нашего поведения. Ведь Морган не может покинуть Омегу из-за работы с порталами, а я не могу улететь на Землю, потому что умру без него… поэтому Конфедерация выслала проверку прямо сюда. В последние дни я была сама не своя. Сидела, как на иголках. Не могла ни есть, ни пить. Морган насилу пихал в меня еду и даже заставил приготовить повара клубничное морожение, чтобы я хоть как-то поела, знает, что я его обожаю.

Неужели Конфедерация накажет нас? Ведь я выслала в штаб полный отчёт, в котором ничегошеньки не утаила. Рассказала и о Вердане Войлоке, и о причине первого контакта с Морганом, и о влиянии глубинной связи на работу с порталами и общении с аборигенами… это был особенный случай. Очень надеялась, что Земля сделает исключение для нас с Морганом. В конце концов, мы спасли планету… но почему-то нутром ощущала, что не все так просто. Земля не любит делать исключений, считая, что один прецедент может потащить за собой вереницу похожих, а для нее это будет катастрофа…

— Волнуешься? — спросила меня Шейла, сортируя в лаборатории опытны образцы местных фруктов.

— Не представляешь, как, — попыталась улыбнуться я, но у меня не получилось.

Девушка улыбнулась мне в ответ — тоже грустно.

— Что такое, Шейла? — обеспокоенно спросила я, — Ты грустная все время. Опять плакала?

— Все в порядке…

— Нет, не в порядке. Расскажи мне, — не хватало, чтобы мы тут вдвоем убивались. Очень хотела, чтобы Шейла перестала грустить, — Дело в Артеме, да? Он опять что-то сделал не так?

— Я… я просто его совсем не понимаю.

— Что ты имеешь ввиду?

— Прошло два месяца, а он подходит ко мне и двух слов связать не может. Сначала мне показалось, что он волнуется, но потом он начинает рассказывать о каких-то байках из его боевой молодости, и ни слова — о нас. Он не разу не сказал, что я ему нравлюсь. И носит мне ядовитые цветы. Разве так делают мужчины, когда девушка им нравится? Мне кажется, он просто смеётся надо мной.

— Может, он просто не знает, как себя вести?

— Я не знаю, Алисия.

— А он тебе хоть нравится?

Шейла покраснела. Любит — поняла я. Точно любит.

— Очень, — тихо сказала она, — Но… после того, что между нами было, как я представлю что мы с ним делали там, в наблюдательном пункте… я не могу смотреть ему в глаза, особенно когда он не говорит об этом сам и… и я…

— Беременна от него?

— Глупо это скрывать от эмпата, — вздохнула Шейла.

В этот момент дверь в лабораторию шумно открывается и внутрь влетает Морган, ведущий Артема под ручку, словно маленького ребенка.

— Так, времени у нас мало, — провозглашает Морган, — Пироженка, нас заждалось правосудие, так что этих двоих я оставляю здесь.

Морган ставит Артема напротив Шейлы и коротко бросает:

— Так, — говорит он Шейле, — Ты ему капец как нравишься, — потом поворачивается к Артёму, — Ты ей тоже, — потом хлопает по столу с реактивами широкой ладонью, — Все. Разговариваем. Время пошло. Пироженка, нам пора, — Он берет меня под руку и тащит к двери, останавливается, вдруг вспомнив что-то, и мельком бросает удивлённому Артёму: — Кстати, твоя баба от тебя беременна, — и тащит меня за дверь.

Успеваю заметить, как Шейла, залившись краской, закрывает лицо ладонями, а Артем делает движение в ее сторону.

А дальше Морган вытаскивает меня в коридор.

— Морган, так ведь нельзя! — возмущаюсь я, — Такие вещи не делаются вот так, с наскоку!

— А как они делаются? — пожимает плечами Морган, — Артем четкий парень, только Бог мозгов не дал в обращении с девчонками. Ему нужен был пинок — я ему его дал. В чем проблема?

Возмущенная до глубины души, я вырываюсь из его хватки и возвращаюсь обратно, в лабораторию, убежденная, что может случится непоправимое… но как только оказываюсь в проеме двери замечаю, как Артем крепко обнимает Шейлу и они уже целуются.

— Вот, а ты говорила, что нельзя, — тихо смеётся над моим ухом Морган, — Значит не во всем ты права, Пироженка. Пошли. Нас уже заждались.

— Говоришь, будто это какой-то праздник, — грустно вздохнула я, когда мы отправились навстречу своему приговору, — Сколько их там? Десять? Двадцать? И почему мы должны встречать делегацию всей базой? Не такие они уж и важные.

— Важные, очень важные! — смеясь, проговорил Морган.

И чего он такой счастливый? Подозрительно это как-то…

Звездолет только приземлился, начальство встречал одетый в парадное Коршунов, практически половина базы и несколько местных аборигенов, которые пришли за порцией шоколада и заодно решили, что поглазеть на новеньких им будет очень интересно.

Прибыло семь человек в деловых костюмах — трое женщин и четверо мужчин, одного из которых я знала лично. Ох… очень строгий специалист. Бернард Стоун — этот не давал спуску никому. Я как-то пересекалась с ним, когда он производил оценку работы нашего психологического отдела… и вот… мы снова с ним встретились.

У меня вспотели ладошки. А Коршунов улыбался… и вдруг подмигнул Моргану. Да что происходит-то?

Внезапно мы услышали тарахтение трактора, который заглушил рев успокаивающихся двигателей звездолёта. Под всеобщие радостные возгласы военных трактор медленно подъехал к толпе и та расступилась, а потом к моим ногам из ковша повалилась целая гора экзотических цветов с разных уголков Омеги. Тут были и бархатистые омелы, и алые коровянки, и даже… даже… если честно, я понятия не имела, как называются эти прекрасные, переливающиеся золотым бутоны… Военные зааплодировали, а проверяющая делегация встала как выкопанная, не совсем понимая, что происходит.

— Не знал, какие тебе нравятся, поэтому решил взять все, — весело сказал Морган и встал передо мной на одно колено, прямо на ковер из пушистых пахучих цветов, — Вот, захотел кое-что у тебя спросить, пока уважаемые проверяющие гадают, насколько мы с тобой близки. Пироженка, ты выйдешь за меня замуж?

Эм… что это такое? Получается, Морган решил доходчиво объяснить всем присутствующим, насколько у нас с ним все серьезно? Опять эти его шуточки… и тут я начинаю смеяться. Весело, заливисто, в моей груди будто вспорхнула стая птиц, так мне стало хорошо!

Вот и случилось то, о чем я так давно мечтала. Нашелся мужчина, который не испугался моих способностей, не хотел воспользоваться мной и не хотел бросить, как только получил свое. Нет, и дело было даже не в глубинной связи. Мы сразу потянулись друг к другу, как растения к солнцу, даже несмотря на то, что первое время воспринимали друг друга врагами. Чувства не обманешь… не скажешь сердцу — это не твое, замолчи,