через запасной полк попасть в действующую часть. А из шестого управления мне передают сообщение, что произошел обмен документов. Прежние мои ксивы уже не годились. Первый же патруль меня задержит при проверке документов. Подкараулил я одного бойца в темном переулке примерно моих лет, ну и приголубил его кирпичом. А документы у него забрал. Фотографию свою вклеил, печать поставил.

– Откуда у тебя печати?

– Снабдили при высадке. У меня их на все случаи жизни… Вот только осечка у меня с этим бойцом вышла. Откуда же я мог знать, что его двенадцать часов в расположении не было: не то дезертировать хотел, не то у бабы какой-то загулял… Часть его вперед ушла, а он остался. Во время проверки документов все это выяснилось. Меня за него приняли. Трибунал приговорил к штрафной роте… Хотя могли и перед строем расстрелять… С такими делами у них там не особенно церемонятся. Что такое штрафники, объяснять не нужно… Неделя у меня оставалась, а по части слушок прошел, что скоро в наступление должны идти. А у немцев глубокоэшелонированная оборона… Вся штрафная рота полегла бы в первые минуты. Вот подговорил я хлопцев, таких же бродяг, как и я, – показал он на понуро стоявших Жигана с Чиграшом, – вот мы втроем и срулили. Не сделай мы этого, так нас бы давно уже черви жрали.

– Так как тебя все-таки зовут?

– Зови меня… Мартин Шранк. Можешь звать Свояк, не обижусь.

– Ты немец, что ли? – хмыкнул атаман.

– Для тебя это не важно.

– А продовольственный склад для легенды, что ли, придумал?

– Склад имеется, мое предложение остается в силе. Пятьдесят процентов тебе, пятьдесят мне. Иначе наш договор не состоится.

– Хорошо, договорились. Теперь говори, где склад?

– В Андреевке.

– Андреевка… Хм, не часто я там бываю. Что там за охрана? – по-деловому поинтересовался атаман.

– Охрана небольшая, человек десять от силы. А вот склады огромные. У входа стоят двое. На вышке еще один. На территории три здоровых ангара, и у каждого из них по солдату. Остальных не видно, все время сидят в караульном помещении, не то водку жрут, не то в карты режутся. У лейтенанта в селе бабенка какая-то имеется, так он все больше у нее ошивается.

– Что ж, посмотрим, действительно ли все так радужно, как ты поешь.

– Мне нужно встретиться с краевым старшиной.

– Что у тебя к нему. Я передам.

– Хорошо… Мне нужно встретиться с Червонным по заданию центра. Связь с ним потеряна. Где его найти, знает только Филин. О втором я скажу лично краевому старшине, это касается будущего Украины.

Недолго молчание, после которого последовал твердый ответ.

– Я передам твою просьбу. Тебе сообщат.

Куренной атаман, сопровождаемый автоматчиками, уверенно зашагал к лесу. Долговязый, жилистый, невероятно сильный, он даже ни разу не обернулся, всецело полагаясь на сопровождение.

Глава 27

Он друг мне

Спрятавшись у кромки леса, атаман Балакун со Свиридом наблюдали за солдатами, охранявшими склад. С пригорка, где размещался наблюдательный пункт, были видны длинные одноэтажные каменные строения, служившие во время Австро-Венгрии казармами для кавалерийского императорского полка.

Подле каждого из них с карабинами за плечами прохаживались красноармейцы. Порой они устраивались на скамьях и, подобно сытым и беззаботным котам, подставив лицо палящему солнцу, загорали. Служба представлялась им приятной и беззаботной; о том, что где-то за сотню километров идут ожесточенные бои, бойцы не думали, их головы были заняты какими-то более приятными вещами.

Еще четверо бойцов в нарушение устава гарнизонной и караульной службы, сняв гимнастерки, сидели на траве и резались в карты. Налицо полнейшее разложение, порой встречающееся в тыловых частях, отвыкших от свиста пуль и разрыва снарядов и где отсутствует должное командование.

Среди присутствующих офицера не было. Возможно, что в это самое время он находился в объятиях у своей любавы. Еще троих солдат он разглядел на крутой большой террасе, на которой в два длинных ряда были установлены столы со стульями. Обычно в таких открытых помещениях комиссары проводят политзанятия для бойцов. Красноармейцы, разместившись за одним из столов, о чем-то энергично разговаривали, в самом центре стола стояла початая бутылка водки и три граненых стакана.

Служба у парней проходила весьма благополучно.

– Похоже, что твой дружок не врал. Взгляни, – протянул атаман бинокль.

– Он не мой друг, – воспротивился Свирид. – Он – москаль!

– Ладно, пошутил я… Не обижайся. Но ты же все-таки за него хлопотал или не так? – скривился атаман. – Говорил, что он нашему делу поможет… Запомни, побратим, никто нам не поможет, мы только на себя должны рассчитывать. А идея со складом хорошая, мне она нравится. Этих хлопчиков можно прямо голыми руками брать. Хоть сейчас!

– Лейтенант объявился, – произнес Свирид.

– Дай-ка глянуть на этого вояку. Что он там из себя представляет.

Атаман быстро отыскал худощавую фигуру лейтенанта. Офицер был явно под хмельком. Без портупеи и фуражки, слегка пошатываясь, он ходил по двору и отдавал какие-то распоряжения. Подчиненные реагировали вяло, с большой неохотой.

– О, какой бравый ратник! – удовлетворенно проговорил куренной, укладывая бинокль в полевую сумку. – А этот твой друг хитро устроился, и от немцев деньги получил, и здесь хочет магарыч взять. Как там говорят… Ласковый телок две матки сосет.

– Он не друг мне, – нахмурился Свирид. – Побратимы у меня здесь, в лесу. За вольную Украину бьются.

– Молодец, Свирид, – похвалил атаман. – Вижу, что ты начинаешь понимать, что к чему. У него с краевым старшиной какое-то дело, я до таких больших тем не допущен, но отдавать половину добра какому-то москалю тоже не намерен. Они все это продадут за бесценок, потом пропьют, прожрут, на баб спустят, а нам это продовольствие поможет в борьбе с русскими оккупантами.

– Что ты предлагаешь? – удивленно посмотрел Свирид на атамана.

– Сделаем вид, что мы согласны с его предложением. Пусть ищут грузовик, чтобы все это вывезти. Мы даже поможем им загрузить в машину все это добро. А когда они через лес поедут, так мы у них все и заберем.

* * *

Десять дней назад немцы скинули груз, в котором находилась крупная сумма денег, обмундирование, продовольствие, а также паспорта, красноармейские книжки, бланки, печати различных административных органов, которые должны поспособствовать для дальнейшего трудоустройства в советских органах.

Однако груз, несмотря на все предпринятые усилия – а приходилось прочесывать район и расспрашивать местное население, – так и не был найден. Не исключено, что он провалился на дно горного ущелья, откуда извлечь его крайне проблематично. Куренной атаман Захар Балакун вновь связался с шестым управлением и попросил отправить заказанный ранее груз, но