– Я мечтала, – скромно сообщила Лола, потупивглазки, – а когда я мечтаю, я, может быть, действительно… не реагирую напримитивную действительность вроде стука в двери. Но ты, в принципе, можешьостаться. Раз уж вошел.

– Я уже подумал, что ты утонула, – закончил Маркизс первым вопросом повестки дня и немедленно перешел ко второму: – Объясни-ка мне,что там случилось с кассетой. Я почему-то подозреваю, что ты что-то о нейзнаешь.

– С какой кассетой? – Лола подняла на него глаза,настолько невинные, что Маркиз окончательно утвердился в своем подозрении.

Подойдя к ванне, он закатал рукава и хладнокровно затолкалЛолу под воду, точнее – под густой слой ароматной пены. Подержав ее несколькосекунд в подводном состоянии, он выпустил ее, дал немного отдышаться иповизжать, и ледяным тоном произнес:

– Кажется, именно так настоящие профессионалы проводятдопрос третьей степени. Мне, конечно, до них еще далеко, но с твоей помощью яимею все шансы повысить квалификацию. Так что ты мне можешь рассказать про этучертову кассету?

– Ты имеешь в виду ту пластмассовую коробочку, котораявалялась на полу в том ужасном деревенском доме, где нас едва не убили и где ПуИ перенес ужасный нервный стресс?

– Я тебя сейчас действительно утоплю! – рявкнулМаркиз. – Ты прекратишь наконец эту дурацкую игру? Я имею в виду кассету,на которую покойный Вольф записал секретный бред Моники! Проклятую кассету,из-за которой меня только что чуть не отправили на тот свет!

– Ленечка! – испуганно вскрикнула Лола. –Разве все неприятности еще не кончились?

– Теперь уже, кажется, кончились. – Маркиз приселна край ванны и тяжело вздохнул. – Ну, наконец, ты расскажешь мне прокассету?

– Конечно, Ленечка! Она валялась на полу, а вокругтворилось черт знает что, все стреляли друг в друга, и я уже думала, что мы непереживем этой ночи, и на всякий случай сунула кассету в карман.

– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз, поразившись ееудивительной, поистине женской логике.

– А что – это очень плохо? Не надо было ее брать?

– Не то плохо, – снова вздохнул Маркиз, – чтоты ее взяла, а то плохо, что ты ничего мне об этом не сказала. Если бы я знал,что кассета у тебя, я отдал бы ее этому разведчику, Шмидту, и забыл бы какстрашный сон… Где она у тебя, горе мое?

– Вон там, в сумочке! – Лола выпростала из пеныруку и показала на черную кожаную сумочку, валявшуюся на полу.

Маркиз как коршун бросился на сумочку, перерыл в мгновениеока Лолины дамские мелочи и наконец с победным криком вытащил на свет Божийаудиокассету. С удивившей и даже испугавшей Лолу яростью он растопталпластмассовую коробочку, а магнитную ленту вытащил из обломков, скомкал испустил в унитаз.

– Все! – торжествующе провозгласил он. –Финита ля комедиа!

– Унитаз-то не засорится? – подозрительноосведомилась Лола.

– Плевать! Я из-за этой чертовой кассеты сейчас чуть непогиб…

– А что случилось-то?

– Среди бела дня, в центре города, на Гороховой улицеменя затащил в машину Виктор… Помнишь, тот смуглый супермен, который уложил всюкоманду Вольфа?

– Как? Он еще жив? – испуганно спросила Лола.

И вдруг до нее дошло еще кое-что.

– Где, ты говоришь, он на тебя напал? На Гороховой? Ачто ты там, интересно, делал? А, можешь не отвечать! Я и так знаю! – Лолавыскочила из ванны и голая бросилась на Маркиза, размахивая кулаками и роняя накафельный пол клочки лавандовой пены. – Ты был у этой стервы из ЛОСХа! Уэтой грудастой коровы! У этой коротконогой кикиморы! У этого крокодилакриволапого! Леня зигзагами удирал от своей взбесившейся подруги, уворачиваясьот ее ногтей и швыряя в нее диванными подушками.

– Мерзавец! – вопила Лола, неотвратимо нагоняяМаркиза. – Скотина неблагодарная! Сексуальный маньяк! Чурбанбесчувственный! Видеть тебя больше не хочу! Ну, доберусь я до тебя!

– Да не был я у нее! – в отчаянии выкрикнулМаркиз. – Хотел, хотел зайти, признаюсь, а у нее уже был другой мужик,какой-то плешивый Пеликанский! Успокойся, ради Бога!

– А-а! – восторженно воскликнула Лола, победоносноуперев руки в бока. – Пеликанский? Так тебе и надо!

И, нагло вертя бедрами, удалилась в ванную.

Через несколько минут она вышла из ванной совершенно одетаяи с неприступным лицом.

– Ну, ты успокоилась? – настороженно спросил ееМаркиз. – Мы должны обсудить наши дальнейшие планы.

– Никаких совместных планов у нас нет и быть неможет, – холодно сообщила Лола, сдвигая вместе свои чемоданы. – Личноя завтра утром улетаю в Италию. Что может быть лучше Венеции? И Пу И оченьподходит средиземноморский климат. Кстати, Пу И по непонятной причине оченьнеплохо к тебе относится, так что, может быть, когда-нибудь в отдаленномбудущем я разрешу тебе навестить нас и накормить завтраком на террасе отеля«Риальто»… Ну и вообще присоединиться к нам. Где ты собираешься провести этузиму? На Лазурном берегу или в Нормандии?

– Нет, – Маркиз посмотрел в окно, – я никудане поеду. Я останусь здесь. В Европе я дисквалифицируюсь, становлюсь толстым,глупым и ленивым. Мне там попросту безумно скучно. Я и тебе предложил быостаться, мы прекрасно работали вместе… А что ты будешь делать там? Для театраодного актера нужен хотя бы один зритель, а такого благодарного зрителя, как я,там у тебя не будет! Да ты меня и слушать не хочешь…

– Совершенно верно! – Лола сердито вздернулаподбородок и взялась за чемоданы. – Делай что хочешь, а мы с Пу И улетаемв Италию!

«Закончилась посадка на самолет авиакомпании „Люфтганза”Санкт-Петербург – Римини», – объявил женский голос под сводами зала отлетааэропорта Пулково-2.

Леня поднес к губам стаканчик с жидким кофе. Он злился насебя, но все-таки приехал в аэропорт. Зачем? Чтобы издали посмотреть насамолет, уносящий Лолу в солнечную Италию? Он не собирался менять своегорешения. Конечно, оставаться в России ему было опасно – у него были здесь посленекоторых прежних дел очень влиятельные и опасные враги, но Леня не собиралсясдаваться. Он сделает так, чтобы эти враги вынуждены были примириться с еговозвращением… Конечно, Лола могла бы помочь ему в этом, но ничего, он справитсяи один.

Он поставил на стойку недопитый кофе и собрался уходить.

– У тебя не осталось немножко орехового печенья? –послышался у него за спиной озабоченный женский голос.

Леня резко обернулся и увидел перед собой Лолу с корзинкой вруках. Из корзинки выглядывала довольная физиономия нахального чихуахуа.

– Пу И очень плохо переносит сутолоку в аэропорту, а отстресса для него лучшее лекарство – ореховое печенье.

Леня наклонился к Пу И, чтобы спрятать довольную улыбку.