— Вы давно его знаете? — не удержавшись от любопытства, спросила Нина, пока кухарка доставала из шкафчиков все необходимое.

— Да, считайте, с детства. Как пришел однажды с молодым хозяином, так почти на месяц тут поселился. Лет пятнадцать ему тогда было. Старый лис поворчал, конечно, но разрешил — не выгонять же ребенка на улицу. Кто ж знал, что его по всему Истоку в это время искали с собаками и арфактумами. Когда брат за ним явился, я думала, он его прямо здесь прибьет, но нет, обошлось. За уши оттрепал только. Такой серьезный был парень, обстоятельный… пусть покоится с миром… — Старушка вздохнула. — А этот прохиндей — вечно в синяках, как беспризорник какой. Я думала, с возрастом остепенится, как камень получит, да куда там! Сколько раз сюда приходил весь побитый, в рванье каком-то… Ох, вспомнить страшно! И нашего лисенка вечно во что-то втягивал. А уж когда они малыша притащили…

Хильда резко замолчала, сообразив, что заболталась. Выставила на стол большую турку, банку с кофе, сахар и специи и отошла в сторонку, чтобы не мешать Нине, но та увлеклась разговором больше, чем кулинарией.

Словоохотливая кухарка оказалась отличным источником информации, она явно не хуже хозяина знала обо всем, что происходило в доме. Не зря же говорят, что слуги всегда в курсе всех событий.

— Малыш — это Силь? — осторожно уточнила Нина.

— Ну да, — кивнула старушка. Желание поделиться воспоминаниями оказалось сильнее необходимости сохранить тайну. — Он и сейчас-то хорошенький, а тогда еще милее был: глазищи, кудряшки. Я сперва не разглядела, подумала даже, что эти два балбеса девчонку приволокли. На руках ведь принесли, он весь в крови был, ходить не мог, говорить не хотел, ото всех шарахался. Ничего, выходили, прижился, несколько лет тут прожил. Старый хозяин все ругался: не дом, мол, а приют для сирых и убогих. Но мальчишек он любил, как своих, уж я-то знаю. Так и повелось, что если им помощь нужна — первым делом сюда бегут. И сейчас вот опять: малыш болеет, отлеживается, а Эллерт… вам там виднее, что стряслось.

Нина чуть кофе мимо турки не сыпанула.

— Эллерт — это Ракун?

— Ну да. Ой, вы не знали разве? — всплеснула руками кухарка.

— Он никогда имя не называл.

— Так и это не имя, а фамилия. А имя он никому не говорит, упрямец. Хотя мальчишки-то наверняка знают. Они все друг о друге знают. — Хильда сокрушенно вздохнула. Видимо, ей и самой было интересно. — Вы не думайте, что я такая болтушка. Фамилию-то он не скрывает. А про малыша рассказала только потому, что вы и так его видели. А чужим бы я никогда, будьте уверены. Уж сколько лет тут работаю — и никому ни полслова. И вам того же советую.

С точки зрения Нины, лучший способ не выболтать ненароком какую-нибудь тайну — вовсе ее не знать, поэтому она изо всех сил старалась умерить свое любопытство. Но некоторые моменты очень уж терзали.

— А почему Лисар и Силь его полосатым называют?

Старушка хихикнула в кулак:

— Да его все теперь так зовут. Это наш дошутился. Они вечно так развлекались — то ботинки к полу прибьют, то перца в суп подсыплют. Дети, что с них взять. Ну и лисенок наш как-то подкараулил во сне Эллерта да изрисовал ему все лицо. Хотел енота изобразить, но получился тигр какой-то. А краска ядреная попалась, никак отмываться не хотела, так он полосатый и ходил. Ну, походил бы недельку, не развалился, но ему как раз надо было в Исток ехать да в наследство вступать. Ух, как они эту краску сдирали, все втроем, вместе с кожей. В итоге так он и поехал: местами крашеный, местами ободранный. Очень злился, конечно. Напоследок лисенку замочную скважину смолой залил, дверь выламывать пришлось.

Кухарка снова хихикнула. Нина представила себе раскрашенную физиономию Ракуна — и тоже не удержалась от улыбки. И едва успела снять с огня убегающий кофе.

Кофе, к слову, получился отличный, а вот насладиться им в полной мере не удалось: едва Нина пригубила напиток, как за дверью раздались шаги. Очень знакомые, очень быстрые, но при этом неожиданно тихие, как будто один полосатый енот пытался незаметно прошмыгнуть мимо кухни.

Нина немедленно выглянула в коридор и застала магоса полностью одетым и даже с сумкой через плечо — видимо, в этот раз в бездонные карманы поместилось не все.

— Ты куда это собрался? — удивилась женщина. — Просили же остаться дома.

— Гуляю, — прошипел Ракун, выразительно поглядывая в сторону кухни. Видимо, догадывался, что любопытная Хильда мигом навострила уши.

Нина понятливо кивнула, вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. И уже тише, почти шепотом спросила:

— Так куда?

— Не могу просто сидеть на месте и ждать, чем все закончится, — не стал скрывать магос. — Если девчонка действительно у Тивасара, то надо ее вытаскивать, пока не поздно.

— Почему именно у него?

— Интуиция.

Прозвучало это как явная отговорка. Нина была уверена, что только интуицией дело не ограничивалось, но спорить не стала.

Просто спросила:

— Возьмешь меня с собой? Или снова в библиотеку отправишь?

— А если отправлю — ты сразу побежишь докладывать, что я смылся? — прозорливо уточнил Ракун. Нина пожала плечами. Вряд ли она стала бы немедленно рассказывать о сбежавшем магосе окружающим, на пару часов терпения хватило бы. Но не переубеждать же этого параноика, который так удачно сам себе придумал оправдание. — Ладно, пошли, только потом не жалуйся. И приготовься к тому, что, когда вернемся, Силь убьет нас собственноручно.

— Тебя.

— Что?

— Это ведь была твоя идея, — развела руками Нина. — А я — слабая женщина, не посмела отказать.

Каждый милит — самоуверенная скотина, и лучше всего это известно самим милитам.

Долану доводилось бывать в других мирах, и каждый раз он удивлялся, обнаруживая, какое отребье там порой занимается охраной закона и порядка. Конечно, практически всегда находились отдельные герои или даже какой-нибудь элитный отряд, приближенный к тому или иному правителю, служить в котором было честью, но это считалось скорее исключением, чем правилом.

С милитией Истока дело обстояло куда строже — для того, чтобы попасть туда, требовалось пройти сложнейший отбор. Проверяли все: физическую подготовку, интеллектуальный уровень, умение ориентироваться в стрессовых ситуациях и кучу других, на первый взгляд довольно странных и совершенно ненужных навыков. Причем выдержавшие испытание получали не работу, а лишь шанс ее обрести, потому что самое сложное ждало их впереди.

Камни.

Для обычных людей, не относящихся к древнему магическому роду, стать милитом означало получить камень. Пусть неказистый, маленький и не слишком мощный, но его силы вполне хватало, чтобы справиться с большинством арфактумов. Такие камни имели искусственное происхождение, по сути — отходы производства, но сладить с ними было не легче, чем с настоящими. И довольно часто случалось так, что новобранцы, показавшие лучший результат во время отбора, не могли пройти инициацию и сразу оказывались на уровень ниже, чем их менее талантливые, но более везучие однокашники.