признаков волнения. – Смотрите не сглупите. Умрете вместе со мной!

– Да хватит уже! – зло крикнул в ответ Сергей, но игольник не опустил. – Мы не дураки, все поняли.

Глядя на Кротова, Ранза тоже направила игольник на выходившую парочку.

– Ну, ну, – улыбнулась полковник, увидев направленные на себя стволы. – Спокойней, спокойней. Опустите игрушки, вдруг случайный выстрел – и все – конец всему: вам, мне, станции.

Кротов уважал такое поведение, хотя она и враг – в этом он теперь не сомневался, но смелый враг – надо отдать ей должное. Шутить на краю могилы не каждый сможет.

– Тебя, девочка, я не боюсь, – она демонстративно опустила маску. – Опасны здесь Ребер, но с ним мы договорились, и курсант. Боюсь я только тебя, курсант!

Рейнис внимательно смотрела на Кротова.

– Слишком быстрая у тебя реакция. Поэтому ты и девочка сейчас положите свои игольники на пол и толкнете ко мне. Это просто, чтобы не было соблазна. Потом пойдем и отключим «купол», вызовем охрану и МРОБ. А пока они летят, вы заучите небольшие поправки в историю, которую будете рассказывать прилетевшим. Все, хватит здесь, кладите оружие и идемте в более комфортное место.

В разговор вступил Ребер.

– Ребята, делайте, как она сказала. Все нормально, верьте мне.

Кротов никак не мог избавиться от ощущения фальши, проскользнувшей в речи полковника; где-то в плане был изъян, но он не смог сразу понять, где. Он положил игольник на пол и пинком отправил к ногам Рейнис.

– Лучевик тоже!

Сергей отстегнул и отправил бластер тем же маршрутом. Ранза тоже наклонилась, опуская игольник на пол.

– Ну, а теперь попрощаемся, – улыбка Леи стала больше похожа на оскал. Ствол бластера в её руках переходил с одного на другого.