С ней все хорошо. Остин сказал, что будет здесь через тридцать минут. Майк подвезет его.

Я снова посмотрел на телефон.

– Я про то, о чем ты сказал ранее. – Сэм пристально посмотрел на меня.

– Черт возьми. Вы ведь сами знаете, что Бик ублюдок. Просто…

Это была история Пикси. И не мне следовало ее рассказывать. Я прикусил губу.

– Знаю. Я ненавижу его с того дня, когда впервые увидел. Но ты и твой брат тоже должны держаться от нее подальше. Ты можешь защищать ее, но лучше бы ей остаться непорочной принцессой.

Он проверил свой телефон.

Я проигнорировал его предупреждение. С этого момента моя жизнь принадлежала Пикси. Любому придется убить меня, прежде чем добраться до нее.

Я подождал, пока Сэм отправит еще одно сообщение.

– Все нормально?

Он выглядел встревоженным.

– Мне нужно бежать. Я хотел дождаться твоего брата, но кое-что случилось. – Он окинул взглядом квартиру, затем снова посмотрел на меня. – Моя жена рожает, мне нужно идти. Этой ночью вся ответственность на тебе, а утром я пришлю кого-нибудь проведать вас, но если Брюс вернется, сделай так, чтобы все прошло гладко. И не втягивай ее ни во что. А свои обиды оставь на потом. Понял? – Он снова посмотрел на телефон и нахмурился. – Мне пора.

– Эй, поздравляю. Думаю, вы будете отличным отцом.

Я серьезно. Сэм хороший парень, насколько я могу судить. Он пригрозил мне, словно был Пикси отцом, когда я шел с ним за ней.

Уголки рта Сэма подрагивали.

– Да. Спасибо. Страшно об этом думать.

Я пожал ему руку, пытаясь заверить, что оставить Пикси со мной – верное решение. Затем опустился в кресло Брюса и закрыл глаза, пока не зазвонил телефон. Я спустился вниз, чтобы открыть дверь Остину. Мы обнялись, крепко похлопывая друг друга по спине.

– Лютик.

– Большое спасибо, что пришел, чувак.

Я протянул руку к его спортивной сумке.

Остин выглядел так, будто только что прилетел из другой страны. Волосы собраны в пучок, белая футболка разодрана, но ровно настолько, что казалось, это сделано не специально – хотя я-то знал, что специально, – джинсы и розовые баскетбольные кроссовки подходили к его струящемуся шарфу.

– Ага, мама и папа еще никогда не выглядели такими счастливыми. Они так беспокоились.

Мы поднялись по лестнице, и я вдруг ощутил, что стесняюсь. Все мое внимание было сосредоточено на Пикси, но теперь я осознал, о чем на самом деле просил Остина.

Дойдя до двери, я замешкался:

– Я только что понял, что попросил своего довольно обеспеченного приемного брата пожить на другом конце города в течение длительного периода времени с моим отцом-алкоголиком и вроде как похищенной любовью всей жизни.

Он прищурился и улыбнулся мне:

– Мы братья, а не приемные братья. И Буратоны своих никогда не бросают.

Он сжал мое плечо, когда я открыл дверь.

– И все в порядке. Нет ничего, что нельзя было бы исправить с помощью творчества.

Остин вошел в гостиную.

– Пожалуйста, только не слишком усердствуй.

Я поставил его сумку на пол.

– Покажи мне все тут, лютик. Нужно же понять, с чего начать.

Он лизнул палец и задержал его в воздухе, словно проверяя, куда дует ветер.

После короткой экскурсии, не зайдя только в мою комнату, Остин достал спальный мешок и указал на диван.

– Я же тут буду спать?

– Пока что. Нужно будет обговорить с Брюсом, что ты, я и Пикси – здесь главные. И потом у тебя будет отдельная комната. Может быть, мы разделим ее с тобой. Посмотрим, чего захочет Пикси.

Я посмотрел в сторону своей двери.

– Не могу дождаться встречи с ней. Она как будто знаменитость и все такое. Я столько всего о ней слышал.

Остин снял ботинки и скинул джинсы. Под ними были велосипедные шорты, он расстелил спальный мешок на диване и забрался в него.

Я взял стул из кухни и подставил его под ручку входной двери.

– Я услышу, если он попытается войти, и со всем разберусь.

– Я прикрою тебя. Не беспокойся. – Остин достал телефон и написал сообщение, а затем сказал: – Мама и папа любят тебя.

– Скажи им, что я тоже люблю их. И спасибо тебе большое за то, что ты согласился побыть взрослым для меня.

Я протянул руку, и мы с Остином обменялись рукопожатием, которое включало несколько хлопков и дурацкое движение, словно пальцы – это дуло пистолета.

– Спокойной ночи. Я пойду к Пикси, потому что она выглядела немного испуганной, когда засыпала.

Я выключил свет, и лицо Остина осветилось экраном телефона.

– Спокойной ночи, лютик.

Глава 47

Пикси Рэй

Я проснулась и почувствовала, будто держусь за руку мертвеца. Ахнула и села, отпустив ее.

Гейз тоже резко сел и посмотрел на окно и дверь.

– Ты в порядке? О, черт. Моя рука. Моя гребаная рука как будто омертвела.

Она сползла с кровати, и Гейз дернул ей, как пустым рукавом рубашки.

Я начала смеяться, а он стал потирать руку.

– Колется!

Раздался легкий стук в дверь, затем парень просунул голову внутрь:

– Ребята, все хорошо?

– Да, нормально. Просто рука затекла, пока я спал. Остин, это Пикси. Пикси, это Остин.

Никто и никогда не должен выглядеть так нарядно, как только что проснувшийся Остин. Он обмотал голову шарфом и распахнул дверь настежь.

– Enchanté, Lamb[16]. – Парень взял мою ладонь, повернул ее и поцеловал тыльную сторону. – Ах, она так мило краснеет.

– Приятно познакомиться. Ты приемный брат Гейза?

Я обмотала одеяло вокруг груди и поправила подушку, чтобы сесть и поболтать. Похлопала по матрасу, Гейз встал с пола и сел рядом, обнимая меня подвижной рукой.

Остин развернул стул спинкой к нам и сел. Я бросила взгляд в сторону Гейза.

– Он всегда такой крутой?

– Обычно еще круче.

Гейз ухмыльнулся Остину, в его глазах промелькнула искорка любви.

– Ладно, зайчики. Давайте составим план действий. Скажите мне, чем я могу вам помочь.

Остин положил руки на спинку стула и наклонил голову. Я заметила, что подводка вокруг его глаз размазалась, на ногтях облез черный лак.

Гейз вздохнул и коснулся моих пальцев.

– Тебе решать, Пикс. Скажи, как тебе будет удобно.

Я посмотрела на свои ноги под одеялом. И ощутила, как по моей крепкой броне пошла трещина. Щит, которым я прикрывалась, существовал лишь в моем воображении.

Я посмотрела на Остина, его взгляд был открытым и не осуждающим, и решила рискнуть:

– Мой отчим – плохой человек. А моя мама умерла, так что мне вроде как негде жить.

Это