— Я не про обещание, я про стул. Не стоит его раскачивать. Под ним установлена бомба, простая механическая, без всякой артефакторной защиты и прочего. Если ножка сдвинется с места, то девушка отправится полетать. Как нетрудно догадаться — по частям.

Софи после его слов сразу застыла, а я… попытался вспомнить, не видел ли его раньше… Нет. Простое европейское лицо с легкой щетиной, средний рост, невзрачная одежда. Он стоял метрах в двадцати от Софи и направлял на нее внушительного вида ружье. От меня его частично загораживала поддерживающая крышу стальная колонна — он опирался о нее плечом.

— Кстати, бомба и этот системный ремингтон, — незнакомец чуть качнул стволом, — не все, что у меня есть. Шнур, что привязан к моей щиколотке, тоже ведет к бомбе. Стоит мне дернуть ногой, у тебя будет тридцать секунд, чтобы утащить девчонку вместе со стулом. И даже если ты успеешь, останется всего полчаса до того момента, как начнет действовать особый стихийный яд, который я ей вколол. Противоядие — в очень хрупком контейнере, у меня в кармане. Не знаю, можешь ли ты чувствовать ложь, но прямой обман скорее всего можешь. Потому уточню. Я не вру, все, что я сказал сейчас — правда.

На несколько секунд после этого возникла пауза.

— А не слишком много средств убиения на одну меня? — раздался даже больше пораженный чем испуганный голос Софи.

— Просто на всякий случай, — с безразличием ответил… культиватор. Все-таки культиватор. Я уже достаточно долго находился рядом с ним, чтобы даже сквозь помехи определить его тип влияния. Определенно он имел ранг в Стихии — второй с половиной, наверное даже близко к третьему. Плюс, обладал энергетикой культиватора ступени сплавления элементов (4).

Из-за моей кривой прокачки я не мог точно сказать, кто из нас сильнее, но, кажется, он все-таки не был темным. Скорее всего, он должен был рано или поздно им стать, но пока не был. И это только все усложняло. Ожидать от него можно было всего, что угодно.

— Кто ты такой? — спросил я.

— Не думаю, что это важ…

— Предатель!

Мы оба обернулись к Софи, которая тут же добавила:

— Алекс, он был одним из папиных учеников! Я видела как они разговаривали в центре, в Джейме еще на Пятой, когда папа меня возил на сдачу ранга! И он потом сказал, что это его ученик… Утон… Кунтон… Игнутон его зовут!

— Итон, — поморщился «предатель». — И я в любом случае об этом бы рассказал.

— Ага! Ври больше! — у Софи даже глаза загорелись. — Сдавайся — тебя вывели на чистую воду!

— Напоминаю, что это твои полчаса идут, — ответил бывший ученик Алексея. — Еще хочешь о чем-то поговорить?

Софи открыла рот, чтобы что-то возразить… и тут же закрыла. Бросила взгляд на меня…

— Все будет в порядке, — напомнил я ей. И повернулся к… Итону. — Что тебе нужно?

— Переходим наконец к сути? — уточнил он спокойно. — Хорошо, а то я заждался. Думаю, как культиватор культиватора — ты меня понимаешь. Мне нужны ответы — только и всего.

Внутренне я вздохнул. Секреты Алексея — ну, конечно…

— Вижу, что понимаешь, — кивнул он. — Тогда не молчи — скажи, о чем подумал.

— Я почти ничего не зна…

— Неправда, — перебил он. — И, кстати, добавлю, что я перечислил не все средства, которые убьют твою сестру в случае чего. Есть еще кое-что.

Сука.

Я вдруг понял, что дело хуже, чем я думал. Итон не просто обучался культивации, он обучался еще и Закону Перемен. И явно знал его лучше, чем тот же Алексей. Иначе бы не добавил сейчас в разговор дополнительный фактор. Мои знания о происходящем тут же уменьшились, просчитать будущее стало значительно сложнее.

Его явно кто-то учил. Не Алексей и не темный. Кто-то, чье понимание Закона Перемен было куда глубже. Кто знал, как один культиватор может одолеть другого…

— Отвечай, — сказал Итон. — О каком ответе ты подумал.

Нужно выдать ему что-то. Что-то, что не нанесет нам вреда…

— Грофран, — сказал я. — За ним…

— Чушь, — перебил меня предатель. — Меня он не интересует.

Гм… этого я не ожидал. Сам я чувствовал, что грофран важен.

— Но убийцы Алексея охотились за ним…

— Я прекрасно об этом знаю, — отмахнулся Итон. — И это очень-очень хорошо. Пусть Ротшильды передерутся с Доминиумом, пусть заберут себе секрет производства. Да, у грофрана есть уникальные свойства, но по сравнению со стихийным и системным металлом это все равно обычное железо.

— Я не знаю секрета его производства, — ответил я честно.

— А нет никакого секрета. Алексей создал печать, отпечаток которой нужен, чтобы заработал миксер, в котором происходит электролиз бокситовой руды. Если отпечаток не обновлять, то миксер постепенно теряет свои свойства. Из восемнадцати миксеров Уорвик-Металл на данный момент работают только двенадцать. Остальные тоже выйдут из строя в течение пары лет. И больше грофрана не будет. Все, что требуется — эта печать. И слабенький культиватор, чтобы ею пользоваться. Ротшильдам этого будет достаточно. Мы пожертвуем малым, чтобы сохранить главное.

Он примолк…

— Ну что, что это — главное?! — воскликнула Софи нетерпеливо. Кажется она опять забыла и про бомбу и про яд.

— Пусть нам твой брат скажет, — бросил на нее взгляд Итон. И снова повернулся ко мне. — Так что это?

Я ничем не рисковал по той простой причине, что мне ничего не было известно. Потому я и сказал то что мне на самом деле пришло в голову:

— Учитель.

Впервые за время разговора на лице Итона появилось подобие улыбки.

— Именно.

Я, сказать по правде, до этого думал, что никакого учителя у Алексея не было. Точнее был, но только такой, которого старший Фэнс давно превзошел. Очень уж он походил на самоучку. Талантливого, уникального, но самоучку.

А вот в самом Итоне я чувствовал другое.

— Я должен найти его, — сказал он. — Найти того, кто учил твоего отца. Того, чьи наставления прошли мимо ушей вашего бездарного папаши… — На этих словах Софи возмущенно воскликнула, но предатель не обратил на нее внимания. — Он был слишком погружен во внешнее, в свои железки, и не думал о главном. Он понятия не имел о том, как пользоваться Книгой Перемен…

Оборвавшись на последней фразе, Итон уставился прямо на меня, и, хоть внешне я себя и не выдал, явно почувствовал, что мне известно это название. Дело было в том, что просто где-то его услышать не мог ни один человек. Его можно было только ощутить, поднявшись до определенного уровня. Для той же Софи эти слова сейчас показались просто шумом. Она