Билл Оусли, агент ФБР в отставке, рассказывал: «Мы установили там жучок ради сбора информации по убийству. Вместо этого 2 июня 1978 года, в половине одиннадцатого ночи Карл ДеЛуна и брат Ника Чивеллы по прозвищу Весельчак расположились в конце зала этого крохотного ресторанчика с пиццей и стали обсуждать продажу и покупку различных казино Лас-Вегаса, а также то, как они велят Аллену Глику продать его казино. Они говорили о разных группировках, которые выстроились в очередь в надежде выкупить казино Глика, и хотели, чтобы банда во главе с их человеком – Джо Агосто из “Тропиканы” – опередила всех, и в особенности банду чикагских гангстеров, в числе которых были Левша Розенталь, Бобби Стелла и Джин Чиморелли.

Этот разговор – продолжавшийся около пятнадцати минут – впервые поведал голосами самого синдиката о влиянии и власти организованных преступных группировок в Лас-Вегасе. Билл Оусли был в восторге; он пять лет собирал информацию и сведения о синдикате, поэтому, когда ДеЛуна и Чивелла начали говорить, его не смутили недоговорки и кодовые имена.

Ко всему прочему, его мать была итальянкой, так что он даже понимал их сицилийский жаргон.

«Мы словно обнаружили Розеттский камень[24] для подтверждения всех подозрений, – рассказывал Оусли. – Никому еще не удавалось записать разговор парней из синдиката, обсуждающих покупку и продажу казино, и то, кому можно передать бразды правления, а кому нет. Тем не менее нам было трудно представить Крепыша ДеЛуну в фартуке и форменной куртке, обсуждающего многомиллионную сделку по казино в Лас-Вегасе. Наши сомнения улетучились через восемь дней, когда десятого июня Аллен Глик провел в Лас-Вегасе пресс-конференцию, на которой объявил о своих планах оставить “Арджент”».

Отдел ФБР в Канзас-Сити обратился к суду с просьбой санкционировать дополнительную прослушку банды Чивеллы; за ДеЛуной теперь следили с воздуха, чтобы предоставить суду доказательства того, что он каждый день старательно заметал следы от слежки. Оусли рассказывает: «Вся эта беготня ДеЛуны и Чивеллы, то, что они мотались с места на место, чтобы совершать звонки, что у ДеЛуны даже был отдельный кошелек для четвертаков, и то, что, находясь в машине, они виляли как могли, разворачивались на шоссе, заезжали на частные подъездные дорожки, – это лишний раз показало суду, что ничего хорошего эти парни не замышляли. Наблюдение за ДеЛуной привело нас в отель“ Брекинридж”. ДеЛуна появлялся там чуть ли не каждый день – там были десятки таксофонов. Чтобы получить ордер на установку подслушивающих устройств на телефоны общего пользования, нам было необходимо доказать федеральному судье – конечно же, в частном порядке, – что ДеЛуна использовал эти телефоны в нелегальных целях и что сами телефонные аппараты при этом становились орудием преступного заговора. Мы отправили в отель весь личный состав. Наши сотрудники под видом секретарей и клерков занимали телефоны, и когда прибывал ДеЛуна, они пытались услышать в его разговоре что-нибудь подозрительное, что дало бы нам достаточное основание на правомерную установку жучков на отельные телефоны». Агенты ФБР услышали, как ДеЛуна упоминал Цезаря (Джо Агосто) и Певца (кодовое имя Карла Карузо, человека, который, как впоследствии выяснилось, использовал в Канзас-Сити ту же схему вывода денег, что и в «Тропикане» в Лас-Вегасе). Он также говорил о КТ (Карле Томасе) и расследованиях. В конце концов, бюро получило разрешение на установку прослушки на все телефонные аппараты, которыми пользовалась банда Чивеллы – в том числе и в офисе его адвоката.

«До самого конца семидесятых правоохранительные органы Лас-Вегаса переживали не лучшие времена, – рассказывал Майк ДеФео по прозвищу“ Железный Майк”, который в 1978 году занимал пост заместителя начальника отряда по борьбе с организованной преступностью при Министерстве юстиции. – Процветала коррупция. Многие судьи препятствовали делам. Пол Лаксалт, будучи сенатором, а потом и губернатором, отмечал, что в штате было слишком много агентов ФБР и налоговиков. Кто-то сливал информацию о слежке. Один судья сорвал печать с записей присяжных, которые мы лично просили опечатать. В какой-то момент начальником канцелярии суда стала невестка одного из продажных копов, работающих на Тони Спилотро. Все это повергало правоохранительную систему в упадок. Нам оставалось только биться головой о стену.

Однако когда в конце этого туннеля забрезжил свет, его источником был не Лас-Вегас, а служебное помещение пиццерии в Канзас-Сити. Это был счастливый случай. Чистое везение. Стоит отдать должное Гэри Харту, старшему инспектору Канзас-Сити, и его команде – они знали, что это место нужно прослушивать, и добились своего. Если прослушать эту запись даже сейчас, то далеко не все покажется таким очевидным. Те парни не давали развернутых определений. На записи слышно, как ДеЛуна говорит Чивелле о том, что он выгонит Гения из“ Стардаст”. Все не так понятно и прямолинейно. Многое напоминает тарабарщину. В ней можно что-то заметить, только если вникаешь в тему».

Из аудиозаписи в пиццерии «Вилла Капри»: «Этот парень хочет выступить с официальным заявлением, – говорил Карл ДеЛуна. – Гений, Гений хочет сделать официальное заявление. Это его последнее желание, как рассказывал Цезарь, причем, если он отдаст Джею Брауну (партнер Оскара Гудмана в юридической фирме)… ах да, Карл, я же рассказывал об официальном заявлении. Помнишь, я рассказывал тебе, что Гений был там в тот вечер, когда Джо отправился обналичивать чек, а Джей Браун приехал в“ Стардаст”. Гений так смотрел на Джея Брауна… прямо как Джо. Гений сказал, что он только рад этой сделке. Что сам хочет в ней участвовать. Так вот, хочет он, значит, сделать официальное заявление. А я ему сказал, мальчик мой, делай, что душе твоей угодно. Делай свое заявление, называй какую-нибудь сраную причину своего решения и вали. Я это вбил ему в голову. Сказал созвать пресс-конференцию».

«Правильная расшифровка этого разговора была важной уликой, – говорил Майк ДеФео, – но делу очень помог Карл ДеЛуна. Он дотошно и обязательно вел записи. Он записывал все. Каждую стопку четвертаков. Каждую поездку. Каждый заправленный бак. Он делал это на тот случай, если ему зададут вопрос о расходах, чтобы он мог объяснить, куда ушли деньги. Записи ДеЛуны и прослушка телефона в “Голд Раш” Спилотро, а чуть позже и телефона в страховой компании Аллена Дорфмана в Чикаго – все это подтвердило то, о чем мы давно догадывались – что существовала прямая связь между синдикатом, филиалом Пенсионного фонда профсоюзов по центральным штатам и Лас-Вегасом, – только тогда мы смогли начать действовать.

Мы заложили первые камни. Мы начали крупнейшую и самую сложную операцию по слежению и установке прослушивающих устройств, чтобы вскрыть факт того, что синдикат проворачивает дела в Лас-Вегасе. Так, срок прослушки был увеличен с пятнадцати до тридцати дней, и нам наконец удалось подключить шпионское оборудование ко всем телефонам в “Брекинридж”, хотя можно было ограничиться, скажем, четырьмя из десяти.

Нам дали разрешение разгромить машину ДеЛуны при малейшей опасности обнаружения жучка. Нам дали разрешение ограбить дом родственницы Чивеллы по имени Джозефин Марло, чтобы взять ключи от ворот из ее машины, открыть гараж и установить внутри жучок, который впоследствии оказался одним из важнейших доказательств в нашем деле.