В целом главной медицинской проблемой во время ураганов и других природных катаклизмов является риск инфекционных заболеваний, причем исходит он не от мертвых. Разлагающиеся тела жертв таких катастроф не представляют большой опасности (в отличие, например, от трупов людей, умерших от Эболы) – хотя, конечно, немного мешают и, несомненно, заслуживают уважительного обращения. Еще одной серьезной проблемой становятся респираторные и диарейные заболевания, возникающие в местах скоплений людей, особенно в укрытиях: важно прежде всего поддерживать гигиену и мыть руки. К счастью, в США практически нет тифа и холеры, эндемичных в других странах, и крайне редко случаются вспышки кори, характерные для лагерей беженцев. Иногда приходится иметь дело со столбняком и лептоспирозом – случаи этого заболевания отмечаются после наводнений (болезнь передается с мочой грызунов). После «Катрины» мы действительно наблюдали в Луизиане и Миссисипи небольшие кластеры заражения ран вибрионами (средовой патоген) через паводковую воду – около двух десятков случаев, диарейные заболевания в укрытиях и кластер респираторных инфекций среди сотрудников министерства обороны, которые занимались ликвидацией последствий урагана. В целом самой серьезной инфекционной угрозой, которую мы видели, стала плесень в затронутых наводнением домах.

В Новый Орлеан, как и в Нью-Йорк после терактов 11 сентября, на помощь приехали пожарные и спасатели со всей страны, не говоря уже об обычных гражданах. Однако система реагирования на чрезвычайные ситуации оказалась не способна управлять этой массой волонтеров. Когда человек просто приходит в Центр по управлению чрезвычайными ситуациями и заявляет: «Здравствуйте, я хочу помочь», пользы от него мало. Фактически это скорее проблема: кому-то надо сортировать таких помощников, думать, что с ними делать. Были и «добровольцы без документов». Например, приходит человек и говорит: «Добрый день, я врач». Хорошо. Просто замечательно. Но как это проверить?

В случае катастроф нам гораздо удобнее работать с волонтерами, которых направляет Красный Крест или Армия спасения, – эти организации заранее проводят аттестацию.

По иронии судьбы «инженер-эколог», которого мы привезли с собой из Атланты, оказался просто инженером, поэтому было бессмысленно просить его отметить на карте источники воды и провести оценку риска потенциального заражения. Однако мы все его полюбили: он оказался полон положительной энергии и очень полезен, особенно когда надо было добыть информацию от коммунальщиков.

Перед ураганом мэр советовал всем, у кого нет средств для эвакуации, отправиться на стадион «Супердоум», называя его последним безопасным местом в городе. Это было единственное в городе убежище большой вместимости, и стадион «Супердоум» уже использовали во время двух прошлых ураганов. Однако даже Майкл Браун считал это неудачной идеей. Мэр уверенно заявил, что эвакуируемые должны ждать там автобусов, которые их вывезут. Маленькой загвоздкой было то, что он так и не договорился о выделении автобусов для транспортировки людей. Все плюсы «Супердоума» сводились к заметному расположению и обширному внутреннему пространству. Стадион так и не снабдили необходимыми принадлежностями на случай стихийного бедствия, не говоря уже о том, что его основание было расположено на три с половиной метра ниже уровня моря.

На игровом поле этого крытого стадиона спаслись почти 10 тысяч человек. Многие застряли там на неделю. Едва ли это было идеальное укрытие: ураганный ветер проделал в куполе стадиона большие дыры, через которые внутрь попадал дождь и зловонный воздух. Там не было света, не было киосков, где люди могли бы купить еду и напитки, не было кондиционеров. В огромном внутреннем пространстве было душно, темно и тесно.

Я побывал на этом стадионе через неделю после урагана и увидел массу людей, которые ждали спасения, а оно никак не приходило. Там все еще не было электричества и еды. Нам было больно все это видеть. Почему федеральное правительство не смогло взять на себя ответственность и отвезти людей туда, где о них позаботятся? Почему о том, что происходит внутри, мы узнавали от репортеров CNN?

Без сомнения, в «Супердоуме» были смерти и преступления. Смерти были и в домах, где люди остались один на один со страшной бедой. Виновны в этом исключительно политики и их приближенные. Их ответственность не становится меньше от того, что на разрушенной ураганом территории кто-то занимался мародерством и грабежами.

Причиной прорыва дамб стала крупная системная ошибка. Причиной боли и страданий людей стала бессердечность других людей, а также неумение руководить. Невероятно, но в 2006 году Рэя Нейгина переизбрали на следующий срок – впрочем, голосование проходило в тот момент, когда большинство жителей Нового Орлеана еще не вернулись домой после урагана. Еще сильнее меня поразило то, что мэр нанял консалтинговую компанию, которая сосредоточилась на подготовке к чрезвычайным ситуациям.

Как многие лидеры третьего мира, которые грабят своих граждан, Нейгин так и не понес ответственности за свои действия. Правда, в 2014 году ему предъявили обвинения по 20 эпизодам (электронное мошенничество, коррупция и отмывание денег – ни один эпизод не был связан с «Катриной») и приговорили к 10 годам тюрьмы.

Начальник полиции Эдди Компасс, чей департамент проявил во время кризиса черствость и профессиональную непригодность, вынужден был уйти в отставку. В книге The Great Deluge историк Дэвид Бринкли рассказывает, что полицейские в техасском Хьюстоне устроили конкурс фотографий патрульных машин из Нового Орлеана, «немного» – всего на 560 километров – отклонившихся от места несения службы. Ходили слухи, что начальник полиции перестал отвечать на звонки и исчез сразу после начала урагана (Бринкли описывает этот факт в своей книге, хотя сам Компасс все отрицает).

Уволили и раскритикованного в пух и прах директора Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях Майкла Брауна, юриста, который занял эту невероятно сложную должность только потому, что до этого работал комиссаром по вопросам судей и стюардов в Международной ассоциации арабского коневодства.

Я видел, что ребят из Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях серьезно огорчает вся эта политика, выставляющая их не в лучшем свете. Несмотря на некомпетентность руководства, на передовой работали настоящие профессионалы. На Джексон-сквер во Французском квартале они с помощью одной некоммерческой организации обеспечили питание для сотрудников служб экстренного реагирования (я тоже был в их числе). В первые дни в Новом Орлеане нам приходилось довольствоваться армейскими сухими пайками, но, как только эти ребята все устроили, мы выстроились в очередь к палаткам. Безусловно, это был позитивный сдвиг.

Самым крупным просчетом Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях стало то, что они не заняли позиции заранее. Они знали, что надвигается ураган, и не надо было ждать, пока губернатор объявит чрезвычайное положение, чтобы делать то, что необходимо делать в таких случаях. Они должны были подготовить школьные автобусы, автомобили реанимации, наборы еды. Что касается вывоза людей, не имевших возможности эвакуироваться, то в городе на тот момент было 360 свободных автобусов. Если бы каждый взял по 50 пассажиров, за один раз можно было бы вывезти 18 тысяч человек. Но об этом никто даже не подумал.