- Ты прав, Михаил Александрович. Слушай, - Настяприподняла телефонный аппарат и сосредоточенно пыталась чтото рассмотреть наего корпусе, - какую пимпочку тут надо подкрутить, чтобы он орал потише? Ещеодного такого звонка я, пожалуй, не выдержу.

Доценко быстро отрегулировал громкость звонка и поставилаппарат на место. Сделано это было вовремя, потому что буквально через трисекунды раздался звонок, правда, на сей раз больше похожий на треск.

- Ася, я не могу! - с надрывом произнес в трубкуЧистяков.

- Чего ты не можешь?

- Он не хочет глотать таблетку. Она горькая, он еевыплевывает.

- Выплевывает? - переспросила Настя и бросила взгляд наКороткова, который в ответ стал жестами показывать, что надо делать. Юрийшироко открыл рот, потом рукой резко поднял себе нижнюю челюсть, да так, чтозубы лязгнули, другую же руку положил сверху.

- Надо таблетку на корень языка класть, - громкопрошипел он, - и потом зажать пасть, пока не проглотит.

Настя добросовестно пересказала, как сумела,продемонстрированный ей способ запихивания горького лекарства в маленькогощенка.

- А корень языка - это где? - спросил Алексей.

- Ну там где-то, подальше, - неопределенно ответилаона, плохо представляя, о чем идет речь.

- Ладно, попробую. Ты насчет ветеринара узнала?

Настя продиктовала ему номер и попросила регулярно звонить сдокладами об успехах.

- Совещание считаю проведенным плодотворно и интересно,- подвел итог Коротков. - Результатов в работе по делу - ноль, затопредположении - выше крыши. Что планируете на ближайшее время?

- Завтра будем предъявлять артистам и их окружениюкомпозиционный портрет, составленный со слов Рубцовой. А послезавтра, вчетверг, будем снимать очередное выступление. В пятницу утром - просмотр записиЖеней Рубцовой, дальше - по ситуации. Устраивает тебя такой план? - спросилаНастя.

- Как опера - вполне, не надорвешься. Как начальника -конечно, нет. Мало мероприятий, работать надо интенсивно, чтобы земля подногами горела. Источники информации почему не задействуешь?

- Юра, это очень ненадежная среда. В эти клубы ходит надевяносто девять процентов молодежь и тинейджеры, соответственно, и источникимогут быть только этого возраста. Я им не доверяю, у них дури в голове много,они и обмануть могут, и предупредить преступника.

- Много ты знаешь! - фыркнул Коротков. - Испокон веку унас были источники среди молодежи, и ничего.

- Угу, - хмыкнула она, - и много вы нараскрывали спомощью этих источников? Они у вас так, для галочки числились, дескать,молодежную среду вы тоже своим оперативным вниманием охватили. А толку от неебыло - чуть. Короче, Коротков, если я старшая по этому делу, то я и будурешать, когда задействовать агентуру. Будешь спорить?

- С тобой поспоришь, как же, - проворчал Юрий. - Себедороже выйдет. И вообще, ты сегодня инвалид, сегодня я тебя щадить буду.Хочешь, я тебе сделаю что-нибудь приятное?

- Хочу, - серьезно ответила Настя. - Сделай так, чтобыСережку Зарубина включили в нашу группу.

- Плохо ты меня знаешь, Настасья, - Коротков улыбнулся,оторвал себя от стула, и, с хрустом потянувшись, направился к двери. - С этим яеще с утра сегодня подсуетился. Представляешь, сколько фантазии или, прощеговоря, вранья мне пришлось применить, чтобы обосновать, почему мы Серегузапрашиваем, и при этом не сдать его с потрохами начальству за попыткузаработать денежки частным сыском?

Он уже взялся за ручку двери, но снова остановился.

- Никогда не думал, что искусство быть начальником -это искусство лжи. Век живи - век учись.

- Но ведь ложь-то во благо, - возразил Доценко. - Напользу делу, а не из личного интереса.

- Но ведь это все равно ложь, - усмехнулся Коротков. -Это еще хорошо, что я много лет опером пробегал, так что насчет враньязакалился и натренировался. А каково нормальному человеку, который становитсяначальником? Не позавидуешь, ей-крест.

Доценко долго смотрел на закрывшуюся за Коротковым дверь,потом перевел взгляд на Настю и выразительно приподнял брови.

- Во что делается с людьми! Был хорошим опером, а какстал начальником, так появились мысли о высоком и нравственном. Настя, я тожепобегу, ладно? Нам с Иришкой сегодня опять квартиру смотреть.

- Беги. Иришке привет передавай.

Оставшись одна, Настя стала прикидывать, можно ли позвонитьдомой. Лешка сказал, что у него через пятнадцать минут начнется очередной урок,но было это минут сорок назад. Значит, ученик пробудет у него еще как минимумполтора часа. Прерывать занятия с вопросом о щенке и ветеринаре както неудобно,но, с другой стороны, если ветеринар сразу сказал, какие лекарства необходимокупить, то можно попробовать успеть в аптеку. Звонить или не звонить? Чистяковразумный и здравый человек, если бы он получил от ветеринара какие-нибудьуказания, он бы уже сам перезвонил ей. Стало быть, никаких указаний не было. Сдругой стороны, если ветеринар согласился приехать, то ей необходимо как можнобыстрее бежать домой, потому что Леше надо заниматься с учениками, а не ссобачьим доктором. Может, все-таки позвонить? Это же только на однусекундочку...

Она решительно набрала номер.

- Что у нас с ветеринаром? - коротко спросила она и тутже услышала доносящиеся в трубку странные звуки - пыхтение и повизгивание.

- Его нет дома, - так же коротко ответил Чистяков.

- Как Парень?

- Так же.

Звуки стали более отчетливыми, повизгивание перешло впротяжный тонкий вой.

- Слушай, что у тебя там происходит? - не выдержалаНастя, хотя собиралась не задавать лишних вопросов.

- Мы пытаемся запихать в него таблетку.

- Вы? Вместе с учеником, что ли?

- Что ли.

- Вдвоем с маленьким щенком справиться не можете? - неповерила она.

- Приезжай - сама попробуешь, - ответил Чистяковголосом, не предвещавшим ни радостной встречи, ни тихого вечера в тепломсемейном кругу.

* * *

Насте повезло, она вошла в квартиру как раз в тот десятиминутный перерыв, когда один ученик уже отзанимался, а следующий был только наподходе.

- Ну что? - встревоженно спросила она, едва переступивпорог. - Как Парень?

- Лежит. Ему не лучше, но вроде и не хуже.

- Таблетку съел?

- Куда он денется, со мной связавшись, - рассмеялсяАлексей. - Но чего мне это стоило!