Ведьма-лягушка отвлеклась от Мими и повернулась ко мне. Нахмурилась, а потом вновь повернулась к Кукловоду и с силой ударила ногой в живот, отчего та захрипела.

Сейчас я вновь чувствовал, как по телу течет кровь. Много крови. Рука, которую я смог освободить, была изуродована. Плечи, скорее всего, тоже. Я буквально купался в собственной крови, стекающей по груди. Все ныло от боли, плечи и рука горели, а тело дрожало. Я уже висел на стене – ноги онемели.

Тусклый огонь свечей на люстре успокаивал, вызывая желание поскорее забыться тревожным, но таким необходимым сном. Я понимал, что вот-вот потеряю сознание, но передо мной спасительным светом горела единственная мысль – они успели.

Они спасли ее.

Ивори также взглянула на Трэю, но лицо ее осталось невозмутимым. Она подошла к ней и, сев на корточки, провела рукой вдоль тела. Швы с губ Алден исчезли, тело также оказалось свободно, и Трэа судорожно, громко вздохнула, закашлявшись.

Теперь она в безопасности. Если так, конечно, можно сказать в нашей ситуации.

– Ее надо было проучить, – услышал я голос Мими. Только услышал, потому что перед глазами вдруг потемнело, а боль внезапно куда-то отступила.

Как хорошо…

– Это тебя надо проучить, – прошипела в ответ Мелани.

Последнее, что я услышал, был вскрик Мими, а потом я провалился в темноту.

…Дикая слабость во всем теле и холод. Трудно дышать, абсолютная темнота. Запах сырости, смешанный с запахом воска от свечей. С трудом я открыл глаза, но вокруг все поплыло, и пришлось вновь погрузиться в абсолютную темноту. Прохладный воздух помещения обволакивал тело – всей кожей я чувствовал холод, исходящий от пола и стен, и это закрепляло во мне уверенность, что я пришел в себя.

Как тихо вокруг…

Поначалу я не мог даже пошевелить рукой, и только через несколько томительных мгновений пришел в норму. Дышать было уже не настолько трудно, но горло драло так, будто по нему изнутри проводят когтями.

Воды…

Я повернул голову и увидел рядом с собой небольшой кувшин. Позабыв о слабости, схватил его и, все еще лежа на полу, поднес к губам. Обливаясь из-за неудобного положения, осушил сосуд в несколько глотков и отбросил в сторону. Кувшин с глухим стуком прокатился по полу, и в помещении это отозвалось на удивление звонким и пугающим эхом.

Дышать стало легче. Я полежал еще немного на полу, восстанавливая дыхание и успокаивая мысли, потом с трудом приподнялся на локтях и переполз к стене – встать сил не было, да и незачем. Медленно осмотрел помещение и зацепился взглядом за лежащую в соседней камере Алден…

Ее переместили туда?

В первое мгновение я решил, что она мертва, и меня охватил ужас, но вскоре я заметил, что девушка дышит, хоть и слабо. Это помогло прийти в себя и отогнать жуткие мысли. Помотав головой, я подполз к решетке и внимательно осмотрел ведьму. Она лежала на животе, отвернув голову в противоположную от меня сторону, одна рука была вытянута к решетке, а другая согнута в локте возле ее лица. Вся одежда на ведьме была порвана, от штанов остались лишь лохмотья ткани на бедрах, а рубашка прикрывала только саму грудь. Рейндар полукругом выступал над шеей девушки, поблескивая от огня свечей.

Я аккуратно тронул Трэю за руку, но, не дождавшись реакции, потянул уже сильнее, и девушка застонала, дернув рукой.

Она немного подняла голову, вздыхая, и вновь уронила ее на пол, что-то шепча. Потом заметила возле себя такой же, как и у меня, кувшин, протянула к нему руку и неаккуратно осушила его, пролив половину на пол. Я сел у решетки, давая девушке время прийти в себя, и сам еще не до конца вспомнил прошедшие события, но уже понимая, что случилось что-то нехорошее.

Ведьма лежала какое-то время, глубоко дыша, а потом приподнялась на локтях и посмотрела на меня мутным взглядом. Поняв, что я сижу, тоже подползла к решетке и села к ней боком, прислонившись к стене и прикрыв руками оборванную одежду на груди. Мысли уже более-менее пришли в порядок, и какое-то время мы сидели молча, раскладывая информацию в голове по полочкам, а потом Алден провела рукой по губам и выдохнула.

– Нехило Мими разозлилась… – пробормотала она, и это вызвало у меня неожиданную злость.

Ее чуть не убили, а она еще шутит! Я резко повернул голову в сторону девушки, с укором смотря на нее, и говорить ничего не требовалось.

– Не смотри так…

Она фыркнула, поджимая губы, – одна из ее любимых привычек.

– А как я должен смотреть? Тебя чуть не убили, – раздраженно ответил я, все же отводя от нее взгляд к гостиной, где недавно мы сражались с Мими, если наши жалкие попытки отбиться можно было так назвать.

– Тебя тоже, вообще-то, – парировала Трэа.

Мы замолчали. Какое-то время я думал о том, как близки мы были к смерти тогда – с этой безумной ведьмой Мими, горящей желанием отомстить Трэе. А потом повернулся к Алден и взволнованно взглянул той в глаза.

– Ты в порядке?

Она встретила мой взгляд и печально улыбнулась.

– Вполне. Ведьмы все исцелили… кроме этого.

Она вытянула руку, и я увидел тонкие, неровные шрамы, сложившиеся в слово «предательница». Трэа тут же опустила руку, отводя взгляд и закусывая губу.

– Исцелишь, когда выберемся, – неуверенно отозвался я, стараясь не смотреть на изуродованную руку.

– Если выберемся, – поправила она. Потом слегка недовольно добавила: – И ты зря пытался спасти меня, только под удар подставился. Зачем, кстати?

Я отвернулся, не желая заглядывать девушке в глаза. Зачем?.. Но нужный ответ пришел сам собой:

– А зачем ты защитила меня, когда Мими хотела отрезать мне язык?

Трэа промолчала, видимо поняв глупость вопроса. От воспоминаний о Мими меня невольно передернуло, но стало интересно, что с ней сделали другие ведьмы. Судя по тому, как обращалась с ней Мелани, ведьмы не очень жалуют друг друга. Но, так или иначе, у нас оставалось все меньше времени бежать – неизвестно, сколько мы провалялись без сознания. Может, Мерула уже у ворот замка или пьет вино в компании с ведьмами этажом ниже?

Молчание продолжалось долго. Трэа, видимо, думала о плане побега, я же не думал ни о чем, точнее, ни о чем конкретном. Свежими ранами в голове всплывали картины издевательств Мими, однако внешние раны уже исчезли – ведьмы постарались своей магией устранить эту проблему. Но стоило только мне подумать о том, что я был пришит к стене, а потом еще и рвал собственную кожу, желудок сразу заявлял о намерении выдать свое содержимое прямо на пол камеры. Спасение мое было в том, что не ели мы с Трэей уже давно.

Я прикрыл глаза и начал погружаться в дрему, но из состояния блаженного спокойствия меня вырвал громкий и противный скрип двери. Я открыл глаза и, устремив взгляд на входную дверь, приготовился увидеть кого-то из ведьм, но… Не было никого. И только потом, опустив взгляд и присмотревшись внимательно, я заметил спокойно шагающую к камерам кошку баклажанного цвета с небольшим ведьмовским колпаком на голове и серебряным ключом на шее.