ты пойдешь вниз, в помещение, где мы держим живой корм.

— Нет, моя королева. Если я изменю форму, я не смогу гарантировать, что не буду воспринимать тебя и остальных как еду для своего зверя.

— Ты хочешь сказать, у тебя нет достаточного контроля над животной формой, чтобы удержаться от атаки на нас? — уточнила я.

— Мне стыдно это признавать, но это так.

— Вы же Арлекин, величайшие шпионы и убийцы. Это значит, у тебя абсолютный контроль над собой, по крайней мере, я так думала.

— Когда-то было именно так, но с тех пор, как наша сила начала ослабевать, то же самое произошло c нашим контролем над внутренними демонами.

Я перевела взгляд с него на двоих других нарушителей спокойствия. Пьеретта склонила голову и не хотела встречаться со мной взглядом. Гортензио катался от новой боли; очевидно, он сжал свой нос слишком сильно.

— Вы хотите сказать, что никто из вас не может контролировать своего зверя?

— Когда мы только обращаемся, мы должны есть свежую плоть. Как только мы поели, мы снова становимся самими собой и можем контролировать зверя, но до первого кормления мы не в себе, и будем атаковать, как ликантропы-новички, которые еще не обрели контроль над собой.

Я посмотрела на Джейка и Магду:

— Это всех вас касается?

— Мои способности не уменьшились, — сказала она.

— Потому что ты с ними спишь, — горько сказала Пьеретта. Она уставилась в пол, как только произнесла это, будто боялась собственной реакции.

Лицо Джейка было пустым и нечитаемым настолько, насколько он мог это сделать.

— Я тоже сохранил свои способности, а я не сплю с нашими новыми лидерами. Каазим тоже в порядке, а он не их любовник.

— Подождите, Джейк, Магда. Вы говорите, что ни один из вас не знал об этом? — спросила я.

— Я не знал, — сказал он.

Магда просто покачала головой.

— Народ, вы должны были доложить Джейку, — сказала я, посмотрев на остальных.

— Он один из тех, кто предал нашу Темную Мать, — сказал Скарамуш.

Гортензио снова обрел голос, хотя он был гнусавым и труднопонимаемым, потому что нос его продолжал распухать:

— Он помог спрятать от нас золотых тигров. Если бы они были убиты по приказу Матери Всея Тьмы, ты бы никогда не смогла прийти к власти. Ты должна была обладать силой Отца Тигров и стать новым Отцом Рассвета, и для этого тебе были нужны золотые кошки.

Скарамуш добавил:

— Джейк и Каазим оба были частью группы предателей, которые знали о том, что золотые тигры не были убиты, и теперь, когда они выиграли, у них все еще есть их силы, пока те из нас, которые не участвовали в заговоре, — нет.

— Так может, дело больше чем просто в сексе с Жан-Клодом и остальными из нас? — спросила я.

— Может быть, — ответил он, но как-то без особой веры, а может, он просто не хотел верить, потому что если секс не может исправить проблему, то они облажались во многих смыслах.

— Мика об этом знает?

Скарамуш и Пьеретта покачали головами.

— Мы никому не говорили о своем позоре, — сказал Скарамуш.

— Если бы мы решили отослать вас с миссией наподобие той, с которой только что вернулся Каазим, то вы бы признались кому-нибудь? — спросил Никки.

— Мы не обязаны отвечать на твои вопросы, Невеста, — сказал Гортензио.

— Тогда сделаем вид, что его задала я, потому что это хороший вопрос, и мне нужен ответ.

— Никто из здешних лидеров не доверяет нам достаточно, чтобы посылать с заданием, — сказал он.

— Мы все застряли здесь, в этом маленьком городе, когда мы веками путешествовали по миру, — сказала Пьеретта, и выглядела… убитой горем, вот единственное описание. На ее вечно юном лице внезапно появилось изможденное выражение.

— Я думаю, что-то изменилось, — сказала я.

— Если они не могут безопасно изменять форму, мы должны доставить их в изолятор, — сказала Магда. Если она сочувствовала плачевному положению своих товарищей-воинов, этого не было видно.

— Я бы попросил носилки, идти я не могу, — сказал Скарамуш.

— Что ты сделал, чтобы заслужить носилки? — спросил Никки.

— Ничего, но я смиренно прошу мою королеву и ее принцев, чтобы они были великодушны и проявили милосердие.

— Я не силен в милосердии, — сказал Никки.

— Как и я, особенно к воинам, которые все время забывают обо мне, — сказала Магда.

Скарамуш сглотнул достаточно сильно, что я услышала, и произнес:

— Моя королева, ее принцы, ее принцесса, я умоляю о милосердии и разрешите мне носилки.

Я не была уверена, что Магда — моя принцесса, но я не стала возражать. Мы выигрывали; никогда не придирайтесь, если выигрываете. Мы дали ему носилки. Какого черта? Мы своего добились.

18

Медики настояли, чтобы Никки пошел в подземную больницу с остальными пострадавшими. Он настаивал, что в порядке:

— Мой рот уже не кровоточит.

— У тебя может быть сотрясение, — сказал врач.

— Мы можем получить сотрясение? — удивился Син.

Доктор заверил нас, что это возможно, хоть и маловероятно, а значит, Никки тоже отправится в больницу.

— Я могу перекинуться в звериную форму, не подвергая никого опасности, — запротестовал он.

— Но если сотрясение достаточно серьезное, обращение не изменит всего. Давайте проведем некоторые тесты, прежде чем ты сменишь форму и запутаешь проблему, — предложил врач.

Никки с неохотой согласился. Мы вчетвером пошли с ним, но мой телефон зазвонил, и это был рингтон Эдуарда. Он был причиной того, что я изначально взяла телефон с собой в зал.

— Привет, Эдуард.

— Собирайт чемоданы в Ирландию.

— Ты заставил их согласиться привлечь меня к дело?

— Тебя и кое-кого из твоих сверхъестественных друзей, — ответил он, довольный собой.

— Разговаривай, — сказал Никки, и пошел прочь.

— Подожди секунду, Эдуард.

Я догнала Никки, тронула за руку, чтобы он обернулся. Хотела поцеловать его на прощание, но его подбородок и нижняя губа все еще были измазаны кровью; кровь в сочетании с пиратской повязкой придала ему еще больше сходства со злодеем из «бондианы», но это был мой злодей, а может, мой приспешник.

Он улыбнулся и подставил щеку для поцелуя, который я ему подарила:

— Я так понимаю, твой рот сейчас слишком болит для поцелуя.

— Я люблю дарить боль, а не получать, — ухмыльнулся он.

— Будто я не знаю, — ответила я.

— Мы можем пойти с Никки в больницу, а ты поговоришь о делах, — предложил Син.

Я не была уверена, кого включает понятие «мы», видимо, Натиниэль с Магдой тоже, потому что они переглянулись.

— Я уже знаю некоторые детали дела, и это может быть связано с тем, что происходит с Дамианом, — сказал Натэниэл.