Надо будет сказать Моргану, что характер мой испортился совсем не на пустом месте…

— Я достал! — на пороге появился счастливый Артем со связкой переспелых бананов. Видимо, долго они добирались до Омеги.

Его обогнали несколько зелёных детишек с огромными глазами, а я взяла со стола пару яблок и всучила им прямо в руки. Аборигены часто прибегали, чтобы полакомиться земными «деликатесами» и стали почти что своими.

Шейла схватила бананы, детишки — яблоки, и все начали удовлетворённо жевать, сияя от счастья.

— Артем, ты не думай, что она всегда будет такой, просто беременность, сам понимаешь… — пыталась я объяснить мужчине очевидные вещи, которые он и так знал, но, видимо, легче от этого ему не становилось. Мешки под глазами были тому подтверждением.

— Все в порядке, Шейла уже несколько лекций по этому поводу прочитала, — улыбнулся он. Несмотря на усталость, всё-таки они были счастливы вместе, — Она же биолог…

— Угу, — кивнула Шейла с набитым бананами ртом.

— А что у нас на обед? — услышала я знакомый бас любимого, который тоже тащил что-то с груза, прилетевшего на Омегу. Сегодня у нас будет праздник.

Ого, целых три огромных тыквы и гигантский пакет груш!

— Твое любимое рагу, — поцеловала его в губы.

— Арт, останетесь? — спросил Морган друга, но тот вежливо отказался, боясь спугнуть довольный настрой своей жены.

— Звёздочка! — позвала любимую бабочку через окно, не прошло и пары минут, как она впорхнула на кухню нашего новенького дома в нулевом секторе, села на большой цветок с земным нектаром, распустила хоботок и начала жадно пить.

Вот так мы обедали все вместе, а Звёздочка имела повадки совсем не присущие насекомому. Она была моим верным ручным питомцем, ползала по руке, хлопала крыльями, сверкала глазками и всегда поднимала мне настроение. Почти весь день она порхала среди цветов, неизвестно где прогуливаясь на Омеге, но прилетала к вечеру и иногда в обед, чтобы потрапезничать с нами, как одна большая семья.

— Вот Арт зашивается, — хохотнул Морган, предвкушая вкусный обед, не предвещающий никаких потрясений, — Хорошо, что у нас не так. Ты у меня девочка умная, не ведешься на свое настроение как Шейла.

Я нервно икнула, закусив до боли губу. Ох, Морган, я буду умная ровно до тех пор, пока гормоны не скажут мне вести себя иначе. Эту ночь меня несколько раз тошнило, ведь начинался токсикоз. Я, как умная девочка, это прекрасно понимала и вовсе не стеснялась своего будущего поведения, но вот реакция любимого…

— Шейла беременна… — осторожно проговорила я, пристально наблюдая за реакцией мужа.

— Ну и что, что беременна? Подумаешь, ребенок внутри. Нужно уметь контролировать себя. В конце концов дисциплина — это основа человеческого существования, — Морган говорил таким тоном, будто это не он сейчас поедает печеную тыкву ложку за ложкой вместо его любимого рагу. Ту самую тыкву, которую он всегда ненавидел… Может, сказать ему об этом? Наверное, настала пора… только не так, в лоб, как-нибудь помягче. Морган хоть и был с закалённым, твердым характером, но некоторые вещи могли вызвать у него ступор… например, известие о том, что он станет отцом.

— Значит, я выиграла спор, — прочистила горло, проверещала я.

— Какой спор? — беспечно спросил Морган, отправляя очередной кусок тыквы в рот.

— Что я заставлю тебя полюбить тыкву, — рассмеялась я, но получилось как-то не очень искренне.

— Так, погоди! — оторвался Морган от трапезы, скосив взгляд на Звёздочку — та пила свой нектар и делала вид, что ничего не происходит. А ведь она уже почувствовала, что будет прибавление. А Морган нет! Ну что за непробиваемый вояка? — То есть ты хочешь сказать, что использовала свою эмпатию, чтобы я полюбил этот отвратительный овощ?! Но так не считается — мы сразу обговорили, что эмпатию нужно исключить!

— Я не использовала эмпатию, и ты это знаешь.

— Так это глубинная связь? — прыснул Морган, — Какая ты хитрюга.

— Но она ведь вкусная…

— Да это похоже на какую-то болезнь. При одном виде трясет. Ем и ем и наесться не могу. Если нет тыквы, кажется, что готов что-нибудь разгромить к чертовой матери. Ужасное состояние. Неужели у тебя всегда так?

— Не всегда… недавно началось… пару месяцев только…

— Да это просто кошмар какой-то. Нет, пироженка, давай обратно мне мое спокойствие. Достаточно и того, что член чуть не отвалился во время твоих месячных.

— Это было только один раз.

— Мне хватило, — деловито ответил Морган, отодвигая от себя тарелку, — Я стабилен, хочу и дальше так продолжать. А то веду себя как Шейла, если дело так дальше пойдет, меня на базе все засмеют…

Я притихла, настороженно зажав в руках ложку из-под рагу. Медленно наблюдала, как меняется лицо у Моргана. От недовольного до обескураженного, от обескураженного до удивлённого… потом он нахмурился, снова удивился и так несколько раз. Когда через полминуты Морган так и не сказал ни слова, мне почему-то стало смешно и я улыбнулась, стараясь прикрыть свою неуместную веселость ладонью.

— Пироженка, вот щас вообще не смешно, — Морган сдвинул брови, — Я же как Шейла себя веду не просто так, да? — пробасил он, — Честно скажи — я щас тоже ребенка вынашиваю?

И тут внутри меня будто прорвало плотину. Я отняла ото рта ладонь и звонко рассмеялась. Я хохотала так, что у меня заболел живот, и не могла остановиться до тех пор, пока не почувствовала объятья Моргана, который, отдать ему должное, быстро отошел от шока.

— Это не ты вынашиваешь, а я, — закричала я, когда он поднял меня в воздух и закружил.

— Так уж и быть, значит, вместе будем! Готов и на такое. Лишь бы здоровый родился. Мальчик?

— Не знаю, — честно ответила я, — Может, и девочка.

— Если девочка, у меня будет сразу две тебя, трудная предстоит работёнка, — деловито почесал затылок Морган.

— Работенка? — выпалила я, — Уже получил задачу и готов ее выполнять?

— А как же иначе? Все по списку, у меня не забалуешь!

— О стабильности придется забыть, — прижимаясь к нему, проверещала я.

— Эх, пироженка, разве в стабильности счастье? — сказал Морган, поставив меня на место и прикоснулся тыльной стороной ладони к моей щеке. Он смотрел мне в глаза, — Счастье оно ведь не в том, что все хорошо, а в том, когда есть человек, который пройдет с тобой даже через плохо.

— Что бы ни случилось, всегда-всегда? — спросила я, сглатывая ком в горле. И не боялась за ответ, потому что уже знала его.

— Всегда-всегда вместе, что бы ни случилось, — сказал мне Морган, нежно поцеловав.

От теплоты поцелуя слезы большими каплями скатились